боезапаса служила нефть, которую когда-то лили со стен или бросали в горшках на осаждавших города Междуречья, а затем метали гранаты с ней из мангонелей, изобретенных в Дамаске и использовавшихся мусульманами для бомбардировки укреплений так, как это описано выше. Византийцы научились применять небольшие сифоны и опрыскиватели для распыления нефти и горючих материалов на ее основе еще в 513 году. Но новая технология разбрызгивания дистиллированной нефти под давлением через бронзовые трубы на корабли противника появилась благодаря гениальному решению инженера-химика – греческого «советника по нефти» Каллиника. Бежав от исламской оккупации Сирии, Каллиник около 668 года укрылся в Константинополе и научил византийцев своему изобретению. Греческий огонь впервые был использован для снятия семилетней морской блокады Константинополя мусульманами, которая началась в 673 году, а в 718 году то же оружие повторно спасло столицу от мусульманского флота[433].

Точные подробности рецепта Каллиника и системы подачи для современной науки утрачены, а историки и химики при попытках воссоздать работу устройства расходятся во мнениях о точном составе нефтяной смеси и конструкции системы. Мы знаем, что греческий огонь горел в воде и, возможно, даже в ней воспламенялся, а сбить его с жертв было очень трудно. Помимо дистиллированной нефти, среди ингредиентов могли быть загустители – смола или воск, а также сера, скипидар и селитра. Точный рецепт самой смеси, впрочем, не имеет такого значения, как удивительная система подачи, которая позволяла выстреливать жидким огнем из вращающихся патрубков, установленных на небольших суденышках, без современных термометров, клапанов безопасности и регуляторов давления (см. илл. 10)[434].

Единственные возможности, доступные тем, кто вынужден был противостоять греческому огню, – накрыть корабли множеством тяжелых сырых шкур, пускаться в путь только в штормовую погоду, предпринимать быстрые маневры для уклонения от атаки – редко увенчивались успехом и были опасными сами по себе. «Короче говоря, – пишет военный историк Алекс Роланд, – адекватных контрмер против греческого огня не было». Начиная с VII века византийцы и арабы применяли разные варианты греческого огня, который напоминал напалм тем, что «прилипал ко всему, чего касался, и мгновенно воспламенял все органические материалы: корпус судна, весла, паруса, снасти, матросов и их одежду. Шансов уйти от него не было». Даже «прыгнув в море, нельзя было спастись от пламени». Это оружие заставляло врага «дрожать от ужаса» и в отчаянии капитулировать[435].

Греческий огонь был абсолютным оружием своего времени: «Каждый, до кого он добирался, мог считать себя мертвецом; все корабли, на которые перекидывался греческий огонь, пожирались пламенем», – писал в 1248 году один крестоносец. Партингтон, специалист по истории греческого огня, сравнивал древний ужас перед греческим огнем с современным страхом перед атомной бомбой. В 1139 году Второй Латеранский собор, следуя идеям рыцарства и честной войны, объявил, что греческий огонь и схожие огненные устройства «слишком убийственны», чтобы использовать их в Европе. Несколько веков это решение действительно соблюдалось, но, возможно, дело было в том, что рецепт греческого огня к тому моменту был уже утрачен. Возрожден этот рецепт был в трактате, написанном для Наполеона и носившем леденящее душу название «Как сжигать армии»[436]. Но за несколько веков до изобретения греческого огня нефть уже превратилась в абсолютное оружие чудовищной разрушительной силы. Первые предшественники греческого огня, так ярко описанные в древнегреческом мифе о Медее и Главке, впоследствии были испытаны в реальных битвах Римской империи и стали одним из самых ужасающих видов оружия своего времени. Адекватных мер против них не было: вынести такой ад не мог никто. Ни чрезвычайная храбрость, ни бронзовые доспехи не могли спасти воина от каскадов яростного пламени, которое плавило металл и кожу. Опыт Лукулла и его легионов в I в. до н. э. может служить убедительным примером всемогущества жидкого огня.

Ветераны, служившие у Лициния Лукулла, могли порассказать кошмарные истории об азиатских кампаниях: они одними из первых среди римлян подверглись атакам оружием на нефтяной основе. Повесть о кампании Лукулла – достойное завершение главы о боевом применении огня, в нем также фигурирует и множество видов биохимического оружия, рассмотренного в предыдущих главах. Армия Лукулла столкнулась с широким спектром средств биотеррора: от отравленных стрел, жалящих пчел, диких медведей и скорпионовых бомб до неугасимой горящей жижи.

Во время Третьей Митридатовой войны 73–66 гг. до н. э. римский военачальник Лукулл продолжал с отрицательным результатом преследовать царя Митридата Понтийского – хитроумного правителя, токсиколога, мечтавшего создать личное противоядие к биологическим ядам. Митридат и его союзники придумали поразительное количество стратегий устрашения римлян. Владыка Понта впервые бросил вызов власти римлян в 88 г. до н. э. с чрезвычайной жестокостью. Он отдал секретный приказ убить всех мужчин, женщин и детей италийского происхождения, проживавших в новой римской провинции Азия, назначив бойню на определенную дату. Колонисты были настолько ненавистны местным жителям, что, как утверждается, за один день их было истреблено более 80 000. Армии Митридата прошли маршем по Греции на запад и даже угрожали вторгнуться в Италию, в то время как зависимые от него князьки взяли под контроль значительные города в римской Азии[437].

Первая битва с Митридатом в Вифинии окончилась для римлян и их союзников катастрофой. Когда жуткие колесницы Митридата с прикрепленными к ним серпами на большой скорости врезались в ряды противника, солдаты пришли в ужас от зрелища того, как их боевые товарищи «были изрублены надвое, но все еще дышали, другие были изувечены и порезаны на куски» вращающимися лезвиями. Именно «чудовищность зрелища», а не потери сами по себе заставили войска в ужасе отступить, по мнению историка Аппиана[438].

Кроме того, Митридат взял в плен римского легата Мания Аквиллия – сына того самого жестокого римского военачальника, порицаемого за то, что в одной из предыдущих войн отравил колодцы в Азии (см. главу 3). Митридат посадил его на осла, а затем казнил особо чудовищным образом: влил ему в глотку расплавленное золото. Все это привело к длительным Митридатовым войнам (90–63 гг. до н. э.), в которых римские военачальники одерживали победу за победой на суше и на море над царем и его союзниками, но не могли захватить самого Митридата, который ускользал от них с проворством ртути.

С 73 г. до н. э. Лукулл неутомимо атаковал и грабил союзные Митридату царства от Понта до Междуречья и от Междуречья до Понта. После трудных осад нескольких городов у Черного моря, когда защитники натравили на делавших подкоп римлян дикие рои пчел и разъяренных медведей, Лукулл загнал Митридата на юг, в Армению. Здесь Лукулл осадил Тигранокерт на реке Тигр (ныне город на востоке Турции), где Митридат