Олег быстро прижал пальцы к шее неизвестного,обернулся:

– Скорее жив.

Женя кивнула, сделала шаг вперед – и в то жемгновение боковым зрением уловила промельк за окном.

Оглянулась – и издала дикий крик, увидевприльнувшее к стеклу лицо.

Чудилось, человек силится разглядеть, чтопроисходит в комнате: приник изо всех сил, расплющив нос и щеки, страннотаращит глаза. А руки, сложенные козырьком над бровями, причудливыми тенямиковеркают черты, страшнее которых Женя, кажется, в жизни не видела!

Лицо вмиг исчезло, спугнутое ее криком, ноперед глазами все еще маячили эти омертвелые, искаженные то ли напряжением, толи ужасом, то ли буйной жестокостью черты.

– Корнюшин? – резко обернулся Олег, но вокне уже никого не было.

Олег кинулся из комнаты. Женя метнулась былоза ним, но он уже канул с крыльца, бросив шепотом:

– Жди здесь!

Женя попыталась крикнуть, остановить его, ноголос не повиновался. Хотела бежать следом, однако Олег словно растворился втемноте. Где-то далеко-далеко прошелестели по траве шаги – и все стихло.

Она вцепилась в резной столбик – ногиподкашивались. Прикосновение полированного дерева, еще хранившего дневное,живое тепло, вернуло подобие самообладания.

Лучше закрыться в доме. Там лежит этотчеловек. Начнет приходить в себя – может понадобиться помощь. Да и осмотретьего не мешает – вдруг ранен.

Честно говоря, она заботилась не о нем. Вдоме, под защитой стен и дверей, рядом с человеком, кто бы он ни был,спокойнее, чем в этой огромной черной ночи.

Шагнула в коридорчик, притворив за собойдверь. Нашарила внутренний замок и после некоторого раздумья тихонько заперлаего.

Если вернется Олег, она откроет. Если не Олег,успеет удрать через окно, прежде чем Корнюшин справится с дверью. Или можетпоявиться еще кто-то? Лицо в окне… оно мало напоминало Корнюшина, разве чтомертвенной бледностью. Об этом Женя и пыталась сказать Олегу, да не смогла.Впрочем, он не слушал.

Отошла от двери, чувствуя себя и под защитойзамка совершенно беззащитной. Ужасно не хотелось идти в комнату. Сжаться бы вкомочек, залезть куда-нибудь под стол…

Язвительно усмехнувшись своей унизительнойтрусости, шагнула через порог – и опять застыла, с опаской оглядываясь.

Другая комната? Нет, те же полузадернутыешторы, тот же стол. Несколько минут назад около этого стола, в углу,безжизненно лежал человек, а сейчас его нет.

Женя прижалась к косяку.

Окно прикрыто изнутри – он где-то в доме,затаился.

Он… кто?

Ответ прост. На кого мог так яростно,исступленно наброситься Корнюшин? Только на того, кто угрожал его жизни. Наубийцу!

Значит, убийца сейчас в доме.

Женя перестала дышать, вслушиваясь в тишину.Это вздыхает старый дом, это потрескивают, отходя от дневного жара, деревянныестены и перекрытия или кто-то осторожно ходит по второму этажу?

Уставилась в потолок.

Тихо… Почудилось? Нет, опять! Скрип, другой –почти неразличимые шаги, Женя их даже не слышит, но ощущает всем существомсвоим. И вдруг она уловила какое-то движение в углу комнаты. Там дверь… да,понятно, комната проходная. Дверь вроде бы дрогнула. Тоже почудилось?

Женя смотрела неподвижными, расширеннымиглазами, не замечая, что все плотнее вжимается в стену.

Дверь… да, шевельнулась. Медленноприоткрывается.

«Сквозняк? Может быть, сквозняк?» – мелькнулабезумная надежда, и Женя тихо ахнула, ощутив какое-то шевеление там, в темноте.

Кто-то осторожно открывал дверь.

Она оттолкнулась от стены и вылетела изкомнаты. Проскочила коридор, вцепилась во входную дверь, мгновенно покрывшисьледяным потом, когда та не открылась.

Замок!

Крутанула его что было сил, выскочила накрыльцо и с силой захлопнула дверь за собой. Но в то же мгновение по ту сторонузазвучали торопливые шаги, уже не скрываясь, уже не осторожничая. Еепреследовали открыто!

Замок его не остановит!

Женя спрыгнула с крыльца, согнулась в трипогибели за каким-то кустом. Ее не видно в темноте. «Не видно, не видно, невидно!» – твердила, как заклинание. И в то же мгновение над крыльцом вспыхнулмощный фонарь, нет, прожектор – захлестнул светом двор, сад.

Все вокруг побелело, словно внезапно выпалснег. Женя словно со стороны увидела свою нелепо скорчившуюся фигуру – черную,нестерпимо, опасно черную, ясно различимую среди сияющей белизны.

Громко клацнул замок, открываясь, но за миг дотого, как распахнулась дверь, Женя опрометью метнулась за границу световогополя – в темноту.

* * *

Она бежала, ничего не видя, слепо выставивруки, но все казалось, что свет не выпускает ее из своих сетей, словно быраскинувшихся по всему саду. Везде, куда ни глянь, мелькали бледные блики.

Женя бежала не оглядываясь, пока неперехватило дыхание, пока не ощутила, что трава заплела ноги. Сгорячапроскочила еще несколько метров – и уткнулась в дерево.

А, понятно. Сначала она бежала по тропинке, ногде-то сошла с нее. Или тропа кончилась.

Постояла, тяжело дыша, ощупывая дерево.Прохладная шершавая кора. Береза, что ли? Только черная, о которой говорилОлег.

О господи! Олег! Он вернется к даче, а там…

Надо отыскать тропу, затаиться где-нибудь,слушать шаги, вглядываться во тьму. Как только появится Олег…

Женя обернулась. Деревья загораживают дом – невидно света. Шагнула в сторону, еще раз. Темно. Странно! А эти блики вокруготкуда? Луна взошла, вот оно что – это луна играет на блестящих листьях! А там,на даче, прожектор, очевидно, погасили – со всех сторон темно. Или все-такигустые ветви не пропускают свет? Но тогда как долго она бежала и куда забрела?Да нет, глупости, сад не может быть настолько велик.

Сад?.. Она метнулась туда-сюда, натыкаясь натолстые стволы. Это не садовые деревья. Березы неохватные, а между нимиподлесок чуть не в человеческий рост, да такой частый, что ступить некуда.

Это не сад. Она уже в лесу!

Но как же? Не было же никакой калитки, никакихворот. Или проскочила, не видя, ослепнув от страха?

«Ничего, ничего, – говорила себеЖеня. – Надо поскорее отыскать тропу, а по ней вернуться – делать нечего».