– Я пропадаю в своем Центре, Пип – в школе. Похоже, ейтам нравится. Вот, собственно, и все. А ты как? – За последние дни Офелияпосвежела – работа в Центре явно пошла ей на пользу. Андреа тоже это заметила.

– Похоже, ты влачишь такое же омерзительно-скучноесуществование, как и я, – с презрительной гримаской выдала она. – Ноты прекрасно понимаешь, что я не это имела в виду. Как у тебя с Мэттом?

– Они с Пип сегодня отправились в школу на традиционныйобед, – желая подразнить Андреа, с невинным видом ответила Офелия.

– Да знаю я, знаю! Я о другом – как у вас с ним? Что-тонаклевывается?

– Не смеши меня. В один прекрасный день Мэтт женится наПип и станет моим зятем, – широко улыбнулась Офелия.

– Вздор какой! Нет, наверное, Мэтт все-таки «голубой»!

– Очень сомневаюсь. Но если даже и так, меня это некасается. – Офелия приняла безразличный вид, а во взгляде Андреа вспыхнуладосада. Сама она с недавних пор встречалась с одним из своих коллег, хотяОфелии было хорошо известно, что тот женат. Впрочем, такие мелочи никогда небеспокоили Андреа. В ее постели за эти годы перебывало много женатых мужчин, исама она со смехом утверждала, что ее, дескать, это полностью устраивает,потому что замуж она не собирается. По ее словам, она бы спятила, если бы у неевечно под ногами путался один и тот же мужчина. Однако Офелия давно уже началаподозревать, что она лукавит. В особенности теперь, когда у нее появилсяребенок, для Андреа было бы куда лучше выйти замуж и утихомириться. Может быть,она и сама так думала, просто не верила, что на ее пути встретится такойчеловек, вот и старалась брать от жизни все, что та могла ей дать, даже когдаэто уже принадлежало кому-то другому.

– Неужели у тебя никогда не возникало желания вытащитьего куда-нибудь?

Для нее это было дико. В конце концов, Офелия на редкостьпривлекательная женщина. Правда, ей уже стукнуло сорок два, но выглядела онамоложе. И уж во всяком случае, сердито думала Андреа, ей рано ставить на себекрест. Глупо до конца своих дней носить траур и оплакивать мужа!

– Нет, – спокойно ответила Офелия. – У менянет ни малейшего желания бегать на свидания. В душе я до сих пор замужем.

И что бы она ни чувствовала к Мэтту, это не важно. К тому жеони оба были вполне удовлетворены тем, как складываются их отношения, и вовсене мечтали о большем. Да и зачем, мысленно пожала плечами Офелия. Для чегорисковать испортить то, что есть? Она слишком ценила дружбу с Мэттом, чтобыставить ее под угрозу. «Андреа меня не поймет», – решила она. Ее подруга вотличие от Офелии никогда не испытывала склонности к аскетизму.

– А тебе никогда не приходило в голову, что Тед,возможно, придерживался других взглядов? Думаешь, если бы ты умерла, он бы доконца своих дней тоже хранил тебе верность? Вот уж никогда не поверю! –фыркнула Андреа.

Лицо у Офелии стало несчастным – слова подруги воскресили вее памяти болезненные воспоминания, о которых ей хотелось забыть навсегда.Андреа, конечно, знала об этом, но ее бесила та покорная жертвенность, скоторой Офелия губит свою жизнь. Она слишком хорошо знала, что Тед не стоил ееслез. И не важно, что Офелия любила его до беспамятства. Глупо оставаться однойради такого человека, считала она. А Офелия, судя по всему, вбила себе вголову, что станет носить траур до конца своих дней.

– Не имеет значения, что бы он сделал на моемместе, – беззвучно прошептала она. – Я – это я. А мне никто не нужен,кроме него. – Офелия сделала свой выбор и вовсе не считала, что приноситжертву. Хотя, если честно, она находила Мэтта очень привлекательным. И потом,он был очень добр – и к ней, и к Пип.

– Что ж, возможно, Мэтту просто не удалось тебязавести, – вздохнула Андреа. – А как насчет того Центра, где тыработаешь? Есть там интересные мужчины? Ну, директор, к примеру? – Андреа,судя по всему, была твердо намерена устроить ее судьбу! Офелия рассмеялась.

– Мне нравится их директор. Правда, должна тебяразочаровать – это женщина.

– Сдаюсь! Ты просто безнадежна! – Андреа махнуларукой.

– Вот и хорошо. А как насчет тебя? Что представляетсобой твой новый приятель?

– Обычная история, – вздохнула Андреа. – Его супругав декабре родит близнецов. А он твердит, что она просто чокнутая и брак ихдавным-давно дал трещину – видимо, поэтому она и забеременела! Глупо, конечно,но бывает и так. А парень… что ж, конечно, на роль мужчины моей жизни он нетянет, но мы с ним неплохо проводим время вместе. – «До тех пор, пока неродятся близняшки, или пока он снова не влюбится в свою жену, или что там ещеможет случиться», – подумала она про себя. Для нее это был не выход изположения. Правда, Андреа вечно твердила, что, дескать, и не ищет «выхода» –просто нуждается в некотором стимуле, чтобы доказать самой себе, что еще невышла в тираж.

– Похоже, не лучший вариант для тебя, –сочувственно улыбнулась Офелия. Ей было искренне жаль Андреа —. почему-то ейвечно не везло с мужчинами.

– Пока сойдет. В любом случае, когда он станетпапочкой, ему будет не до меня. А сейчас его супруга на сохранении, и беднягаедва не забыл, что такое секс!

Даже слушать Андреа было мучительно для Офелии – то, о чемона говорила ей, всегда неприятно. Доверие, любовь, уверенность в завтрашнемдне – вот что значил для нее брак, а отнюдь не только горячее мужское тело в еепостели.

Конечно, жизнь с Тедом порой бывала довольно трудной, ноОфелия все равно считала свой брак счастливым. Любить его, быть его женой,поддерживать мужа в трудную минуту, когда они едва не голодали, и радоватьсявместе с ним, когда он добился признания, – вот как она понимала свойдолг. Ей нравилось думать, что они с мужем друзья, что они проживут вместе досамой смерти. Ей и в голову бы не пришло насмехаться над ним или презирать его.Даже узнай она о какой-то интрижке Теда, все равно простила бы его. Ей до сихпор страшно думать о том, что теперь она одна – навеки одна! Другие мужчины длянее просто не существовали. Она куда счастливее дома, с Пип, – для чего еймужчины, половина из которых беззастенчиво обманывают жен? Или холостяки,отнюдь не мечтающие расстаться со своей привольной жизнью и думающие только отом, как бы побыстрее затащить женщину в постель? В глазах Офелии ничего гажепросто быть не могло. И ей совсем не хотелось подвергать риску свою дружбу сМэттом. Для чего им что-то менять, ведь все и так хорошо? Куда лучше оставатьсядрузьями, решила она. И пусть Андреа не верит в это – сама Офелия считала, чтодолжно быть именно так.

Мэтт привез Пип около половины одиннадцатого. Пип сияла,блузка ее помялась и вылезла из юбки, галстук Мэтта торчал у него из кармана.Они наперебой рассказывали Офелии, как сначала ели жареных цыплят, а потомотплясывали рэп, от которого были без ума все девочки в их классе. Оба считали,что замечательно провели вечер.

– Насчет рэпа не уверен, – смеясь, сказал Мэтт,после того как Пип помчалась спать, а улыбающаяся Офелия налила ему белоговина. – Впрочем, Пип, похоже, понравилось. Кстати, танцует она здорово.