Народ стал расходиться. Я посмотрела на Шандора. Его джинсы и футболка намокли, но он этого даже не заметил.

– Тебе надо просохнуть.

Он взглянул на свою одежду.

– Да, ты права. Давай сядем здесь.

Он указал на парапет фонтана. Солнце как раз находилось напротив, и была надежда, что оно быстро высушит хотя бы футболку Шандора. Мы опустились на разгоряченный гранитный парапет.

– Ты молодец. Так быстро отреагировал. Первое, что испытала я, увидев падающего мальчик, это шок. А ты не растерялся.

– Это был рефлекс. Я сейчас даже не помню, как все начиналось. Первое воспоминание, это мальчик на моих руках.

Мне снова захотелось коснуться его, даже обнять, чтобы выразить свое восхищение его поступком. Если бы на его месте был Марк, я бы уже крепко прижимала его к своей груди, может быть, даже поцеловала в щеку. Но еще свежа была в памяти прогулка в парке, когда я поцеловала Слободу, и его реакция на этот поцелуй. И сердце сжалось от отчаяния.

– О чем грустишь?

Я подняла глаза. Шандор искоса смотрел на меня.

– Так, – отмахнулась я, – всякие пустяки. Расскажи лучше о своем поселке. Есть в нем места, которые ты особенно любишь?

– Есть. Это конюшня и поляна перед ней. Хотя на самом деле это поле, но мы привыкли называть его поляной, с одной стороны ее расположен лес, а за ними горы. Красота неописуемая! В лесу бежит горная река, и я люблю спрятаться от солнца около воды, созерцая ее быстрое течение и восхищаясь близостью гор, которые устремляются ввысь из-за могучей кроны деревьев. Особенно там красиво утром, когда солнце только поднимается из-за горизонта. Оно освещает каменистые склоны, и иногда они начинают отливать алыми красками.

– И слышен шумный плеск воды, ласкающее слух пение птиц и громкий топот огромного табуна лошадей, что проносится мимо леса. Я правильно себе представляю это картину?

Шандор с улыбкой и удивлением посмотрел в мои глаза.

– Так словно ты действительно была там. У тебя очень хорошо развито воображение.

– О, да. А у тебя есть свой конь?

– Есть. Отец нам с Тамашем подарил жеребцов на восемнадцатилетие. Ему гнедого, мне вороного. Оба красавцы.

– Как зовут твоего коня?

– Абсент.

– Откуда это имя?

– Оно досталось ему от знаменитого жеребца, который прославился своими успехами на Олимпийский играх. Отцу сказали, что мой конь потомок того самого скакуна.

– За какую страну выступал тот Абсент?

– За Советский Союз.

– Неужели он выигрывал?

– Да, на Олимпиаде в Риме в 1960 году он взял золото. Также в его копилке есть бронза и серебро на последующих играх.

– Ммм, – протянула я, – а какие заслуги у твоего коня?

– Он скачет намного быстрее жеребца Тамаша.

– Вы с ним соревнуетесь?

– А как же без этого?

Я представила себе Шандора верхом на вороном коне – он резво скачет навстречу ветру, а его длинные волосы потоком воздуха устремлены назад. Легкая дрожь пробежала по моему телу. Как, наверное, он красив в седле! Вот бы увидеть его таким!

Я улыбнулась своим мыслям, и мы заговорили о другом.

Вторая неделя практики была отведена на самостоятельную работу. Нам следовало написать отчет и в последний день провести экскурсию в музее. Мы договорились с Шандором встретиться в среду, чтобы вместе подготовиться к предстоящему испытанию, но пока был только понедельник.

Мама в очередной раз бегала по магазинам, чтобы купить себе новый гардероб. Осенью ей предстояло выйти на работу в школу, и она начала готовиться к этому уже в июне. Ее шкаф пополнился парой строгих костюмов, двумя рубашками и одной блузкой. Но она решила этим не ограничиваться и присмотреть себе еще пару платьев, юбок и несколько пар обуви на все случаи жизни. Она выглядела помолодевшей и бодрой, и я корила себя за то, что мы не предложили ей выйти на работу раньше. Может быть, тогда у отца бы не возникло желания изменять ей. В последнее время она стала менее придирчива и порой не обращала внимание на те вещи, на которые прежде не могла не отреагировать.

Зазвонил телефон, и я, отвлекшись от написания отчета, вышла в коридор, чтобы ответить на звонок. Это оказалась библиотекарь из университета. Еще в начале года я взяла книгу и забыла ее вернуть. Мне звонили, чтобы напомнить о долге и просили в ближайшие дни сдать книгу в библиотеку.

Я еле отыскала ее. Из-за ремонта в моей комнате мы освободили мой старый шкаф и составили все учебники и прочую литературу на полках в зале, и так вышло, что искомая книга оказалась в дальнем ряду.

Я не стала откладывать поездку в библиотеку в долгий ящик, и быстро собравшись, поехала возвращать долг. Тем более что нужно было проветрить голову. Написание отчета по практике не самое приятное для меня занятие, и я посчитала за удовольствие выйти на свежий воздух. С утра в небе ходили облака, погоняемые ветром, в воздухе чувствовался зной, но даже он не мог сравниться с той духотой, что стояла дома. Не спасал даже специально создаваемый сквозняк.

Я надела голубое ситцевое платье с крупными красными цветами, открытыми плечами и квадратным вырезом в зоне декольте, на талии поясок. Волосы собрала в высокий хвост, чуть подвила концы плойкой и сбрызнула их лаком. Книгу положила в белую сумку с перекидным верхом, размер которой как раз подходил под ее параметры, и в босоножках на невысоком тонком каблуке вышла из дома.

Оказавшись в библиотеке, где в это время года никого не было, я сдала книгу и просила прощения за несвоевременный возврат. Библиотекарь, женщина лет пятидесяти с непроницаемым лицом и поджатыми губами, тщательно ее изучила, проверив на наличие чуть ли не каждую страницу, и сделала отметку у себя в журнале о возврате долга.

В фойе на первом этаже я встретила Дмитрия Сергеевича. Несмотря на жаркую погоду, он был в темном пиджаке и до блеска начищенных туфлях. Он удивился, застав меня в стенах университета, но вместе с тем обрадовался нашей встрече.

– Костолевская, как хорошо, что я вас встретил. Мне нужно кое-что передать Слободе. Мы договаривались с ним, что он завтра зайдет на кафедру, но по семейным обстоятельствам я уезжаю из города. Вы можете передать ему от меня конверт? Он очень хотел получить его на этой неделе.

– Да, конечно. Я в среду его увижу и передам.

– Тогда давайте вернемся на кафедру. Конверт там.

Через десять минут я уже стояла на трамвайной остановке