Было от чего испугаться. Обычно маменька орет в любойситуации так, что вылетают оконные стекла, а сейчас молчит.

Я налил воды и протянул Николетте.

— Выпей.

— М-м-м, — затрясла головой она.

— Не хочешь пить, тогда ляг!

— М-м-м.

Да что случилось?! В гостиную вернулся Антон и ткнул мне поднос листок бумаги. Я уставился на текст:

«У меня не открывается рот».

Совсем растерявшись, я выхватил из его пальцев ручку инацарапал:

«Почему?»

«Не знаю, наверное, паралич».

«Отчего?»

«Не знаю!!!»

На этой фразе я сообразил, что у Антона не расцепляютсячелюсти, но уши-то у него хорошо слышат! Можно же его спрашивать, а не писатьна листке.

— У тебя что-нибудь болит?

«Нет», — появилась запись.

— Сейчас позову доктора.

«Что было в клубнике?»

— Сливки.

«И все? Ничего туда не засовывал? Они у меня зубы склеили,намертво, я даже проглотить не успел ничего!»

— Я, по-твоему, идиот?

«Да», — написал Антон с такой злостью, что сломалручку.

Я повернулся к Николетте:

— У тебя не раскрывается рот?

Маменька судорожно закивала.

— Совсем?

Николетта покраснела, глаза ее расширились, стало понятно,что матушка пытается разъединить челюсти.

— Сядьте на диван, — велел я, — и ждитеврача.

— Может, это вирус, — испуганно прошепталавернувшаяся Лика, — вроде чумы, сейчас и нас прихватит.

Мне было очень не по себе, с подобной ситуацией я столкнулсявпервые, но хорошо знаю: в случае форсмажора никогда не следует поддаватьсяпанике, надо сохранить по мере возможности холодную голову. Если сейчасзасуечусь и заахаю, Николетта мигом упадет в обморок, Анжелика устроитистерику, а Антон начнет метаться по квартире, сшибая мебель. Нет уж, надоизображать полнейшее спокойствие. И потом, похоже, им не так уж и плохо, простопо непонятной причине рот заклинило. Впрочем, иногда такое случается, зевнетчеловек от души, а челюсти потом не сходятся…

— Во, гляди-ка, — донеслось из коридора, и вкомнату вошла страшно довольная Нюша. — Здрасте вам, — продолжилаона, — зуб сделали, теперича как новый, хочешь покажу, Ваня?

— Нет, — быстро ответил я, — ступай на кухнюи завари нам с Ликой чай.

Нюша шумно вздохнула и с грацией бегемота удалилась. Изкухни незамедлительно полетело ворчание:

— Ктой-то дуршлаг на месте не повесил? Зачем брали? Иводы на пол надрызгали, мяту разодрали! Ну чудаки прямо! Чаво хозяйничали!

Я набрал воздуха в грудь, чтобы крикнуть: «Нюша, замолчи!»

Но следующая фраза домработницы заставила менянасторожиться:

— Расшвыряли, разбросали! За каким лешим отвердительвыдавили? Ну, умники!

— Нюша, — заорал я, — ты о чем? Какойотвердитель?

Раздалось шарканье, и домработница вновь появилась вгостиной.

— Во, — сунула она мне пустой красный баллончикиз-под сливок, — ктой-то весь упшикал и в помойку зашвырнул! Ну народ! Нуне хозяйственный! Сказано же! Чуть-чуть надо! И стену намочить, в мокроммоментом схватывается!

Чувствуя, что земля уходит из-под ног, я постаралсясохранить самообладание и твердо произнес:

— Нюша! В этом баллончике были взбитые сливки!

— Да никогда! — подскочила она. —Отвердитель!

— Это что такое? — дрожащим голосом осведомиласьЛика.

— Муравьи к нам пришли, — словоохотливо объяснялаприслуга, — а позавчера я таракана поймала. Ну, думаю, хозяйка меня сосвету сживет, она прусаков до усеру боится.

Я, оцепенев, слушал бесхитростный рассказ Нюши.

Обнаружив на пищеблоке непрошеных гостей, она решилапредпринять адекватные ответные действия и отправилась на строительный рынок,там ей в момент посоветовали купить то, что она упорно называет сейчас«отвердитель». Суперсильный, мгновенно схватывающийся герметик.

«Только немного бери, — предупредил продавец, —выдавишь чуток и лопаткой по всем дыркам размажь, да не тормози, он быстросхватывается, потом не сковырнешь! Стену намочи, на мокром в полсекундыдействует, а на сухом минут пять-семь подождать надо».

— Так на баллончике тетка со взбитыми сливками, —забормотал я, — и с лопаточкой для торта.

— Вона, — фыркнула Нюша, — это у ей герметик,а в лапе мастерок! Ну сам посуди, за каким фигом ей резиновые перчатки длясливок?

По моей спине потек пот. Лика завизжала и кинулась к Антону.Двоюродный брат рухнул в кресло. Я машинально подошел к креманке, котораяпредназначалась Николетте. Из нее торчала белая масса, похожая на снег. Япопытался нажать на массу. Куда там, она была совершенно каменной!

— Ваня, — простонала Лика, — мы убили их!

— Спокойствие, только спокойствие, — пробормотал яи схватил телефон.

— «Скорая», двадцать пятая, слушаю.

— Что делать, если человек засунул в рот герметик?

— Что? — не поняла диспетчер.

Я как мог попытался объяснить ситуацию. Лика тряслась околоменя. Николетта лежала на диване, Антон стек в кресло.

— Сейчас приедет медицина, — пообещал я, — ирасцепит вам зубы.

В ответ — тишина. Следующие полчаса мы провели молча,изредка Антон подскакивал на подушке, а потом опять обваливался вниз. Нюшабубнила на кухне:

— Во! Удумали! Отвердитель жевать! Ясное дело — зубысцепит!

Наконец явился доктор. Чтобы въехать в ситуацию, емупонадобилось энное время?

— Герметик? Зачем они его жевали? — недоумевал«гиппократ».

— С клубникой, вместо сливок, — пояснил я.

— Во, блин, — запричитал врач, — совсем людитого!

— Перепутали случайно баллончики! — тихо сказаля. — С каждым может произойти.

— Да где они его взяли!

— В холодильнике.