гласил: «Бразилия: завтра начинается сегодня»{508}. В течение следующих нескольких месяцев бразильские военные стали замышлять, как обратить вспять становление социализма в Чили.

Альенде был социалистом и горожанином-элитарием из Сантьяго. Марксист-интеллектуал, он был ценителем красного вина и пиджаков из твида с шелком. Он восхищался Фиделем Кастро и считал его близким другом, но путь Чили в социализм виделся ему совершенно иным. Он будет действовать внутри системы и пользоваться перемирием в холодной войне Вашингтона и Москвы, по его мнению, делавшим возможным la vía Chilena, то есть мирный «чилийский путь» к социализму.

Став президентом, Ричард Никсон задумал «разрядку» в отношениях с Советским Союзом, в результате чего две сверхдержавы делали вид, что не обращают внимания на свои идеологические разногласия. Оказалось, однако, что перемирие не распространяется на третий мир{509}.

Хаос и насилие в Чили не были вызваны президентом Сальвадором Альенде или неудачами его проекта демократического социализма. Поддерживаемый Америкой правый терроризм захлестнул страну до того, как он занял президентское кресло.

По чилийским законам Конгресс должен был ратифицировать избрание Альенде, поскольку тот не получил абсолютного большинства. Согласно чилийской традиции — формальность. Никсон придерживался иного мнения и приказал главе ЦРУ найти способ помешать Альенде получить власть. После встречи с Никсоном у Ричарда Хелмса остались записанные в блокноте распоряжения президента США:

шансы, возможно, 1 к 10, но спасти Чили! ‹…›

есть $10 000 000, если понадобится, больше ‹…›

задействовать лучших людей и экономические рычаги: выжать все{510}

Пока Альенде в 1970 г. ждал вступления в должность, ЦРУ развернуло в Чили работы по двум направлениям. Направлением номер один была политическая война, экономическое давление, пропаганда и дипломатические маневры. Агенты ЦРУ старались подкупить чилийских политиков и запугать население. Если бы все эти меры оказались безуспешными, они бы «обрекли Чили на крайнюю экономическую депрессию и нищету», как сказал Киссинджеру посол Эдвард Корри, с расчетом «принудить Альенде принять жесткие меры полицейского государства»{511}. Они хотели, чтобы Альенде отказался от демократии. Второе направление — военный переворот. ЦРУ стало плести заговоры с участием офицеров правых взглядов и финансировать группу радикалов, из которой впоследствии вырастет «Родина и свобода» (Patria y Libertad) — антикоммунистическая террористическая группа, известная своим отвратительным символом в виде геометризованного паука и симпатиями к фашизму{512}.

Подобно давним вылазкам Фрэнка Виснера в Восточную Европу или бомбардировке Индонезии в 1958 г., операция ЦРУ в Чили в 1970 г. завершилась полной катастрофой.

Рене Шнайдер, главнокомандующий Вооруженными силами Чили, был конституционалистом (constitucionalista), то есть приверженцем идеи, что военные ни при каких условиях не должны выходить за рамки своей роли, установленной конституцией. Альенде победил на выборах, следовательно, должен стать президентом. Шнайдер, убежденный противник военного переворота, воспрепятствовал бы вмешательству. Его позиция по этому вопросу была настолько бескомпромиссной, что появилось понятие «доктрина Шнайдера». С точки зрения ЦРУ и его правых соучастников по заговору, это также означало, что Шнайдер должен уйти. 22 октября 1970 г. группа вооруженных людей совершила попытку его похищения, в ходе которой он был убит. План состоял в том, чтобы обвинить в этом левых сторонников Альенде и получить предлог для антикоммунистического военного мятежа{513}.

Для тихой демократической Чили это был момент невообразимого общенационального смятения{514}. Террористы убили главнокомандующего в попытке отменить результаты выборов.

Все пошло не совсем так, как планировало ЦРУ. Едва ли Шнайдера собирались убивать. Возможно, неправильная группа осуществила неправильный план в неправильное время. Сначала агентство даже не знало, кто именно из его местных партнеров это сделал{515}. Что самое важное, все в Чили узнали, кто в действительности стоит за случившимся. Вместо того чтобы обвинить левых, чилийцы совершенно справедливо возложили ответственность на правых террористов, и военные страны с еще бо́льшим подъемом сплотились вокруг позиции constitucionalista. Альенде становился президентом.

Трудно, однако, избавиться от навязчивой мысли: что, если бы они достигли успеха? Что, если бы они сумели убедительно обвинить левых радикалов, сторонников Альенде, что те устроили жестокое похищение — хотя ничего подобного, чтобы получить власть, Альенде было совершенно не нужно? Мы бы до сих пор верили, что это правда? Стоял бы в центре Сантьяго антикоммунистический памятник Шнайдеру, подобный тому, что воздвигнут в Джакарте?

Этого не произошло, и операция стала одним из позорнейших провалов ЦРУ. Никсон был в ярости. Альенде стал президентом 3 ноября 1970 г. Кармен Херц была связана с MIR, более молодым и радикальным объединением чилийских левых, формально не веривших в то, что политику можно делать посредством выборов. Тем не менее она голосовала за Альенде, как и многие ее друзья.

«Это было потрясающе! Как и все остальные, мы высыпали на улицы, — вспоминает Кармен момент объявления Альенде президентом. — Когда мы наконец вернулись домой, нас переполняли надежда и радость, даже духовный экстаз»{516}.

Они победили. И эта победа не последняя. Кармен рассказывает: «Я была убеждена — как все, с кем я общалась, — что мы изменим мир».

Альенде верил в движение третьего мира, и многие его сторонники считали, что мировая революция неминуема и что возглавит ее мировой Юг. Вскоре после вступления Альенде в должность Чили влилась в Движение неприсоединения и начала все более активно участвовать в деятельности организаций стран третьего мира{517}.

Фидель призывал Альенде не ввязываться в борьбу с Вашингтоном, как и экономист Орландо Летельер, представитель так называемых элегантных левых, работавший в Межамериканском банке развития (Inter-American Development Bank). Кастро также рекомендовал Альенде не «поджигать» революцию на Южно-Американском континенте и не злить янки без нужды своей «излишней революционностью» — именно поэтому он не присутствовал на инаугурации Альенде{518}. Фидель знал, что гринго лучше не провоцировать.

Как и в случае с Гватемалой, было ясно, что Вашингтон видит в Чили реальную угрозу. И дело было не в альянсе с Советским Союзом — Альенде побывал в Москве, но вернулся практически с пустыми руками.

Советы по-прежнему рассматривали Латинскую Америку как сферу влияния Вашингтона и придерживались давнишнего ортодоксального убеждения, что революция в Западном полушарии должна развиваться постепенно{519}. Альенде выступил против агрессивных шагов СССР на международной арене и осудил ввод войск в Венгрию в 1956 г. и в Чехословакию в 1968 г.{520}

Вашингтон также не беспокоило, что экономика Чили может быть уничтожена безответственным и неумелым руководством левых, и даже то, что Альенде повредит деловым интересам США. Самое сильное государство в мире пугали перспективы успеха демократического социализма Альенде.

За несколько дней до победы Альенде на выборах президент Никсон на совещании с Советом национальной безопасности сказал:

Главное, что беспокоит нас в Чили, — это возможность того, что [Альенде] сумеет укрепить свою позицию и картиной, демонстрируемой миру, станет картина его успеха. ‹…› Если мы позволим потенциальным