В оккупированной нацистами Европе многие борцы Сопротивления русского происхождения погибали под пулями расстрельных команд и под топором палача на эшафоте с именем родной страны на устах. Обосновавшийся в Америке и проклинавший ранее красных и все русское Рахманинов стал жертвовать гонорары за концерты в фонд помощи Советской России. Во главе фонда встала родственница Николая II – великая княжна Мария Павловна. Их усилия поддерживал митрополит Североамериканской православной церкви Вениамин – в прошлом пресвитер Русской армии Врангеля, бежавший вместе с ним от красных. По сообщениям международной печати, престарелый генерал Деникин публично изъявлял в 1941 году готовность забыть распри с большевиками и даже вступить в советские войска рядовым солдатом[291]. Бежавшее от красных в Балтию, а затем в Германию княжеское семейство Васильчиковых использовало знакомство с бароном Маннергеймом, чтобы переправить в Финляндию на нужды пленных советских солдат приобретенную на эмигрантские пожертвования большую партию медицинской продукции. Бывший деятель Временного правительства адмирал Д. Вердеревский пошел дальше – он бросил клич: «СССР в опасности – все на защиту СССР!»

Советская пропаганда в свою очередь основательно и оперативно смягчила отношение к белым и к эмиграции. Авторы написанного и опубликованного в годы Второй мировой войны капитального высокопоставленного издания – коллективной трехтомной «Истории дипломатии», выпушенной массовым 500‑тысячным тиражом[292], освещали в нескольких главах Белое движение скупо и отрывочно, но без разжигания ненависти. Они не скрыли в том числе от читателей плана мирного урегулирования Гражданской войны на Принцевых островах. Подготовленный тогда же советскими юристами коллективный двухтомный университетский курс «История государства и права СССР» (1947) содержал даже завуалированную критику государственной карательной политики – правда, сводя проблему исключительно к действиям ВЧК.

О многом свидетельствовало фактическое перекладывание этими изданиями виновности за развязывание Гражданской войны с Белого движения на иностранцев – чехословацкий корпус, Британскую и Японскую империи, американских и французских империалистов, «боярскую Румынию», «панскую Польшу». Белых стали воспринимать не как актуальных противников, а как бывших противников.

С конца 1930‑х годов в СССР происходило переименование государственных институтов и общественно-политической периодики. Война с национал-социалистической Германией, означавшая окончательный крах расчетов и на мировую революцию, и на «международную пролетарскую солидарность», значительно ускорила этот процесс. Совет народных комиссаров снова стал Советом министров, Рабоче-крестьянская Красная армия – Советской армией. Навсегда исчезли издания с идеологизированными названиями, от которых веяло конфронтацией со всем миром: «Борьба классов», «Война и революция», «Война и рабочий класс», «Историк-марксист», «Коммунистический интернационал», «Красная конница», «Красная новь», «Красный архив», «Пролетарская революция», «Пролетарское государство и право». Им на смену шли «Исторический журнал» (позже – «Вопросы истории»), «Военный вестник», «Вопросы философии», «Новое время», «Новый мир», «Успехи физических наук»… Стал выходить журнал «Славяне», во многом рассчитанный на эмигрантов. Из школьных пособий стали удалять мотивы социального злорадства над побежденными.

В годы войны против Германии советское киноискусство стало корректировать образ участника Белого движения. Вышедший на экраны в 1942 году кинофильм «Александр Пархоменко» при шаблонном восхищении красными показал офицеров деникинской Армии Юга России уже не изуверами и реакционерами, а исправными службистами, уважающими законы войны, тогда как красный командир Пархоменко оказывается способным на обман и плутовство (конечно, с лучшими намерениями). Правда, Махно и махновцы предстали в ленте скопищем трусов во главе с истериком. Вместе с тем наполненная преклонением перед красными и льстившая Сталину лента «Оборона Царицына» по ряду причин была выпущена в прокат «вторым экраном» и вскоре была изъята.

Об угасании ненависти к бывшим врагам говорило и появление «Свадьбы в Малиновке» – единственного мюзикла о Гражданской войне без убитых и раненых, без арестов и застенков. В музыкальной комедии зеленые были показаны бестолковыми и не лишенными великодушия авантюристами, а имя белого вождя Врангеля, которого немногим ранее все еще именовали «черным бароном» и «иностранным наймитом», впервые было упомянуто в нейтральном контексте.

О надклассовом патриотизме повествовал фильм «Крейсер «Варяг» (1946). В обильном советском кинопроизводстве он стал единственной картиной, показавшей во всю ширь экрана одну из эмблем былой России – введенный Петром Великим Андреевский флаг, развевавшийся над кораблями императорского и белого российского флота и поэтому долго считавшийся в СССР «контрреволюционным» и «антинародным».

В ответ на патриотические действия Рахманинова советские власти вновь разрешили исполнять его произведения.

В годы крушения Третьего рейха (1943–1946) власти СССР стали давать советское гражданство тысячам изгнанников в Европе и в Азии – разумеется, по их ходатайствам, часто неоднократным[293]. Среди получивших советский паспорт фигурировали некоторые деятели Временного правительства, свергнутого красными, начиная с Вердеревского.

Меньшая часть лиц, принявших советское гражданство – несколько десятков тысяч человек (в основном живших в Северном Китае), добилась разрешения вернуться на родину, но без права выбора места жительства. Большую их часть расселили в районах восточнее Волги. Единицам разрешили обосноваться в областных центрах, расположенных ближе к столице – во Владимире, Саратове, Твери, Туле, Ульяновске. Таким образом, к идее казненного комдива Кутякова пришлось вернуться. Жители Советского Союза не без удивления обнаружили, что репатрианты не имеют привычки жаловаться на любые трудности, включая жилищные, и не боятся черной работы. Многие из них трудились сторожами, чертежниками, билетершами, кладовщиками и т. д. и не сетовали на судьбу.

При очень малой численности добровольных репатриантов 1940‑х годов их вклад в духовное и культурное развитие страны был ощутимым. Концерты Александра Вертинского и его пластинки имели успех у всех имевших к ним доступ, как и эстрадный оркестр Олега Лундстрема. В индустриальной Перми вернувшиеся при скудном финансировании их инициативы создали балетную школу, которая по качеству отбора и подготовки кадров впоследствии догнала привилегированные столичные театры.

Перед нашей страной вторично открылась благоприятная возможность перехода к открытому общенациональному примирению. Ведь юридически продолжали действовать никем не отмененные амнистии начала 1920‑х годов – ее оставалось подтвердить, несколько расширив сферу ее действия.

Жизненная необходимость подобного шага теперь кажется самоочевидной. За границей находилось несколько миллионов послереволюционных изгнанников и их потомков. Значительная их часть если не стремилась вернуться любой ценой, то по крайней мере помышляла о возвращении. Наша разоренная, измученная страна, вторично лишившаяся цвета мужского народонаселения, остро нуждалась в рабочих руках и умственных ресурсах. Только что прогремевшая тяжелейшая «внеклассовая» война против Германии отодвинула некогда вызванные «межклассовой» Гражданской войной страдания и эмоции далеко в глубину массового сознания и стала гасить внутри Советского Союза былую зоологическую неприязнь к белым и зеленым. Последние, по крайней мере, не практиковали воздушных налетов на города и села, не брали заложников и не грабили храмов. Они говорили на языке страны и уважали народные обычаи.