– У меня и впрямь были раньше не слабыеотношения с родной милицией, – продолжал Олег. – Я ведь когда-то исам в органах служил, да комиссовали по ранению. Давно это было, теперь я,условно говоря, здоров, но обратной дороги нет, да и не больно-то охота, есличестно, дураков слушать. Добро еще, если дураков, а то и сволочей. Знаешь, каксказал на днях главный российский мент: «Нищий милиционер – это потенциальныйпреступник!» Вот же сука, и это по телевидению, на всю страну ахнул! Дерьмуиндульгенцию выдал, а всех честных замазал: на посту убитых, подранков молодых,каким и я был, и тех, которые сейчас насмерть стоят. Не только за деньги, смеютебя заверить! Этот жирненький, розовенький, этот авианосец непотопляемый,какого пороху он нюхал? Кто в него из-за угла стрелял? Над чьим трупом онклялся мстить? Ужас в том, что на стульях руководящих слишком много таких, какон, сидит. Их пример развращает, уродует. Не сержантам и лейтенантам, знаешь ли,не дает спать мысль о том, что в органах платят мало, а в криминальныхструктурах – больше. Мы – псы сыскные, сторожевые, натасканные так, что толькопуля собьет на бегу, но если тебе каждый день начальство показывает, как надобрать на лапу, как сводить концы с концами, внушает, что нераскрытоепреступление не потому трагедия, что убийца не найден, а потому, что «висяк»статистику портит… Нигде так, как в милиции и армии, не нужны герои, идеальныеначальники, отцы-командиры! Я лет пять-шесть только и делал, что лечился, акогда заглянул опять на эту кухню… Нет, ребята, думаю, лучше не надо, лучше ужя сам. Единственное, чем богат, – это возможностью проверить или получитьнужную информацию: остались все-таки друзья. Ну и некий генерал имеется, которыйменя прикрывает, когда уж совсем зарвусь. Профессионал, не трепло. Я сегодняутром попозванивал кое-куда, порасспрашивал насчет Корнюшина. Вроде бы чистойводы гробовщик, никаких посторонних контактов. Правда, говорят, в последнеевремя круг его интересов расширился, но след оказался настолько зыбок, что иговорить пока не о чем. Однозначно не рэкет, хотя, если вспомнить вчерашнийвечер…

Женя так глянула на него, что Олег удивленноповернул голову:

– Что смотришь?

Она уставилась на дорогу.

– Понимаю, – усмехнулся Олег. – Какпишут в романах, со вчерашнего дня словно бы целая жизнь прошла. Да, товарищДима Грушин придал моей судьбе особое ускорение, попросив присмотреть за своей«сотрудницей особого назначения». В связи с этим вертятся у меня на языке некоторыевопросы, но пока не уверен, имею ли право их задавать.

Женя молчала. Ждала, что Олег еще раз спросит:«Так как, имею?» – и тогда она позволит ему эти вопросы задать, но он ничего несказал. Может, ждал от нее поощрения? Но отчего-то стало страшновато. Конечно,насчет Грушина скрывать нечего, да и о чем говорить! А вот если Олег захочетокинуть окрестности ее жизни более пристальным взглядом… Молчать о Льве илинет? А если нет, что открыть? Вчера рыдала в самолете над своей разбитойлюбовью, а сегодня вся дрожишь от нежности к другому. Или, учитывая разницу вовремени, рыдала она все-таки позавчера? Ну, это в корне меняет дело!

«Тойота» пожирала шоссе, словно гоночныйавтомобиль. Стоило глянуть в окно, как ощутимо ощущался свист, с которымпроносились мимо темно-зеленые заросли. Там уже довольно часто мелькалижелто-красные, а то и фиолетовые пятна. Да, осень подступила в этом году рано.

– Это место, где мы едем, какназывается? – нарушила молчание Женя.

– Хехцир. Тайга тут уже довольно серьезная.Хорошо, пожары сюда не дошли. У нас этим летом горело довольно крепко. Конечно,пожары каждый год вспыхивают, но таких крутых с семьдесят шестого не было.Тогда вообще повыжгло… – Он махнул рукой. – Рассказывают, огонь шел потайге вместе с ветром, а ветер был штормовой. Рыба варилась в речках, можешьсебе представить? Несколько поселков дотла сгорело. Потом долго еще было жутков тайгу заезжать. Но сейчас старые раны затянулись. А вот Маньчжурку ни разу нежгло.

Темнело с каждой минутой. Стены леса вдольдороги смыкались неразличимо, небо еще светлело, но сумеречно, блекло, а когдасвернули с шоссе на грунтовую дорогу, и вовсе почудилось – ночь.

Олег резко сбавил скорость.

– Помнишь, у Гоголя, что ли, сказано, будтодороги расползлись в темноте, как раки? Вот уж воистину! – И умолк, тихозашипев от боли, потому что прикусил язык на предательской выбоине.

Минут через пятнадцать впереди в свете фарчто-то блеснуло.

– Ага, приехали! – Олегвсмотрелся. – Ворота, конечно, закрыты. Стоило бы оставить машину и пойтиналегке, но неизвестно, вдруг срочно потребуются колеса. К тому же нас ужезаметили.

У ворот замаячила невысокая тщедушная фигура –снимала цепь замка, растягивала в стороны тяжелые створки, махала рукой:проезжайте, мол. Рядом скакал, разевая пасть, пес: мощная, убойная смеського-то с кем-то.

– Ого, сторож, – сказала Женя. –Серьезные порядки. В случае чего быстро в ворота не проскочим.

– В случае чего – это если будем за кем-нибудьгнаться? – глянул на нее Олег. – Это да… Но, с другой стороны, тот,кого будем преследовать, тоже с налету не проскочит – тут и встретимся.

Женя не ответила. Она-то имела в виду совсемдругую ситуацию. Если их будут преследовать.

Даже странно: откуда вдруг такие пораженческиенастроения, почему подступила дрожь? Но нельзя, невозможно даже намекнуть насвой страх Олегу. Стыдно, глупо – после того, как камнем на нем висела, лишь быостаться. И если сойти с дистанции, он окажется один перед встречей вообщенеизвестно с кем только потому, что его «деловым партнером» вдруг овладелнестерпимый дамский страх.

Да это и не страх даже. Просто твердаяуверенность, что они прямиком следуют в лапы к опасности.

«Ну да, а ты надеялась, что это и в самом делебудет одно удовольствие – на дачку съездить, свежим воздухом подышать, цветочкипонюхать…» – попыталась Женя найти спасение в ехидстве.

Сторож опять махнул – Олег послушнопритормозил около. Опустил стекло и, не дожидаясь вопроса, обезоруживающеулыбнулся:

– Добрый вечер. Не подскажете, как доКорнюшина доехать?

Настороженное лицо бесцеремонно заглянуловнутрь:

– А чего от него надо? В кои-то веки человекотдохнуть приехал, так мало, что с ним какой-то притащился, – вы еще!

– Все очень просто, – не моргнув, пояснилОлег. – Он заготовил образцы древесины для гробов, а в город не везет:тяжело, говорит, и муторно. Вот его партнеры и съезжаются, чтоб на местепосмотреть, что кому может понадобиться. Так что вы лучше ворота не закрывайте,еще должны люди подъехать.

Сторож дико глянул на него, даже песнеодобрительно тявкнул.