Так… почему она остановилась? Налетела наберезу. Но до этого еще несколько шагов бежала, путаясь в траве. Тропа где-тосовсем рядом. Кажется, вон та береза…

Женя провела ладонью по шершавому стволу,пытаясь вспомнить свое ощущение. Похоже, очень похоже. Значит, где-то здесь.Осторожно сделала шагов пять. Трава, опять трава!

Побродила в разные стороны, согнувшись,пытаясь разглядеть тьму под ногами. От луны не было никакого толку: бликимельтешили по листьям, рябили в глазах. Земля казалась от них еще темнее.

Нет, не та береза все-таки. Женя резко шагнулак другому дереву, как вдруг нога сорвалась и по щиколотку провалилась в воду.

Вскрикнув от жгучего холода, она рванулась, ив то же мгновение в воде оказались уже обе ноги.

Попрыгала туда-сюда, вздымая брызги, инаконец-то выскочила на берег.

Да что такое? Откуда здесь вода?

Речка, словно по волшебству возникшая иззарослей, серебряным чешуйчатым существом разлеглась почти у самых ног. Здесьона разливалась метра на два по песчаному дну, оттого и не было слышно течения,а чуть подальше бежала, журча по камням, узехоньким проворным ручейком.

Странно, как Женя ее не услышала. Понятно –была далековато от речки, когда начала бродить между деревьев. Заблудилась втрех березах! Ну, теперь понятно: надо повернуть спиной к воде и тогда уж точновыйдешь на тропу или прямиком к дачам.

Но вот такой вопрос: на который берегвыскочила Женя? На тот, откуда сорвалась, или на противоположный? Она не следилаза течением. Ну, придется понадеяться на удачу.

«Этот берег, этот, – утешала себяЖеня. – Вот и березы… правда, здесь кругом березы, и все как одна. Аможет, это и не березы вовсе?»

Она пошла вперед, широко открытыми глазамиглядя в пряно, зелено пахнущую ночь, выставив перед собой руки.

«Этот берег, этот!»

Прошло не меньше получаса, прежде чем онасмогла поверить в то, что ошиблась.

Самым разумным было бы застыть на месте этакимтерпеливым столбом и ждать рассвета. Тогда скорее всего буквально в двух шагахобнаружится дачный поселок. Или в двух километрах, панически заорал кто-то вмозгу. Неизвестно ведь, сколько она бежала по тропе, потеряв от страха голову.И неизвестно, в какую сторону брела потом. Если бы вернуться хотя бы к речке,но ее-то и в двух шагах слышно не было, что ж теперь говорить? К тому же ветершумит все сильнее, заглушая все прочие звуки.

Клочья облаков неслись по небу, перекрываялуну. Женя взглянула на нее с надеждой. Вроде бы луна, как и солнце, восходитна востоке. Или на западе? Ну, допустим все-таки на востоке. Что проку отэтого? Как определиться по сторонам света, если она не в силах вспомнить, гденаходилась луна, прежде чем начался этот дурацкий бег? И совершенно не способнасообразить, с какой стороны от поселка садится солнце. Закат – это запад.Потрясающее открытие. Но Жене сейчас было не до географических изысканий: всюее поглотили мысли об Олеге, страх за него.

Олег! Ее затрясло. Кончились интеллектуальныеигры с «инфернальными фантомами» – началась игра жестокая, опасная, может быть,даже смертельная, и в ней Олег остался не только один на один с неведомымпротивником, но еще и обремененный докукой в виде «делового партнера»,потерявшего с перепугу голову. Нет, вообще потерявшегося! Камень на шее, сетьна ногах, кандалы на руках – это все о ней.

Жене было необычайно худо сейчас: не только отстыда, что оказалась не подмогой, а скорее помехой, но и от тоски, что не донее сейчас Олегу, не до тревог и поисков: если он встретится с Корнюшиным, еслиоба столкнутся с убийцей, ему придется забыть о такой мелочи, как пропавшаяневесть где «партнерша», и делать свое дело. Может быть, даже уехать в город.

Все стиснулось, все сжалось от этой мысли, всев душе вскричало, что он не сможет так поступить, не оставит ее на произволсудьбы, но Женя заставила себя смириться с худшим. В самом деле, где Олегуискать ее, если она и сама не знает, куда забрела.

О господи, как страшно, как жутко в этойживой, непроницаемой, вздыхающей, шумящей ночи! В элементарный курс ееподготовки входили и навыки некоторых единоборств, и прицельная стрельба. А воториентироваться в ночной тайге… В школу выживания ее не отправили, а зря.Неведомо ведь, что ждет! Уже сейчас хочется есть. Что там приучаются потреблятьпотенциальные робинзоны? Кузнечиков? Ужас… Хотя кузнечиков-то она хотя быспособна отличить от других насекомых. Насчет грибов куда хуже: навернякаузнает только мухомор. Что же до ягод, то, пожалуй, отличит клюкву от голубики.Но они растут на болотах.

Женя обхватила плечи руками. Какое счастье,что Олег отдал ей свой пиджак! Его тепло греет и тело, и душу. Вдыхая елеуловимый мужской запах, неведомо как и почему ставший родным, Женя вдругпреисполнилась уверенности, что Олег ее не покинет. Как бы там ни складывалисьдела, он будет ждать ее или искать. Он не бросит! Ее и так слишком частобросали, не может быть, чтобы и он!

Сморгнув слезы, Женя нагнулась и попыталасьразглядеть, где она, собственно, стоит. Почему-то все казалось нестерпимосырым. Ну, разумеется, когда кроссовки полны воды и даже джинсы намокли чуть лине до колен! Потянулась пощупать землю, но боязливо отдернула руку. Ещенаткнешься на что-нибудь.

Выпрямилась, огляделась растерянно. Нет липоблизости полянки посуше?

Легкое облачко слетело с луны под порывомветра, и Жене показалось, будто меж деревьев и впрямь мелькнул какой-топросвет. Словно бы чаша, наполненная лунным светом. Прогалина, полянка? Иликрошечное озерко? Главное, не ввалиться в него на полном ходу: это ведь ещесчастье, что речушка оказалась воробью по колено, а то можно ухнуть с ручками иножками!

Ничего, она теперь ученая. Раздвигая гибкий,неподатливый подлесок, Женя осторожно шагнула вперед, нащупывая ногой дорогу.

Так… твердая земля, а тут вязко. Шаг всторону… бревно трухлявое, тьфу, гадость, нога в него проваливается,перешагнуть… хорошо, хорошо… что такое?

Трава не плетется вокруг ног, земля твердая,утоптанная – тропа, что ли?!

Рванулась вперед – и остолбенела, оказавшисьна краю поляны.

Деревья далеко отступили от кучки деревянныхчурбаков разной величины, сгрудившихся посередине аккуратно расчищенной,утоптанной площадки. Луна чисто, незамутненно сияла в небесах. Что-то странноепочудилось Жене в очертаниях обрубков, и она осмелилась подойти поближе.