– Понял, – сказал дежурный. – Поискипрекратить, всем возвращаться.

И все пришло в движение – люди молча вставали, молчарассаживались по машинам, точка была поставлена, решающее слово произнесено, инет смысла больше смотреть в небо.

– Поехали, – позвал его Кедрин.

Панарин сел. Несколько минут они ехали молча.

– Вот так, – сказал адмирал. – Еще одна изпрописных истин, которые тебе предстоит накрепко вбить в голову. Нужнонаучиться терять… Понять, что заламывание рук и трагические тирады даже втеатре давным-давно устарели. Никого этим не вернешь и ничего не исправишь. Нои упаси бог за толстокожесть… Ты, наверное, это сто раз слышал?

– Да, около того, – сказал Панарин.

– Но я уверен, что только сейчас они обрели для тебяконкретный смысл. И ты у меня научишься терять, ты у меня многому научишься…Потому что, когда мы доберемся туда, – он мотнул головой снизувверх, – командовать придется вам…

– Скажите… – Панарин не сразу решился. – Вто, что мы все же доберемся туда, вы верите не меньше, чем, скажем, лет пятьназад?

– Уши бы тебе оборвать по самый корень… – сказалКедрин. – Да что взять с мальчишки, который только и умеет лихопилотировать корабли? Верю еще больше. И вера эта не от упрямства, уловил? Вераэта от веры в то, что мы еще не видим конца нашей лестницы. Называть задержкуперед очередной ступенькой поражением – ошибка. Все существующее должно бытьпознано.

– Но согласитесь, что такая точка зрения основана лишьна эмоциях? Все правильно, и все же… Простите, адмирал, но вы не понимаете всейглубины горечи, которую испытывает наше поколение. Мы получали дипломы вуверенности, что…

– Что завтра будете дарить девушкам андромедянскиецветы, – Кедрин сухо рассмеялся. – А это забавно, Тим, – чертзнает которое по счету поколение с идиотским постоянством считает, что именнооно впервые открыло определенные психологические коллизии, истины ипереживания. Что до него никто над этим не задумывался. Милый мой, да ведь всепоколения космачей через это прошли! Я уверен, что после полета Гагарина егодрузья тоже считали – через годик-другой они будут сидеть на берегу марсианскихканалов. И уверен, что вскоре поняли – нет волшебной палочки, есть долгая иупорная работа. Годы и годы. Мы тоже в свое время считали, что путь к Андромедеоткроют ученые нашего поколения… Так что ничего страшного с вашим поколением неслучилось – вам всего-навсего нужно осознать, что для феерического бросканеобходимо предварительно годы и годы топтаться на одном месте. Вернее, годы игоды заниматься трудной и, не будем скрывать, нудной работой. Знаешь, я не раздумал – есть ли у вашего поколения отрицательные черты?

– По-вашему, есть?

– У каждого поколения они есть, – сказалКедрин. – Мне кажется, вас чересчур уж приучили к стремительности. Сегоднянайдем способ вырваться к Андромеде, завтра научимся создавать искусственныесолнца в натуральную величину, а послезавтра и вовсе начнем менять рисуноксозвездий, чтобы было более приятно для глаза… А вообще-то каждое предыдущеепоколение испытывало что-то, чего не могло понять последующее, и каждое…

Их браслеты слаженно засвиристели тройным сигналом тревоги.Кедрин, не снимая рук с руля, покосился на Панарина. Панарин достал свойбраслет:

– Панарин слушает. Кедрин здесь.

– Говорит дежурный. Со стороны внешних планет кЭвридике приближается неопознанный объект. Расстояние – миллион девятьсотпятьдесят пять тысяч километров. Ощутимо замедляет скорость, никаких сигналовне подает. (Кедрин молча увеличил скорость до предела, ветер засвистел в ушах.)Масса ни с одним известным типом кораблей не ассоциируется.

– Чем держите? – рявкнул Кедрин.

– Гравилокатором лаборатории Урмана. Шел очереднойэксперимент…

– Отставить детали! Продолжайте держать на грави,радары и лазарные не включать!

Панарин понял его – в отличие от радаров и лазарныхлокаторов гравилокатор не излучал, он лишь регистрировал гравитационные волны,и его работу не мог обнаружить почуянный им корабль. А это был корабль –метеориты любой массы свойством гасить скорость не обладают. И это был чужойкорабль…

– Все спутники – вниз, – холодно чеканилКедрин. – Спалить в плотных слоях, черт с ними. Тревога «Ноль». Фиксируйтеего излучения. Все. – Он посмотрел на Панарина. – Ну, как ощущения?Впервые все-таки.

– Лихо вы…

– Рефлекс, милый, всего лишь. Ладно, не напрягайизвилины. Никакой эпохальной дрожи мы не чувствуем – не осознали еще… Цветов быуспеть нарвать.

– Шутите?

– Шучу, – сказал Кедрин. – Потому чтожутко – вот они, долгожданные, скорость гасят…

* * *

– Кому еще кофе? – спросил Кедрин. – На паручашек осталось.

– Мне, пожалуйста, – протянул чашку Крылов.

Сидели где придется – кто на подоконнике, а кто и на полу.Было тесно и неуютно – в лаборатории хватало места, чтобы с удобствомразместиться двум-трем специалистам, но на многолюдные собрания она рассчитанане была. Но ничего не поделаешь – следить за пришельцем, не выдавая своегоприсутствия на планете, можно было только отсюда, и в комнату, кроме трехфизиков, втиснулись Кедрин, Панарин, Крылов и четверо руководителей научныхслужб. Правда, жаловаться на тесноту, когда на экранах впервые в земной историиможно было наблюдать инопланетный корабль, стал бы только сумасшедший.

Окна из-за духоты распахнули настежь, и все, что говорилосьв комнате и происходило на экране, волной комментариев прокатывалось по толпе –у лаборатории и на окрестных улицах собралось все население поселка. УговорыКедрина разойтись до утра и не мешать попросту проигнорировали – это был первыйза всю историю внеземных поселений случай массового неповиновения руководству,и ничего нельзя было поделать – через несколько часов должно было совершитьсято, чего почти двести лет ждали миллионы людей…

Это был разведывательный корабль – маневры, которые онпроизводил при подходе к планете, не так уж отличались от поведения земныхразведчиков в аналогичной ситуации. Чужой вышел на стационарную орбиту (впоселке к этому времени было два часа ночи) и методично выбрасывал зонды –только что в атмосферу вошел девятнадцатый, но ни один пока не угодил в районпоселка или других областей, где имелись искусственные сооружения. Рукичесались полететь к месту их приземления, руки чесались пустить в ход радары,но приходилось выполнять инструкцию.

Панарину не удалось подавить нервный смешок.

– Что такое? – глянул через плечо Кедрин.

– Я подумал – что, если один из зондов передаст накорабль изображение замка? Они же решат…

Кое-кто тоже не удержался от улыбки.

Земля уже была предупреждена – сеанс состоялся, когда чужойоказался над противоположной от поселка точкой планеты, «у антиподов». Чужойпока не пускал в ход локаторы – может быть, в свою очередь прослушивал планету,так что инкогнито поселок пока сохранял. Хотя… Неизвестно было, какимиприборами оснащен чужой. Достаточно мощного инфракрасного детектора, чтобыкорабль или оказавшийся поблизости зонд засек подозрительно «теплое» пятно.