Хейл подтянул ноги и немного приподнялся на корточках, желаяпеременить позу. Он открыл рот, чтобы что-то сказать, но сделать этого неуспел.

Когда Хейл перестал на нее давить, Сьюзан почувствовала, чтоее онемевшие ноги ожили. Еще толком не отдавая себе отчета в своих действиях иповинуясь инстинкту, она резким движением согнула ноги и со всей силы ударилаХейла коленом в промежность, ощутив, как ее коленные чашечки впились в егомягкие незащищенные ткани.

Хейл взвыл от боли, и все его тело сразу же обмякло. Онскатился набок, сжавшись в клубок, а Сьюзан, высвободившись из-под него,направилась к двери, отлично понимая, что у нее не хватит сил ее открыть.

Но тут ее осенило. Она остановилась у края длинного столакленового дерева, за которым они собирались для совещаний. К счастью, ножкистола были снабжены роликами. Упираясь ногами в толстый ковер, Сьюзан началаизо всех сил толкать стол в направлении стеклянной двери. Ролики хорошокрутились, и стол набирал скорость. Уже на середине комнаты она основательноразогналась.

За полтора метра до стеклянной двери Сьюзан отпрянула всторону и зажмурилась. Раздался страшный треск, и стеклянная панель обдала еедождем осколков. Звуки шифровалки впервые за всю историю этого здания ворвалисьв помещение Третьего узла.

Сьюзан открыла глаза. Сквозь отверстие в двери она увиделастол. Он все еще катился по инерции и вскоре исчез в темноте.

Сьюзан нашла свои валявшиеся на ковре итальянские туфли, намгновение оглянулась, увидела все еще корчившегося на полу Грега Хейла ибросилась бежать по усеянному стеклянным крошевом полу шифровалки.

— Ну видишь, это совсем не трудно, — презрительносказала Мидж, когда Бринкерхофф с видом побитой собаки протянул ей ключ откабинета Фонтейна.

— Я все сотру перед уходом, — пообещалаона. — Если только вы с женой не захотите сохранить этот фильм для своейчастной коллекции.

— Делай свою распечатку и выметайся! — зарычал он.

— Sí, señor, — засмеявшись, ответилаМидж с подчеркнутым пуэрто-риканским акцентом и, подмигнув Бринкерхоффу,направилась к двойной двери директорского кабинета.

Личный кабинет Лиланда Фонтейна ничем не походил наостальные помещения дирекции. В нем не было ни картин, ни мягкой мебели, нификусов в горшках, ни антикварных часов. Здесь все было подчинено одномутребованию — эффективности. Стол, накрытый стеклом, и черный кожаный стул былирасположены прямо перед громадным венецианским окном. Три шкафа-картотекистояли в углу рядом с маленьким столиком с французской кофеваркой. НадФорт-Мидом высоко в небе сияла луна, и серебристый свет падал в окно, лишьподчеркивая спартанскую меблировку.

«Что же я делаю?» — подумал Бринкерхофф.

Мидж подошла к принтеру и, забрав распечатку очередностизадач, попыталась просмотреть ее в темноте.

— Ничего не вижу, — пожаловалась она. —Включи свет.

— Прочитаешь за дверью. А теперь выходи.

Но Мидж эта ситуация явно доставляла удовольствие. Онаподошла к окну, вертя бумагу перед глазами, чтобы найти лучший угол для падениялунного света.

— Мидж… пошли. Это личный кабинет директора.

— Это где-то здесь, — пробормотала она,вглядываясь в текст. — Стратмор обошел фильтры. Я в этом уверена. —Она подошла вплотную к окну.

Бринкерхофф почувствовал, как его тело покрывается холоднымпотом. Мидж продолжала читать.

Мгновение спустя она удовлетворенно вскрикнула:

— Я так и знала! Он это сделал! Идиот! — Оназамахала бумагой. — Он обошел «Сквозь строй»! Посмотри!

Бринкерхофф растерянно постоял минутку, затем подбежал кокну и встал рядом с Мидж. Та показала ему последние строчки текста.

Бринкерхофф читал, не веря своим глазам.

— Какого чер…

В распечатке был список последних тридцати шести файлов,введенных в «ТРАНСТЕКСТ». За названием каждого файла следовали четыре цифры —код команды «добро», данной программой «Сквозь строй». Последний файл в спискетаким кодом не сопровождался, вместо этого следовала запись:

ФИЛЬТР ОТКЛЮЧЕН ВРУЧНУЮ!

«Господи Иисусе! — подумал Бринкерхофф. — Миджснова оказалась права».

— Идиот! — в сердцах воскликнула она. — Тытолько посмотри! «Сквозь строй» дважды отверг этот файл! Линейная мутация! Ивсе-таки он пошел в обход! Интересно, о чем он думал?

У Бринкерхоффа подогнулись колени. Он не мог понять, почемуМидж всегда права.

Он не заметил отражения, мелькнувшего за оконным стекломрядом с ними. Крупная фигура возникла в дверях директорского кабинета.

— Иису… — Слова застряли у Бинкерхоффа вглотке. — Ты думаешь, что в «ТРАНСТЕКСТ» проник вирус?

Мидж вздохнула:

— А что еще это может быть?

— Это может быть не вашим делом! — раздался зычныйголос у них за спиной.

Мидж от неожиданности стукнулась головой о стекло.Бринкерхофф опрокинул директорский стул и бросился к двери. Он сразу же узналэтот голос.

— Директор! — воскликнул он и, подойдя к Фонтейну,протянул руку. — С возвращением, сэр.

Вошедший не обратил на его руку никакого внимания.

— Я д-думал, — заикаясь выговорилБринкерхофф. — Я думал, что вы в Южной Америке.

Лиланд Фонтейн окинул своего помощника убийственнымвзглядом.

— Я был там. Но сейчас я здесь!

— Эй, мистер!

Беккер, шедший по залу в направлении выстроившихся в рядплатных телефонов, остановился и оглянулся. К нему приближалась девушка, скоторой он столкнулся в туалетной комнате. Она помахала ему рукой.

— Подождите, мистер!

«Ну что еще? — застонал он. — Хочет предъявить мнеобвинение во вторжении в личную жизнь?»

Девушка волокла за собой туристскую сумку. Подойдя к нему,она на этот раз расплылась в широкой улыбке.

— Простите, что я на вас накричала. Я так испугалась,увидев вас.

— Не стоит, — удивился Беккер — Я зашел куда неследовало.

— Моя просьба покажется вам безумной, — сказала она,заморгав красными глазами, — но не могли бы вы одолжить мне немного денег?