остановке напротив торгового центра «Кловер-хаус», чтобы оттуда вызвать ей такси. – Так ты все-таки супергерой?

– Да, да, супергерой, – обреченно отозвался я. Свалилась же на мою голову! Лучше бы поспал и продолжал думать, как помочь Блут. – Зови как хочешь, хоть горшком, только в печь не сажай. Тебе такси вызвать?

– Супергерой, – повторила она, хватая меня за рукав.

– Такси вызвать, Мэри-Джейн? – повторил я, разуверившись, что мне удастся отцепиться от нее.

Точно говорил Тед Мосби – ничего хорошего не происходит после двух часов ночи. Впрочем, ночь еще мог спасти хороший секс в теплой постели.

– Откуда ты знаешь, что меня зовут Маша? – девчонка даже выпустила наконец мою куртку и отступила на шаг назад.

Мне стало смешно и одновременно стыдно: девушку чуть не ограбили и не изнасиловали, у нее посттравматический синдром, а я тут злюсь и издеваюсь над ней.

– Я не знал об этом, – терпеливо пояснил я. – Мэри-Джейн звали возлюбленную Человека-паука, ты там до этого спрашивала про укус паука и…

– Я не готова вот так сразу, – снова покраснела девчонка. – Я тебя совсем не знаю и…

– Ты что городишь? – на этот раз растерялся уже я. – К чему не готова?

– Ну как, – щеки Маши горели во тьме, как два светофора, – ты же сам сказал, возлюбленную…

Я сделал глубокий вдох, а затем выдох. Подростки на остановке заинтересованно разглядывали нас.

– Мне не нужна возлюбленная. Такси или автобус? – упростил фразу я.

– За мной приедут, – отмахнулась девушка, вдруг став серьезной. – Скажи хоть, почему меня спас?

Она посматривала на телефон так, словно вот-вот ожидала звонка.

– Ладно, отвечу честно, – хотя дело было больше в том, что я смог сформулировать ответ на ее вопрос не сразу. – Мне показалось самым правильным распорядиться своей силой именно таким образом. Соответствует моим представлениям о чести…

– «…да и приятно таких красавиц спасать, – ответил он, поправил маску и исчез, когда машина моего друга приехала. Вопрос, герой он или антигерой, вроде бы решен, а нам пока стоит следить за дальнейшим развитием событий. Материал подготовила Мария Козлова». А заголовок-то какой: «Я – Люмен, и это мой город», – Антон бросил газету на стол и посмотрел на меня со смесью жалости и зависти.

Я в ответ лишь застонал.

– Вот коза.

Ничто не предвещало беды. Изрядно поворочавшись, я смог забыться сном без сновидений, утром Яра приятно разбудила меня, а за завтраком я увидел на столе свежий выпуск газеты «Утренняя волна» – эту газету обычно подбрасывали в почтовые ящики, потому что никто не хотел платить за газеты в век Интернета.

Маша Козлова. Почему я ее не узнал?..

– Ну за что ты ее так, – продолжал куражиться Антон, – статья на первой полосе, тебе жаловаться не на что!

Я запихнул в рот булку, прожевал ее и тихо сказал:

– Я человека убил. Не в первый раз, конечно, но все же.

На этот раз за газету взялась Юля:

– Про это тут тоже есть. Полицейские пробили его пальчики по базе. Ты не человека убил, Костя. А маньяка.

– Маньяка? – в один голос переспросили Антон и я.

– Вы должны были про него слышать. Кличка – Копипастер.

Этого маньяка полиция Владивостока не могла поймать два последних года. Поговаривали, что один раз Копипастера даже арестовывали, но отпустили – то ли за отсутствием против него улик, то ли за очень большие деньги. Как бы то ни было, количество жертв серийного убийцы перевалило за десять, если считать по количеству найденных тел. Сделав свое черное дело, Копипастер подкидывал трупы в самые разные места – от автобусных остановок до Морского кладбища. Одному ресторану даже пришлось закрыться, потому что в его туалете в запертой изнутри кабинке нашли сразу двух жертв Копипастера, и люди отказались есть в таком заведении.

Кличку же маньяк получил за то, что всегда переодевал жертв, причем в одинаковую одежду – синюю юбку и белую блузу, по-видимому, сшитые самостоятельно.

– Теперь миллион рублей твой, – заметил Антон. – Отцом одной из жертв был Петр Холодов, молочный магнат. Он обещал миллион тому, кто накажет убийцу его дочери.

– Нет уж, спасибо!

Чувствуя зверский аппетит, я помахал официантке, чтобы она принесла еще булок. Бар открывался только через час, и она недовольно сморщилась.

– А ты не лопнешь от переизбытка углеводов, деточка? – поинтересовался Антон, когда передо мной возникла новая тарелка булок.

– Сам не понимаю, – пожаловался я, не забывая, однако, уплетать плюшки с сахаром за обе щеки, – последние месяцы ем, как не в себя. Так, мы вообще договаривались собраться по другому поводу. Девушка, принесите нам картошки фри с кетчупом, пиццу на ваше усмотрение, мне виски с колой, ему лагер, как обычно, а девушке?.. Забыл, ты вроде обычно джин-тоник пьешь?..

– Да, но…

– И джин-тоник, – я лучезарно улыбнулся и протянул официантке тысячу на чай.

Она мгновенно переменилась в лице, спрятала деньги в карман и ушла.

– Полуночница бы не одобрила эту идею, – предостерегла Юля.

– Ты ее где-то видишь? – поинтересовался я. – Лично я – нет.

Антон сделал страшное лицо, но промолчал.

В «Оззи», как обычно, нарастал шум и гам. Бары прекрасны тем, что бармен не задает вопросов сложнее, чем «бурбон или скотч?».

Дверь в человеческий зал была полуоткрыта, но загадочным образом нас никто, кроме официантки, не замечал. Я пару минут бездумно смотрел, как лысый потный музыкант с татуировкой на виске настраивает гитару. Отовсюду слышался смех, стук стаканов, а на пол сыпалась соль с рук тех, кто уже шел на шестой шот текилы.

Наш зал мало чем отличался от основного, но кое-какие отличия все-таки были. Например, у покоцанной стены стоял большой бильярдный стол с зеленым сукном, прожженным в паре мест. Над столом раскачивалась яркая лампа, которая делала перекошенные от напряжения лица игроков весьма зловещими. Трое парней с алыми лентами на рукавах, то есть из клана Красноветровых, стояли, заложив руки за спины и не прикасаясь к киям. Вместо этого они, каждый в свой черед, нарекали кий, соревнуясь в мастерстве и точности приказов.

Насколько я заметил, жары не любили использовать магию по пустякам, все больше приберегая ее для боя или решения каких-то важных вопросов. Каким же удивлением стало узнать, в чем дело! Оказывается, как человеческое тело ограничено объемом легких в среднем три-четыре литра, а крови – четыре-пять литров, то и объем магии, которую может сгенерировать организм, имеет свой предел. Магия вырабатывается душой человека, и потому магия так же летуча и бестелесна. И хранится она в органе, без которого невозможно жить – в сердце. Именно поэтому сердца жаров