Энн стояла рядом с ним и плакала, утираясь платком ипосматривая на брата, желая убедиться, что с ним все в порядке. И не задавалавопроса – что теперь будет? Вард и Фэй обсуждали это накануне вечером и решили,что Лайонел на время переедет к ним. После похорон они с Бардом решилипройтись. Грег исчез сразу после траурной церемонии. Большую часть жизни Джонбыл его другом, но, казалось, он не испытывал сильной боли от его безвременнойкончины.

– Что ж… – передернув плечами, сказал онВэл. – Парень оказался педерастом.

Но Джон был его другом, и Валери помнила, как самаувлекалась им, правда, безрезультатно, и теперь все знали, почему он не отвечалвзаимностью.

Фэй украдкой поглядывала на Энн – через сколько же испытанийпришлось пройти ее девочке за последние несколько месяцев! Но сейчас она внорме… в отличие от Лайонела, деревянно шагавшего рядом с отцом. Он ни о чембольше не мог думать, кроме как о тщетных попытках бороться с огнем и оневозможности оживить Джона. Эти мысли преследовали его все три дня, с тех поркак его не стало. Он не позволял себе забыть. Никогда не позволит… И его мучилавина… Он забыл выключить лампочки на елке, когда они пошли спать… Слишком многовыпили спиртного… Эти проклятые мерцающие лампочки… Ну почему он не вспомнил оних? Да, он виноват… Только он. Так бы и убил себя голыми руками.

Лай повторял это Варду, о чем еще он мог говорить с отцом?Но ему надо было выговориться, надо было узнать, не обвиняют ли его родителиДжона.

– Ведь они вправе, понимаешь? – Он в отчаяниисмотрел на отца, и Вард почувствовал, как его сердце оттаяло, потянулось кмальчику, которого он целый год старался возненавидеть. А теперь Джон мертв.Фэй права. Повезло, что не Лай. Им обоим это казалось даром Божьим.

– Мы осуждали вас обоих за многое. Мы былинеправы. – Вард вздохнул и внимательно разглядывал деревья вдоль улицы.Это легче, чем смотреть в глаза сына, чего он, кстати, не делал целый год. Дажепосле того, как Лай и Джон спасли Энн. – Я не понимал, что заставило тебястать тем, кем ты стал, все время думал, что в этом моя вина. Я былнеправ… – Он наконец взглянул на Лайонела, увидел слезы, медленно текущиепо щекам сына. – Я был неправ, обвиняя себя, так же и ты ошибаешьсясейчас. Ты ничего не мог сделать, Лай. – Они остановились, и Вард взял сыназа руку. – Я понимаю, как ты старался. – Его голос дрогнул. – Язнаю, как ты любил Джона. – Он предпочел бы этого не знать, но тут ужничего не поделать. Вард привлек Лайонела к себе, их щеки соприкоснулись,сердца забились в унисон. Слезы застилали глаза обоих, они плакали. Лай несводил с отца глаз, и тому казалось, что на него смотрит маленький мальчик изпрошлого.

– Я старался, папа… Но не смог вовремя еговынести… – Сильные рыдания сотрясали тело Лая, и Вард крепко держал его заплечи, словно пытался укрыть от действительности.

– Я знаю, сын, знаю… – Он не мог сказать, что всев порядке, потому что для Джона уже никогда ничего в порядке не будет. Лайонелчувствовал – ему никогда не оправиться. Эту потерю, удар, нанесенный судьбой,никогда не забыть.

Когда отец с сыном вернулись домой, их уже ждали. Ужинпрошел тихо, потом все разошлись по своим комнатам. У Лайонела почти всесгорело, кроме нескольких вещей, остававшихся в родительском доме, каких-тобезделушек… Еще уцелела машина, припаркованная у дома. Лай спал теперь в своейстарой комнате. Фэй кое-что купила для него, и он был очень тронут. Вард отдалему несколько вещей из своего гардероба. Теперь они проводили вместе гораздобольше времени, чем раньше. Грег должен был возвращаться в университет. Эннтоже вернулась в свою школу после годового перерыва. Это было трудно и больно,но она справилась. А через несколько недель сняли повязки с Лайонела; шрамы наруках были заметны, не видны были только те, что в душе. Никто ни о чем ненапоминал ему, даже об учебе; он еще был не в себе.

Пригласив Варда на ланч, Лайонел удивил всех. Они сидели в«Поло Лонж», сын напротив отца. Вард отмстил, что Лай выглядит старше своихлет. Он не понимал образа его жизни, но очень жалел сына. И уважал. Емунравились его суждения, но он очень расстроился, когда сын сообщил, чтособирается уйти из университета.

– Я много думал об этом, папа, и хотел сказать тебепервому.

– Но почему? Осталось всего полтора года. Не руби сплеча, просто ты пока не в форме. – Вард надеялся, что сын передумает, ноЛайонел покачал головой.

– Я не могу вернуться, отец. Я больше не имею к этомуотношения. Мне предложили работу над фильмом, и я намерен согласиться.

– Ну а потом? Через три месяца снова будешь искатьработу? – Он прекрасно знал этот бизнес.

– Как и ты, папа. – Вард улыбнулся. Но все же этановость не обрадовала его, хотя он и чувствовал уважение к сыну: с ним говорилмужчина. – С учебой все кончено. Я хочу попробовать собственные силы ивстать на ноги.

– Тебе только двадцать. Куда спешить?

Но оба понимали, что он прожил гораздо больше. И в какой-томере из-за Джона. Лай страдал, потеряв человека, которого безумно любил. И немог снова стать прежним. Это не зависело от желания отца. И Вард, не разделяямнения сына, в глубине души понимал его. Смерть Джона изменила всех и, крометого, снова соединила его с сыном. Но Лайонел никогда больше не будет юным,беззаботным, таким, как раньше. Может, он и прав, бросая учебу.

– Меня огорчило твое решение, сын.

– Да, я понимаю.

– И кто же даст тебе работу? Лайонел улыбнулся.

– «Фокс».

Вард засмеялся и приложил руку к сердцу, изображая, будто внего выстрелили.

– Ну и удар! Я, конечно, хотел бы, чтобы ты держалсяподальше от этого проклятого бизнеса. – Он говорил искренне, но Лайонелпожал плечами.

– Но вам-то с мамой он по душе.

– Иногда мы так устаем от него…

Да, случалось, он чувствовал усталость, как сейчас,например. Он даже хотел уговорить Фэй куда-нибудь съездить отдохнуть. Оназакончила фильм и теперь была свободна.

Вард взглянул на Лайонела, и его осенило.

– Ты ведь не собираешься переезжать сейчас же?

– Я буду искать жилье. Не хочу вам мешать.

– Ты нисколько нам не мешаешь, – Вард виноватоулыбнулся, вспомнив, каким грубым бывал с сыном. – Может, ты поживешь ещемесяц и присмотришь за девочками?

– Конечно. – Лайонел удивился. – А в чемдело?

– Да я хочу увезти твою маму. Ей нужен отдых, и мнетоже.

У них не было и пяти минут передышки с тех пор, как девятьмесяцев назад он порвал свою связь и переехал обратно домой. Они пережилитяжелые дни, и сейчас самое время отправиться в путешествие. Лайонел улыбнулся.

– Я был бы счастлив, папа, вам обоим это простонеобходимо.