В это время галицкие бояре обратились к Ярославу: «Ты, князь, молод, отъезжай прочь и смотри на нас; отец твой нас кормил и любил, так мы хотим за честь твоего отца и за твою сложить свои головы; ты у нас один; если с тобой что случится, то что нам тогда делать? Так ступай-ка, князь, к городу, а мы станем биться с Изяславом, и кто из нас останется жив, тот прибежит к тебе и затворится с тобою в городе» (80, 486). Ярослав был смел и горяч, рвался в битву, но бояре продолжали требовать, чтобы князь покинул поле сражения. Ярослав Владимирович был вынужден уступить, отъехал от места битвы на три перелета стрелы и поднялся на высокий холм. Вскоре противники начали сближение.

Болгары ринулись вперёд, смяли лучников и взяли в сабли волынских и дорогобужских дружинников. Отступая, тяжеловооруженная конница врезалась в ряды собственной пехоты и привела их в полное расстройство. Наемники продолжали наращивать натиск, топтали конями, рубили, кололи, резали вражеских воинов и вскоре разгромили пешую рать Святополка и Владимира Андреевича. Толпы беглецов устремились на север, следом за ними погнались болгары. Правый фланг армии Изяслава был наголову разгромлен. В бой вступили берладники. Лавина конных и пеших воинов обрушилась на черниговские и переяславские полки, опрокинула боевые порядки дружины Вячеслава и захлестнула вражеский строй. Берладники неистовствовали, сокрушая вставшие на их пути отряды северян и переяславцев. Союзников смели с поля боя и погнали вдоль берега Серета. Вместе со своими дружинниками бежал и Мстислав Изяславич.

В центре киевская рать билась с галицкими полками. И с той, и с другой стороны воины сражались отчаянно, пешие ратники сошлись щит в щит и кололи друг друга копьями. Конные дружины съехались в прямом бою, гридни и бояре обменивались могучими ударами, разбивали щиты, плющили шлемы, крушили черепа, ломали кости. Кони со сбитыми набок сёдлами, носились среди сражающихся всадников, десятки убитых и раненых бойцов лежали на истоптанном снегу. Сеча продолжалась до самого вечера, в последнем усилии киевляне потеснили галичан и отбросили их к реке. Галицкие ратники и дружинники стали по льду уходить в сторону Теребовля. Изяслав запретил преследование, поскольку опасался, что некрепкий лёд не выдержит больших масс людей. Потери с обеих сторон оказались чудовищные, поле сражения было завалено телами павших воинов. С Изяславом осталось лишь небольшое число дружинников и пеших ратников, остальные были либо убиты, либо ранены, либо попали в плен.

Киевский князь приказал высоко поднять галицкие стяги и стал ожидать дальнейшего развития событий. В это время из погони стали возвращаться болгары и берладники, увидев в вечерних сумерках реющие стяги Галича, они направились к месту предполагаемого сбора войск, где многие попали в плен. Обезоруженных пленников сгоняли в большую толпу, окружённую плотным кольцом стражников. Наступила ночь, поле битвы осталось за Изяславом, но князя не покидала тревога. Он видел, как мало осталось в его распоряжении воинов, поэтому опасался утренней атаки галичан из города. Изяслав Мстиславич при всём желании не мог помешать отрядам болгар и берладников под покровом темноты переходить Серет и сосредоточиваться в окрестностях Теребовля.

Битва на реке Серет. Миниатюра Радзивилловской летописи.

Князь не выдержал напряжения и приказал перебить пленников, за исключением бояр. Своё решение воеводам он разъяснил просто: «Да не съвкупятся на нас из города» (8, 322). Изяслав опасался, что в случае вылазки галичан у него просто не хватит сил удержать в повиновении огромную толпу пленников. Рано утром князь объявил, что возвращается в Киев. Вскоре рать Изяслава ушла, поле сражения опустело, лишь вороны летали над телами павших воинов.

* * *

Битва на реке Серет не привела к решительной победе Изяслава, потери были огромные, результат отсутствовал. О том, чтобы силой забрать спорные города у Ярослава, речи уже не было, это понимали в Киеве и в Галиче. Ярослав сумел положить предел амбициям Изяслава, но стоило это очень дорого: «Бысть плачь велик по всей земле Галичьстей» (8, 322). Согласно информации В.Н. Татищева, битва произошла «в день Феодоровой седмицы марта 3-го» 1153 г. (82, 403), по подсчетам Н.Г. Бережкова, 16 февраля 1154 г. (34, 156).

Сражение было долгим и ожесточенным: «И бысть сеча зла, и бишася от полудне до вечера» (8, 321). Сама битва проходила сумбурно, ратники и воеводы, сражающиеся на одном участке фронта, не знали, что происходит у соседей: «И бе меж ими смятение и не видяхуть котории суть победили: Изяслав же няшеть Галичаны, а братья его бежаша» (8, 321). Любопытную подробность сообщает Лицевой летописный свод XVI в.: «Киевский Изяслав Мстиславич, схватив галичских мужей, водил с собой, а галичане, схватив киевских бояр и воевод Изяслава, водили их с собой» (2, 69). И с той, и с другой стороны брались пленные, киевляне и галичане в равной степени считали себя победителями. Суть происходящего точно передал С.М. Соловьев: «Злая сеча продолжалась уже от полудня до вечера, когда сделалось в обеих ратях смятение: не видно было, которые победили. Изяслав гнал галичан, а братья бежали от них: Изяслав побрал в плен галицких бояр, а галичане Изяславовых» (80, 486).

Говорить о том, что киевский князь одержал победу не приходится, отбросив галичан в центре, Изяслав Мстиславич потерпел сокрушительное поражение на флангах: «Изяслав же няшеть Галичаны, а братья его бежаша» (8, 321). В результате бегства с поля боя родственников и сына киевский князь лишился больше половины своих войск и был вынужден прекратить кампанию: «Утрии же день Изяслав же Мстиславичь поиде в Киев, у дом свой, зане братья его и дружина разбеглися бяхуть» (8, 322). Киевский князь не обольщался относительно исхода сражения.

Судя по всему, такой расклад не устроил В.Н. Татищева, который стал долго и путано рассказывать о деяниях Мстислава Изяславича на поле брани. Что якобы князю стало стыдно во время бегства, он собрал 2000 воинов, вернулся к отцу и разбил 3000 галичан (82, 404). Скорее всего, данная информация является вымыслом и не отражает реального положения дел. О «подвигах» Мстислава в летописях информации нет, не упоминает о них С.М. Соловьев, молчит Н.М. Карамзин: «В сражении упорном и кровопролитном победа казалась сомнительною. Сын и братья Изяславовы не могли устоять; но Великий Князь одолел на другом крыле. С обеих сторон гнались и бежали; обе стороны взяли пленников, но Изяслав более. Он поставил на месте битвы знамена неприятельские и схватил многих рассеянных Галичан, которые толпами к ним собирались, обманутые сею хитростию. Видя малое число своей дружины и боясь вылазки из Теребовля, Изяслав велел ночью умертвить всех несчастных пленников, кроме Бояр, и с покойною совестию возвратился в Киев, торжествовать второй брак свой» (51, 160). Галицкая кампания закончилась.

Битва на реке Серет стала последним военным предприятием Изяслава Мстиславича.