С возрастом острота ощущений пропала. Естественно, Антон нестал талантливым живописцем, он не выучился даже на простого художника. Нашподающий огромные надежды талант сидит на каком-то складе, короче говоря,работает кладовщиком. Деньги на похороны Ксении дал я. У родного сыночка ненашлось для погребения мамы ни рубля. Но все равно до сих пор мать постоянноставит Антона мне в пример. Самую гениальную фразу Николетта произнесланесколько лет назад, когда никчемный племянничек разбежался с четвертой посчету супругой.

— Вот видишь! — назидательно заявиламаменька. — Тоша уже в который раз разводится, просто молодец, а ты еще ниразу не женился.

Вы бы сообразили, как отреагировать на подобную филиппику? Яне сумел найти нужных слов!

— Немедленно приезжай, — стрекотала маменька,потом, понизив голос, добавила: — Знаю, что ты вредный, но Антоша, святаяпростота, расстроится, не увидев тебя! И потом, тут такое!..

К сожалению, я любопытен. Мне стало интересно, ну что ещевыкинул милейший Антоша? И потом, если я сейчас откажу Николетте, она обозлитсяи до следующего визита противного братца будет меня шпынять.

Только не надо считать моего братца утонченным хлюпиком,умильно всхлипывающим при виде раненой птички. Я понимаю, что воображение уженарисовало вам хрупкого белокурого юношу «со взором горящим». Увы, вдействительности Антон при росте примерно метр семьдесят пять имеет вес болееста двадцати килограммов. Он не болен, просто, как все тучники, обожает поесть,в особенности то, что строго-настрого запрещает парню злой доктор: мучное,жирное, сладкое.

На мой взгляд, он выглядит чудовищно, но Николетта, котораякаждый раз заявляет мне: «Вава, ты полнеешь, садись на диету», при виде Антоши умильновосклицает: «Ах, Тошенька, мужчина приятен, когда он корпулентный!»

При этом учтите, что я без малого ростом два метра и ненабрал девяноста килограммов. Иногда мне кажется, что Антону следовало родитьсяу Николетты, а мне у Ксении. Тетка всегда хорошо ко мне относилась. Впрочем,тогда моим отцом был бы не Павел Подушкин, а Роман Кнышев, спившийся до полнойпотери личности полковник. Муж моей тетушки был хроническим алкоголиком — этоодна из наших страшных семейных тайн. Роман рано умер и не успел, по выражениюНиколетты, «опозорить нас перед всеми друзьями». Я его практически не помню. Вдетстве мне вдолбили в голову, что Антон — несчастный мальчик, отец которогопогиб на службе, выполняя очень важное задание. Правду уже в студенческие годыоткрыл мне отец после очередного скандала с маменькой. Кстати, отец содержалКсению с Антоном, и многие годы подряд тетка с сыном проводила лето на нашейдаче.

Прежде чем отправиться к маменьке, я зарулил в супермаркет икупил коробку дорогого шоколада «Линдт». Николетта обожает эти конфеты и,получив их, делается любезной. Для Нюши я приготовил шоколадку «Вдохновение».

Держа в руках шоколад, я позвонил и приготовился поднестиего Нюше, но тут дверь распахнулась и на пороге возникла Николетта.

— Ваня! — взвизгнула она. — Антоша хочетпознакомить нас со своей невестой… Что это у тебя? Я не ем такой шоколад!

Я протянул маменьке упаковку «Линдт» за восемьсот рублей, а«Вдохновение» положил на столик у зеркала. Интересно, куда подевалась Нюша?Обычно Николетта никогда сама не открывает входную дверь.

— Такая девушка, — тараторила маменька, пока янадевал тапки, — красавица, умница, богатая! Отец — академик!

Я молча возился со шнурками. Что ж, все правильно, дражайшийАнтон на своем складе зарабатывает копейки, придется тестю-академику, если он,конечно, не хочет, чтобы любимая дочурка окочурилась с голоду, содержать ее изятя.

— Вот какой молодец, — размахивала наманикюреннымипальцами Николетта, — а я даже умереть спокойно не могу. Да, уже порапозаботиться о душе, но только очередная смертельная болячка схватит меня загорло, как я тут же думаю: а кто же останется с Вавой? Вот и приходится дальшежить! Ну почему у тебя нет приличной, обеспеченной девушки? Отчего воротишь носот всех, с кем я пытаюсь тебя знакомить?

Моя память услужливо перелистнула воспоминания о «невестах»,и я брякнул:

— Вполне способен сам о себе позаботиться!

— А вот и нет! — топнула ножкой маменька. —Ты вечно попадаешь в идиотские ситуации.

Продолжая бурно возмущаться, она втолкнула меня в гостиную и,швырнув коробку «Линдт» нераспечатанной на журнальный столик, закатила глаза.

— Ах, смотри, что принес Тоша! Мои любимые!

Я заметил коробочку мармелада в шоколаде. И когда этоНиколетта успела полюбить глазированный мармелад российского производства? Спорунет, этот продукт, когда он не просрочен, весьма вкусен, только до нынешнегодня маменька отказывалась даже смотреть в его сторону.

— Здравствуй, Ваня, — прогудел Антон.

Я посмотрел на гору сала, возвышающуюся на диване. Похоже,братец еще больше растолстел, что никак не вяжется с его постояннымизаявлениями о хроническом безденежье. Хотя, может, он пухнет с голода?

Помня слова отца о том, что светский человек никогда непозволит себе хамства, я с открытой улыбкой протянул руку двоюродному братцу:

— Рад встрече.

— Не лги, — отмахнулся Антон, — ты менятерпеть не можешь, уж не знаю почему. Но ничего, я не злобив и надеюсь, чторано или поздно и ты сменишь гнев на милость. Знакомься, Анжелика.

Тщедушное существо в балахоне из розового льна пропищало:

— Для своих просто Лика, какие церемонии междуродственниками.

Я осторожно пожал ее вялую, бледную, влажную лапку.

Однако господь иногда бывает справедлив. В отношенииАнжелики он проявил похвальное благодушие. У девушки нет, как говорится, никожи, ни рожи, зато имеется папа-академик, что уравнивает ее шансы на ярмаркеневест с нищими красавицами. Впрочем, кое для кого богатая уродка-жена намногопривлекательнее красотки, не имеющей ничего. Во всяком случае, Антона всегдаманили толстые кошельки папаш его многочисленных жен. Правда, все его бракиразваливались по одной причине. Папенька через какое-то время соображал, чтосодержать одну дочурку намного проще, чем кормить ее вместе с мужем-балбесом, иничтоже сумняшеся Антошу выставляли за дверь.

— Анжеликочка работает с книгами, — тарахтеламаман, — она человек искусства, посвятила жизнь литературе.

Я решил поддержать разговор и спросил:

— Вы редактор?

— Нет. — Девица кокетливо сложила бледные губкибантиком.

— Сами пишете? Наверное, стихи?