– Пока не открою дверь и не найду зубило и молоток, придется походить с этими железками.

Федор начал мерно раскачивать крюк в стене, к которому были прикованы ножные кандалы.

– Думаешь, получится? – поинтересовался зверек, с интересом наблюдая за его действиями.

– Да, я кандидатом в мастера спорта по штанге был, сто девяносто килограммов лежа выжимал, неужели с гнилым крюком не справлюсь?

Как бы в подтверждение его слов крюк отвалился от стены.

– Ну, вот и славненько, – подбодрил себя рыцарь.

– Теперь поднимешь шум, чтобы тюремщиков заманить?

– Пока еще рано. До ужина работы много.

– У меня есть духовая трубка со снотворным, могу попытаться усыпить тюремщиков.

– Не пойдет. Мне они нужны злыми, здоровыми и энергичными.

– Энергичными и злыми? Ты уверен?

– Да.

– Смотри сам, тебе виднее…

Федор повернулся к своему менее удачливому соседу и произнес:

– Ну вот, дружок, теперь мне понадобится твоя помощь, – и сильным рывком вытряхнул скелет из кандалов…

Неожиданно, как гром среди ясного неба, послышался звук отпирающегося засова.

– Эй, доблестный рыцарь! – насмешливо крикнул надзиратель, открыв зарешеченное окошечко, расположенное в двери. – К тебе прекрасная посетительница. Изволите ее принять?

– Сэр Федор, это я, – послышался из-за двери голос Виолы.

– Нет, я не хочу ее видеть, не пускайте. «Чтобы девушка видела меня в таком виде, да ни за что!»

– Сэр Федор, я просто хочу поговорить с вами! Все объяснить…

– Не пускайте ее. Не входи!

– Сэр Федор, я вам все объясню!

– Убирайся, не пускайте ее, я не хочу ее видеть!

– Простите меня…

– Тюремщики, не пускайте ее, гоните!

– Простите, красавица, заключенный не в духе и видеть вас не желает. Прошу вас к выходу… – послышался довольный голос тюремщика.

Было слышно, как надзиратель уводит плачущую принцессу.

– Фу… Чуть не попался! Принесла ее нелегкая не вовремя. Ну да ладно, сегодня вечером все решится, главное – чтобы дверь оказалась достаточно прочной…

К вечеру Федор был готов к побегу. Кажется, он все рассчитал правильно, предусмотрел все возможные варианты… Но шансы на удачу были небольшие. Но, как говорится, «не попробуешь – не узнаешь». День в вонючей камере тянулся невыносимо долго, но вот постепенно подошло и время ужина.

– Эй, что-то дверь не открывается, – послышался снаружи удивленный голос тюремщика.

– Каши мало ел? – поддразнил его из-за двери Федор.

– Ты что, освободился, висельник? – ругнулись снаружи. – А ну быстро отойди от двери, мне войти надо, я тебе ужин принес.

– Не впущу. Мне твоя жирная рожа не нравится.

– Отпусти дверь по-хорошему. Иначе худо будет.

– Эй, слабачок, сдаешься?

– Ребята, у меня пленник освободился, не дает дверь открыть. Подсобите.

– Может, помощь позвать?

– Неужели мы втроем с одним олухом не справимся? А ну, налегли все вместе!

– Что, силенок маловато? – подзадоривал Федор, распаляя трудовой энтузиазм тюремщиков. – Разжирели, обленились…

– Сейчас, подожди, сволочь, мы войдем, и ты у нас попрыгаешь…

– Слабаки, – оценил их усилия Федор и тоже изо всех сил навалился на дверь, помогая открывать ее. – Ну, ребята! Раз, два, взяли!

Усилия четырех мужчин не пропали даром. Цепь натянулась, послышался скрежет, и, наконец, дверь распахнулась наружу, а тюремщики от неожиданности плюхнулись на пол.

– Спасибо вам, ребята! – вежливо поблагодарил Федор невольных помощников и кулаком с намотанной на нем цепью сильным ударом вырубил одного из них. Второй потерял сознание, получив ногой в челюсть, а с третьим, который успел, вскочив, достать свою дубинку, пришлось повозиться чуть дольше. Заблокировав натянутой между руками цепью удар противника, Федор перехватил руку с дубинкой и ловко, как на тренировке, провел бросок через бедро на жесткий каменный пол каземата.

Расправившись с тюремщиками и связав их, рыцарь оглянулся на свою камеру.

– Ну, Федор, обычно говорят «сила есть – ума не надо», но у тебя не только с мышцами, но и с мозгами все в порядке, – похвалил его зверек.

– Залазь в сумку, Лохматик, – скомандовал Федор, одеваясь в свою одежду, найденную в углу камеры.

– Э нет, подожди, залезу наверх, усыплю арбалетчика, который на стене караулит, иначе далеко не убежишь, подстрелит.

Пока Лохматик устранял дежурного стрелка, Федор, с помощью найденных среди инструментов кузнеца молотка и зубила освободился от ножных кандалов. Сделав небольшую разминку, он намотал на руку цепь. После чего с разбегу, подпрыгнув с помощью стопорящего шага как можно выше вверх, подтянулся до оконца. Около его лица замаячила довольная мордочка Лохматика.

– Все в порядке, – сообщил зверек, – стражник спит как младенец.

Федор скинул цепь наружу, и она, тихонько звякнув звеньями, улетела вниз. При спуске оказалось, что цепь до поверхности воды не достает около трех метров, и он, набрав в легкие воздуха, красиво и почти бесшумно прыгнул в болотистую жидкость рва. Казалось бы, он все сделал правильно и пересек ров совершенно незаметно и бесшумно, но его усилия оказались напрасны – из крепости раздался сигнал тревоги.

Он резко рванул вперед, вбежал в заросли камышей, но, обернувшись, увидел полтора десятка всадников с собаками. Пытаться залечь было бесполезно – собаки могли издалека учуять лежащего человека, ни густая зелень, ни вода его не спасут… Может, спрятаться в воде, поддерживая дыхание через стебель камыша? Но хрупкие растения только ломались в руках, и сделать трубочку не получилось. Тогда Федор помчался через поле к лесу, но было понятно, что далеко убежать не удастся. Да, вот он, лес, только и преследователи знали, где он, их больше, и они вооружены.

Вдруг наперерез бегущему рыцарю выскочила черная кобылица и словно вкопанная стала перед, ним скаля зубы и помахивая хвостом. Федор остановился, не зная, что делать дальше.

– Ну, что уставился, садись, поехали, – произнесла кобыла голосом Динары.

– Седла нет!

– Может, тебе еще карету подать, придурок? – подбодрила она его. – Поехали уже!

Федор, вскочил на лошадь, и по привычке, ударив пятками, дал команду: «Но-о!»

– Понокай мне еще, – ответила Динара и рванула вперед, унося наездника от погони и от летящих вслед стрел…

– Хорошая из тебя лошадка получилась, – попробовал пошутить Федор, когда погоня отстала и уставшая лошадь сбавила скорость.