женские крики…

– Черт возьми, вот стерва! – глухо воскликнул голос. – Она царапается… кусается… Скажи, ты ее узнал?

– Черт, это ты должен сказать.

– Давай я прежде заставлю ее замолчать!

Употребив одному ему ведомые средства, бандит действительно принудил несчастную умолкнуть. Крики стихли, сменившись хрипами и стонами. Тем не менее англичанка все еще продолжала бороться, и это происходило как раз напротив Лимези, который, как в кошмарном сне, словно бы ощущал все усилия злодеев и попытки жертвы сопротивляться.

Но внезапно все кончилось. Третий голос, донесшийся из коридора, – без сомнения, голос того, кто остался сторожить, – глухо приказал:

– Хватит!.. Да оставьте же ее! Надеюсь, вы ее не убили?

– Черт, боюсь, что… Но ее же нужно обыскать…

– Проклятье! Заткнитесь и ступайте сюда!

Оба нападавших вышли. Из коридора донеслись звуки свары, и Рауль, начавший приходить в себя и потихоньку шевелиться, расслышал слова: «Да… дальше… купе в том конце… Но поживей!.. Может пройти контролер…»

Один из бандитов, вернувшись, склонился над ним:

– Будешь брыкаться, и ты труп. Лежи спокойно.

Троица удалилась в противоположный конец вагона, где, как заметил еще в Париже Рауль, ехали два путешественника. Он попробовал развязать путы и, двигая челюстью, вытолкнуть изо рта кляп.

Рядом с ним все тише и тише стонала англичанка, и ее стоны приводили его в отчаяние. Он изо всех сил пытался освободиться, боясь, как бы не опоздать спасти девушку. Но веревки были прочны, а узлы крепки.

Однако повязка, закрывавшая ему глаза, оказалась стянутой слабо и вскоре упала. Он увидел, что англичанка, стоя на коленях, смотрит перед собой отсутствующим взглядом.

Неподалеку раздались выстрелы. Похоже, между тремя бандитами в масках и двумя путешественниками из последнего купе завязалась перестрелка. И почти тотчас один из злодеев во весь дух промчался по коридору, прижимая к себе маленький чемоданчик.

Через пару минут поезд замедлил ход. Возможно, на путях велись работы и составу пришлось снизить скорость; стало понятно, почему именно это время бандиты избрали для нападения.

Рауль был в отчаянии. Сколько бы он ни напрягал мускулы, безжалостная веревка не поддавалась; наконец, невзирая на проклятый кляп, он решил обратиться к девушке:

– Пожалуйста, держитесь… я позабочусь о вас… Но что случилось? Что с вами?

Наверное, бандит слишком сильно сжал горло несчастной, ибо вид ее лица, исказившегося и потемневшего, свидетельствовал об удушье. Рауль понял, что она находится при смерти. Она тяжело дышала, и ее била дрожь.

Всем корпусом она развернулась к молодому человеку. Он услышал свистящее дыхание и среди судорожных вздохов различил несколько слов, произнесенных по-английски:

– Месье… месье… послушайте… я умираю.

– Нет! – взволнованно воскликнул он. – Попытайтесь приподняться… дотянуться до звонка тревоги.

Но у нее не хватило сил. А у Рауля не было ни единого шанса высвободиться, несмотря на прилагаемые им сверхчеловеческие старания. Привыкнув, что его воля всегда оказывалась победительницей, он сейчас ужасно страдал, понимая, что ему придется стать беспомощным свидетелем мучительной смерти. События перестали ему подчиняться и в безудержном вихре кружились вокруг него.

По коридору прошел второй субъект в маске, держа в одной руке саквояж, а в другой револьвер. Следом показался третий. Там, в конце вагона, два путешественника наверняка погибли, а так как поезд двигался все медленнее, пробираясь среди ремонтных рабочих, убийцы сейчас спокойно сбегут.

Но, к великому изумлению Лимези, они внезапно остановились прямо напротив купе, словно перед ними выросло некое грозное препятствие. Рауль предположил, что кто-то появился на сцепке, за дверью с окошком… возможно, контролер, совершавший обход вагонов.

И в самом деле, раздались громкие голоса, а затем – звуки борьбы. Первый преступник даже не смог воспользоваться оружием, выпавшим у него из руки. Служащий в униформе железнодорожника сбил его с ног, и они покатились по ковру; сообщник – невысокий, казавшийся на удивление худощавым в своей серой, обагренной кровью блузе и скрывавший лицо под козырьком слишком широкого для него картуза, к которому крепилась маска из черного люстрина, – пытался помочь своему товарищу.

– Смелей, контролер! – вытолкнув наконец кляп, в отчаянии закричал Рауль. – Помощь идет!

Но контролер уже терял силы, да вдобавок одну его руку обездвижил самый низкорослый из троих сообщников.

Одержав верх, негодяй обрушил на железнодорожника град ударов.

Самый маленький бандит встал; его маска при этом за что-то зацепилась и упала, увлекая за собой картуз. Стремительным жестом он подхватил и маску, и картуз и прижал их к лицу. Но Рауль успел заметить белокурые волосы и очаровательное, но бледное и растерянное личико незнакомки с зелеными глазами, встреченной им в полдень в кондитерской на бульваре Османа.

Трагедия подходила к концу. Двое сообщников удрали. Сбитый с толку Рауль молча наблюдал за тем, как долго и мучительно контролер взбирается на сиденье; наконец железнодорожнику удалось потянуть за шнур сигнала тревоги.

Англичанка умирала. С последними вздохами у нее вырвалось несколько бессвязных слов:

– Ради бога… выслушайте меня… надо взять… надо взять…

– Что? Обещаю вам…

– Ради бога… возьмите мою сумку… заберите бумаги… пусть мой отец ничего не узнает…

И, откинув голову, она умерла… Поезд остановился.

Глава 2

Расследование

После поразительного видения, только что промелькнувшего перед глазами Рауля, смерть мисс Бейкфилд, зверское нападение трех человек в масках, вероятное убийство двух путешественников и пропажа банкнот утратили для него всякое значение. Барышня с зелеными глазами! Из мрака преступного мира внезапно явилась самая обворожительная и соблазнительная женщина, которую он когда-либо встречал! Лучезарный образ, скрывавшийся под гнусной личиной воровки и убийцы! Барышню с глазами нефритового цвета, ту, к кому мужское чутье манило его с самой первой минуты, он увидел в запятнанной кровью блузе, с растерянным лицом, рядом с двумя жестокими бандитами; она, как и ее сообщники, грабила и убивала, сея смерть и страх!

Ведя жизнь авантюриста, он не раз сталкивался и с жестокостью, и с низостью; эти столкновения закалили его и подготовили к самым ужасным зрелищам, и тем не менее Рауль де Лимези (продолжим называть его так, потому что свою роль в описываемых событиях Арсен Люпен сыграл как раз под этим именем) пребывал в смятении от встречи с реальностью, которую, как вынужден он был признаться самому себе, ему не удавалось постигнуть. Действительность превзошла его воображение.

Снаружи царила суматоха. С ближайшего вокзала в Бокуре бежали служащие, сопровождаемые дорожными рабочими. Раздавались крики. Люди пытались разобрать, откуда исходит тревожный сигнал.

Контролер перерезал веревки Рауля, выслушал его объяснения, открыл в коридоре окно и