Но Сережка не верил и бубнил:

– Ну очень странно, если ты проводишьвремя дома, отчего готовит Люся? Между прочим, совершенно несъедобные блюда,жуть. Вот вчера на ужин…

Да уж, вечером на столе оказался дикий наборпродуктов: гречневая каша с творогом, селедка и огненно-острая корейскаяморковка. Запивать трапезу предлагалось киселем, а когда мы захотели чаю,выяснилось, что в доме его нет.

– Не хочу обижать гостью, –быстренько выкрутилась я. – Люсе готовка в радость.

– Сегодня ты где шлялась?

– Да за продуктами бегала!!!

И я уже собралась пнуть сумки сапогом, нововремя вспомнила про яйца и придержала ногу.

– Хватит ругаться, – велел Володя иподхватил авоськи.

– Куда потащил? – вскинулась я.

– Отнесу на кухню, тяжело ведь, –объяснил майор.

– Значит, ты свободна? – продолжалнаседать Сережка.

– Абсолютно!

– Тогда поедем с нами за плитой.

– Куда?!

Выяснилось, что Нинуша, уезжая, увезла с собойплиту. Вообще-то делать это она не имела права, но, с другой стороны, «Индезит»был куплен ею за бешеные деньги, ну не оставлять же дорогущую плиту на старомместе.

– Зачем покупать? – удивиласья. – Ниночка пусть снимет плиту на новой квартире, поставит свою, а мы тузаберем.

– Не получится, – вздохнулаКатя, – там нет плиты.

Придется ехать в магазин! В этот момент изкухни раздался стук и короткий возглас Володи:

– Яйца!

Поняв, что нам опять не есть яичницу, ябезнадежно сказала:

– Ну ладно, поехали.

Если я что и «люблю» до дрожи, так это шатаниепо магазинам. Как правило, головная боль начинается через десять минут, и я,схватив первое попавшееся, вылетаю на улицу. Но мои домашние – людиобстоятельные, а новая плита – это очень серьезно, поэтому сразу следуетприготовиться к душераздирающему действию.

Нервничать все начали еще во дворе, обсуждая,на чьей машине ехать.

– Залезайте в «Форд», – велелСережка.

– На своей отправлюсь, – откликнуласьКатя.

– Глупости, что мы, цугомдвинемся, – вспыхнул он. – И потом, у «копейки» руль в жуткомсостоянии.

– А у тебя глушитель отваливается, –влез Кирюшка.

– У меня нет глушителя, радиатора,карбюратора и четырех колес, – ехидно заметил Сережка. – Впрочем,стоп-сигнала тоже, все это в наличии лишь у моей машины.

– Вот насчет стоп-сигнала точно, –заявила Юля.

– Погоди, погоди, – засуетилсяпарень, – а ты куда?

– Как – куда? – обиделасьжена. – Плиту покупать! Разве вы без меня выберете? Наверняка дрянь купитеиз экономии, или, наоборот, жуткие деньги потратите!

– На костылях и с гипсом?! –недоумевал муж.

– А что, есть закон, запрещающий людям споломанной конечностью делать покупки?

– Как же ты поедешь?

– Просто вытяну ногу между сиденьями.

– Тогда точно придется брать двемашины, – обрадовалась Катя.

– Ни за что, – отрезалСережка, – будем выглядеть идиотами.

И тут из подъезда вышли Иван, Люся и Муму.

– Вы куда? – поинтересовалась Юля.

– Как это? – обиделась Люся. –Так за плитой же. Между прочим, Ваня до увольнения работал на заводе, уж он-толучше всех выберет! Или вы не хотите нас брать?

Повисло молчание, прерываемое лишь методичнымпосапыванием, которое издавала сидевшая на руках у хозяйки Муму. Дверь подъездаеще раз хлопнула, и появились близняшки.

– А где плиту покупают, на рынке? –спросила Аня.

– Не, там говно подсунут, только вмагазине, – ответила Таня, – чтобы гарантия была. Да вы, дядя Володя,не волнуйтесь. Меня мама всегда за покупками берет, потому что я умеюторговаться, да я вам полцены собью!

Володя оглядел компанию и решил:

– Может, нам нанять троллейбус? Тогдаточно все влезут!

– Ладно, ладно, – быстренькозаговорила Катя, подталкивая обозленного Сережку в спину, – очень милосейчас устроимся. Лампа, Юля, Люся и Володя, идите в «Форд», а Иван, близняшкии Кирюшка поедут со мной.

Перестав спорить, все принялись рассаживаться.Володю, как самого большого, мы устроили впереди, Юлечку запихнули на заднеесиденье посередине, чтобы ее загипсованная нога оказалась между передними креслами.Я и Люся примостились по бокам в обнимку с костылями, Люся еще держала спящуюМуму.

– Оставь собаку дома, – велелСережка.

– Она всегда со мной, – пояснилаЛюся, целуя мохнатую морду. – Доченька любимая.

Сережка завел мотор, и мы понеслись по улицам.Ездит парень хорошо, но, на мой взгляд, слишком быстро. «Форд» подскакивал накочках, Юля ойкала, мы с Люсей стойко молчали, Володя закурил и завел длинныйрассказ о том, какую машину следует покупать. Естественно, у Сережки оказалосьиное мнение по этому вопросу, и он еще сильнее нажал на газ.

– Ой-ой, – застонала Юлечка, –потише.

Сережка сбавил скорость. Юля затихла, затооживилась Муму. Болонка пыталась вырваться из материнских объятий.

– Устала, кисонька, – засюсюкалаЛюся и отпустила собачку. Та сначала прошлась по Юле, потом перелезла напереднее сиденье и стала устраиваться у Сережки на коленях.

– Эй, эй, – рассердился водитель ипопытался спихнуть собачку, и тут раздалась сердитая трель свистка.

– Черт-те что, – пробормоталСережка, притормаживая.

Тут же за стеклом возник парень в форме ГИБДД.

Сережка открыл дверь.

– Это что такое? – изумилсяпостовой.

– Муму, – ответил Сережка, –собака.

– А ты, значит, Герасим, – хихикнулмилиционер и потребовал: – Документики попрошу.

– Что я сделал, командир? – занылСережка, вытаскивая техпаспорт.

– Плановая проверка на предметобнаружения оружия.