– Нашел! Записную книжку нашел! – перебилОлег, с торжеством выхватывая из кармана такой пухлый органайзер, что не найтиего с первой попытки мог только слепой или безрукий. – Телефончик ваш? Ахты, черт!

Органайзер выскользнул у него из рук, по полурассыпались листки, визитки, старые проездные. Олег и Женя проворно собралиэтот деловой мусор. Тетя Катя не осталась в стороне: подняла упавшую аккурат кее ногам фотографию бледного, черноволосого и чернобородого человека, глянула слюбопытством:

– Папаша ваш? Нет, вроде непохож.

– Двоюродный дядя, – буркнул Олег,небрежно запихивая в карман фото, и у Жени мороз по коже прошел: она ни за чтоне захотела бы иметь даже мифическим родственником человека, изображенного наснимке, ибо это был не кто иной, как Кирилл Корнюшин.

Олег тем временем записал телефон тети Кати,сто раз пообещал, что о решении своем насчет квартиры сообщит сегодня жевечером, вытолкал Женю за дверь, а сам замешкался на пороге:

– Стоп! Вы сказали, квартиранта вашего ИгорьИваныч звали? А фамилия его как? Не Литвиненко? Я потому спрашиваю, что зналодного Игоря Литвиненко, вот уж урод так урод, что моральный, что физический.

– Нет, фамилия его была Стоумов, –сообщила тетя Катя. – А на Масложиркомбинате еще и криминальные структурыокопались, так что вы лучше возвращайтесь ко мне!

* * *

«После смерти все твои ощущения, чувствасчастья и страдания – лишь отражение худого и доброго в тебе. Будь особенноосторожен в чувствах, придерживай их, как лошадей, рвущих поводья.

Будь терпелив и осторожен! Можно возродиться втом состоянии, которое ты проклянешь и будешь проклинать всю свою последующуюжизнь. Можно вообще не воплощаться вновь. Можно воплотиться для радостнойжизни. Можно… многое можно! Не торопись. Тут некуда и незачем торопиться: тыуже умер!»

Из дневника убийцы

* * *

Дар речи они обрели только в лифте.

– Да… а он очень даже не дурак, – выдавилОлег. – Хитрый Митрий! Сказать, что это убийство с заранее обдуманнымнамерением, – значит просто ничего не сказать. Еще как обдуманным!

– Стоумов, Стоумов! – прошепталаЖеня. – Игорь Стоумов! Но он же в драке убит. Или не убит? Слушай, нельзяли уточнить, в самом деле тогда погиб именно он? Тот самый Игорь Стоумов?

– Ну, уточнить, конечно, можно. Однако я сампроверял его судьбу по просьбе Грушина всего несколько дней назад. Умер, умер.Хотя… мертвые иногда имеют обыкновение воскресать, что да, то да! Но почемутебя так заинтересовал Стоумов?

– То есть? – озадачилась Женя.

Не отвечая, Олег вышел из подъезда и чуть лине бегом ринулся через двор. Женя едва поспевала за ним.

– Почему – зачем? – спросила, задыхаясьне столько от бега, сколько от волнения, но Олег ответил, лишь когда добежал до«Тойоты» и прыгнул за руль.

– Сейчас, вот в эту данную конкретную минуту,для меня важно одно: убийца не Корнюшин. Во всяком случае, Алину убил не он.Кто – мы еще успеем разобраться. Ничего, разберемся! – упрямо ответил нанедоверчивый Женин взгляд. – Гораздо интереснее другое: если Корнюшин непалач, то почти наверняка – следующая жертва. И поскольку мы с тобой ничего незнаем о нем со вчерашнего вечера, вполне возможно, что казнь уже свершилась.

Женя сжалась в комок на сиденье, обхватилаплечи ладонями. Олег, не выпуская руля, содрал свободной рукой с себя пиджак,протянул ей:

– Надень. Это тебя, наверное, на крышепродуло. Хорошо бы, конечно, полечиться добрым, старым, проверенным методом,но, увы, недосуг.

В его глазах таилось беспокойство. Женякивнула: если бы вчера Олег не был так уверен, что Корнюшин и есть убийца, всемогло сложиться иначе. А теперь… целый день прошел!

Поток автомобилей к вечеру несколько поиссяк,и «Тойота» в считанные минуты прошила крутые улицы, врезалась в уже знакомуюЖене тенистую аллейку и замерла как вкопанная у крыльца «Танатос».

На крыльце дама в черном костюме запирала дверь.

– Минуточку! – крикнул Олег,выскакивая. – А где Кирилл Петрович?

– Ушел часа два назад, – ответила дама,вынимая ключ из замка и пряча в сумочку. – Придется вам прийти завтра.

– Послушайте… – Понизив голос, Олег сделал шагк крыльцу и так взглянул на эту немолодую, захлопотанную, увешанную сумкамитетку, что Женя задохнулась от ревности. – Послушайте, вы не впуститеменя? Я был здесь вчера и забыл одну вещь… выронил…

«Не тот ли самый органайзер, который искал утети Кати?» – мысленно хихикнула Женя, выбираясь из машины, однако в следующуюминуту ей стало не до смеха.

– О, ну конечно, а я-то думаю, где васвидела! – обрадовалась дама. – Но не беспокойтесь, вашу записнуюкнижку нашел Кирилл Петрович. Только-только вы ушли, он мне говорит: «ЛидияСергеевна, этот господин выронил книжку, я попытаюсь его догнать, там можетбыть что-то важное!» И сразу уехал, ну прямо за вами следом. Значит, не догнал?

– Увы, – медленно выговорил Олег, струдом сгоняя с лица обалделое выражение. – Значит, не догнал.

– Но вы не беспокойтесь, книжечка ваша никудане денется, Кирилл Петрович никогда ничего не теряет. Завтра придете – иполучите ее в целости и сохранности.

И Лидия Сергеевна шагнула с крыльца, лучасьулыбкой и явно направляясь к «Тойоте».

Олег с вожделением оглядел запертую дверь, надкоторой уже светился синенький скромный глазочек включенной сигнализации, и,словно невзначай, загородил дорогу Лидии Сергеевне.

– Завтра, говорите… – пробормоталзадумчиво. – Завтра, завтра… а сегодня никак нельзя? Я бы и домой к немусъездил. Больно уж записи у меня там важные!

– Ах, как жаль! – Лучась улыбкой, ЛидияСергеевна ловким маневром подобралась к «Тойоте» еще на шажок. – КириллаПетровича и в городе-то нет, на дачу уехал. Все-таки придется вам до завтраподождать. А сейчас вы в какую…

Тут она наконец-то заметила стоящую околомашины Женю и осеклась, воззрившись на нее с таким гневом, будто обнаружила еене рядом с чужой «Тойотой», а в собственной супружеской постели.

– Спасибо, огромное спасибо,преогромнейшее! – успел вклиниться в образовавшуюся паузу Олег, прижимаяруки к груди и кланяясь, будто японец или ванька-встанька. – Тогда дозавтра! Счастливо! До свидания!

Он оказался за рулем столь стремительно, чтоЖеня едва успела вскочить в машину, прежде чем та сорвалась с места. ЛидииСергеевне подобный кульбит оказался не по силам, и ее остолбенелая фигура так иосталась у крыльца.