Свои слова Андрей в очередной раз подтвердил делом. Изяслав Давыдович и Ростислав Мстиславич продолжили парад глупостей: бездарно отдав без боя окольный город в руки врага, они неожиданно решили его вернуть. С тактической точки зрения объяснить их стремление сделать вылазку за стены детинца невозможно, логика в действиях черниговского и смоленского князей отсутствовала. Тем неожиданней оказалась их атака.

Бой стрелков на улицах Чернигова. Миниатюра Радзивилловской летописи.

Ворота детинца внезапно распахнулись, толпа смоленских и черниговских ратников устремилась на врага. Суздальцы и северяне попятились под вражеским натиском, отбиваясь от наседавшего противника, стали отступать на улицы окольного города. Андрей Юрьевич не растерялся, вскочил на коня и приказал поднять стяг. Выхватив из ножен тяжелый меч, князь повел в бой суздальскую дружину и половецкую конницу. Мощный и слаженный удар тяжеловооруженных всадников, поддержанных половецкими наездниками, разбил строй пеших копейщиков и смешал их ряды. Лучников порубили на месте, ратники побросали щиты и копья, бегство стало всеобщим. Кому повезло, тот успел добежать до ворот, кому не удалось, так и остался лежать среди сожженных домов посада, изрубленный кривыми половецкими саблями и суздальскими мечами. Изяслав Давыдович и Ростислав Мстиславич накрепко затворились в детинце и больше не выходили за крепостные стены. Победа Андрея была настолько убедительной, что остальные князья «поревновавъше» (8, 315) сына Долгорукого и стали каждый день разъезжать с дружинами вокруг детинца, провоцируя противника на новую битву. Но Изяслав с Ростиславом лишь хмуро поглядывали с крепостных стен на вражеские полки.

Осада длилась двенадцать суток. В один из дней половцам удалось захватить пленного из войска Изяслава Мстиславича, рассказавшего Юрию, что скоро подойдут киевские полки. Стало известно, что вместе с племянником к Чернигову идет с дружиной князь Вячеслав. Это была серьезная сила, менявшая расклад на театре военных действий.

Первыми заволновались половцы, они не хотели сражаться против многочисленных и хорошо обученных полков Изяслава. Степняки быстро снялись с лагеря и подались в родные степи, по пути разорив земли Святослава Ольговича. В этой ситуации Юрий, Святослав и Ростислав не стали продолжать осаду, отступили от города и ушли за реку Сновь. Их никто не преследовал. Ударили заморозки, ратники спешили вернуться по домам, воинственный пыл у князей угас. Боевые действия затихли.

Ростислав Ярославич уехал в Рязань, Юрий и Святослав задержались у Новгорода-Северского. Вскоре Долгорукий увел полки к Рыльску, оттуда собрался идти в Залесье. Святослав стал убеждать союзника не покидать Северскую землю, князь опасался вторжения Изяслава Мстиславича. Шансов в одиночку выстоять против Киева у Новгорода-Северского не было. Но Юрий на уговоры не поддался. Суздальский князь оставил в распоряжении союзника сына Василька с 50 дружинниками, вторгся в землю вятичей и, вдоволь пограбив, вернулся в Суздаль.

Поход Юрия Долгорукого на Чернигов закончился безрезультатно.

* * *

В это тревожное и смутное время неожиданно скончался Владимир Галицкий. Произошло это, когда в Галич прибыл посол Изяслава Мстиславича боярин Петр Бориславич. Киевский князь требовал отдать города, уступленные Владимиром после поражения у реки Сан. Галицкий князь только посмеялся над послом: «Скажи брату моему Изяславу, сие он на меня сам выдумал; но он короля венгерского на меня приводил и области мои разорил, за что, если жив буду, то постараюсь ему то отмстить или за мою обиду голову положу, чего ждал бы вскоре». Петр был возмущён до глубины души, поскольку лично присутствовал при целовании креста Владимиром: «Ты брату твоему крест после той войны целовал и сам преступил, а ему мстить неправо хочешь». Владимир лишь усмехнулся в ответ: «Мал тот крест был, и не крест, но крестик». Боярин попытался усовестить князя: «Князь, крест велик или мал, сила божеская во всех равна, но скорее, что князь сказал, то и без креста должно быть твердо и велико. Вспомни, князь, что тебе о кресте том король говорил». Но Владимир сказал как отрезал: «Король что хотел тогда, то говорил, а ты поди вон и скажи князю твоему мои слова» (82, 400). После чего приказал выставить посланца за дверь и не давать ему ни повозок, ни корма. Петр Бориславич понял, что миссия провалена, и приказал седлать коней.

В это время галицкий князь шел из терема в церковь. Увидев уезжающего боярина, Владимир указал на него рукой и со смехом произнёс: «Смотрите-ка, русский-то боярин поехал, побравши все волости!» (80, 485). После чего ушёл в храм. Отстояв службу, князь пошел в терем, но неожиданно остановился и проговорил: «Что это, как будто кто меня ударил по плечу!» (80, 485). У Владимира отказали ноги, приближенные подхватили князя под руки, отнесли в горницу и положили на лавку. Ночью Владимир Володарьевич умер. Новым галицким князем стал его сын Ярослав, прозванный Осмомыслом. Он признал старшинство Изяслава Мстиславича, но отдать спорные города отказался. Круг замкнулся, киевскому князю надо было готовить новый поход на Галич.

* * *

Святослав Ольгович не ошибся, когда говорил Юрию, что Изяслав Мстиславич пойдёт войной на Новгород-Северский. Киевский князь придумал, как нейтрализовать суздальского князя и нанести удар по оставшемуся в одиночестве Святославу. Ростислав Мстиславич должен был отправить на помощь Изяславу сына Романа и со смоленскими полками подойти к рубежам Ростово-Суздальской земли. Сам Ростислав должен был договориться с новгородцами, чтобы они начали оказывать давление на северные границы владений Юрия. Теперь Долгорукий при всем желании не мог прийти на помощь союзнику, оказавшемуся под ударом киевских полков. Руки у Изяслава были развязаны, вместе с дядей Вячеславом он выступил в поход.

В пути Изяслав Мстиславич уговорил Вячеслава вернуться в Киев. Старик с удовольствием передал дружину племяннику, сам же поехал обратно в столицу. Чтобы исключить любые риски, киевский князь отправил сына Мстислава с черными клобуками против союзных Святославу Ольговичу половцев. Вскоре к Изяславу присоединились полки Святослава Всеволодовича, племянника Романа Ростиславича и Изяслава Давыдовича. Кольцо вокруг Новгорода-Северского неумолимо сжималось, в феврале великокняжеская рать подошла к городу. Святослав Ольгович понимал, что не сможет выстоять против такой силы, но сдаваться на милость Изяслава не собирался. Слишком сильной была его ненависть к этому человеку.

Новгород-Северский был мощной крепостью, город был расположен на правом берегу Десны. На холме над рекой высился детинец, укрепленный валами, башнями и деревянными городницами, у подножия возвышенности раскинулся окольный город. Чтобы подступиться к детинцу, врагам надо было преодолеть земляной вал, укрепленный деревянным частоколом. Изяслав повел войска на приступ с напольной стороны.

Главный удар наносился по городским воротам. Киевские и черниговские ратники достигли вала и под градом стрел стали карабкаться вверх по склону. Топорами рубили бревна частокола, по приставным лестницам и при помощи веревок с железными крюками карабкались на стены. Горожане оказали отчаянное сопротивление, поражая топорами и копьями вражеских воинов. Киевские гридни подтащили к воротам деревянный навес и под его защитой стали бревном ломать ворота. Сверху летели стрелы, падали тяжелые бревна и дубовые колоды, но навес надежно прикрывал дружинников Изяслава. Створы ворот не выдержали и рухнули, великокняжеские полки хлынули в город.