Коля все-таки поднялся с дивана, пожал руки мужчинам,обнялся с женщинами, зачем-то огляделся по сторонам, брови поднялись в великомнедоумении.

– А где Линдочка?.. Всегда выходила навстречу…

– Коля! – сказала Жанна с упреком.

Аркадий произнес важно, как пастор на кладбище:

– Собачий век короток. Она сейчас там, на небесах. Сидит поту сторону небесных врат и с надеждой смотрит на всякого входящего. Собакивсегда ждут хозяев.

Коля вздохнул сокрушенно:

– Жаль. Такая была веселая. Хоть и толстая.

– Коля! – повторила Жанна. – Она не была толстая.Это порода такая.

– Хорошая порода, – вздохнул Коля. – Люблютолстых… Тебя тоже люблю, хоть ты и не толстая… ну, разве это толстая? Я как-тослона видел… Да, собаки все идут в рай… и ждут нас там. А женщины, увы, в ад.

Гости проходили в главную комнату, громко топая и сбиваяпыль с одежды и обуви, домашняя автоматика все уберет, почистит и освежит.Только Настена взвизгнула, когда к ней подбежали крохотные металлические мышкии быстро-быстро почистили туфли. Технические новинки в жизнь входят оченьбыстро, даже стремительно, если человек не следит за ними, то рискует купить непросто устаревшую модель, а уже снятую с производства, хотя два года назад небыла еще и в новинках.

Ко мне это не относится, я жадно хватаю все самое новое.

В ухе легкий смешок, голос Светланы произнес торопливо:«Володенька, мне всего два светофора, и я в твоих объятиях». «Только дворами состороны бульвара, – ответил я, – на центральной пробка». «Так исделаю, – ответила она ласково. – Хорошо, когда хоть кто-то о тебезаботится».

Мягкий щелчок отключения связи, я ощутил недосказанность, ноСветлана, как хитрая лисичка, бросила намек и тут же ускользнула. А я, неответив, как будто бы согласился. Правда, почему и не согласиться, всеправильно, это ж хорошо, когда о тебе заботятся, вот только прозвучало этодвусмысленно, как-то намекающе, а я с некоторых пор очень чуток насчет подобныхпоползновений. А насчет объятий хоть и в шутку, но я не возразил тут же, а соСветланой это чревато.

Не думаю, что у нее все рассчитано на эффект появления воттакой красивой блистательной в самый разгар веселья. Просто Светлана изменилабы своей натуре, если бы не опоздала. Все она рассчитывает с точностью, какхороший бизнесмен, но, увы, она не бизнесмен, а бизнес-леди, потому не делаетдопуски ни на пробки, что отнимают десять-двадцать минут, ни на дополнительноеподкрашивание век и губ, что отбирает еще с полчасика.

Она появилась яркая и блистающая, ну это как всегда, лицомокрое от дождя, мелкие капельки повисли на длинных ресницах, успелапромокнуть, пока вбегала в подъезд, глаза цвета мореного дуба, сердце противволи застучало чаще, всегда волнует это соединение силы и женственности, ееширокие прямые плечи и высокая крупная грудь, на этот раз дивно и нежно белаяна коричневом от солнца торсе, крупные руки с красиво очерченными мышцами,блестящие шишечки плеч.

Я встретил ее на правах хозяина в прихожей, она улыбаласьмне глазами, а рот смеялся призывно и зовуще:

– Володенька… дай я тебя поцелую, именинника, с такимповышением! Ты все такой же, я ни за что не поверю, что тебе уже пятьдесятшесть.

– Про твои вечные восемнадцать, – сказал я, – ужену совсем молчу.

Она поцеловала меня в щеки, потом в губы, полная грудьслегка смялась, не такая уж и вырезанная из твердых пород дерева, толькониппели в самом деле твердые, впились в мои грудные мышцы, как твердая галька.Я ощутил ее мощный зов и сам изумился, что мое тело откликнулось такмоментально. Светлана слегка отстранилась, глаза смеются, поняла, даже дразнящеприподняла грудь выше, приковывая мой обараненный взгляд. Ее ладонь легонькопрошлась по моей щеке, оставляя ощущение дружеской нежности:

– Ты замечательный, Володя. Даже не представляешь, какойзамечательный.

– Я вообще великолепный, – отшутился я, чувствуяблагодарность, что не взяла, как принято сейчас, за гениталии. – Жаль,кроме меня, этого никто не знает.

– Я знаю, – заверила она. Вздохнула: – Тызамечательный. Мы любим тебя, Володя. Ты – как горный хребет среди нас: невсегда уютный, скажем мягко, но ты твердый, всегда стоишь на своем, а нас то идело ветер моды заставляет работать флюгерами.

Из комнаты вышел Коля, Жанна с Настеной, Светлана сновапоцеловала меня на правах лучшей подруги Каролины, ей можно, при этом сноваприжалась горячей грудью, твердой и одновременно упругой, я инстинктивновозжелал, чтобы прикосновение продлилось, однако Светлана хоть и уловила зовмоих дремучих инстинктов, но момент не тот, отстранилась и с дружеской любовьювсмотрелась в мое лицо.

– Теперь вижу, – произнесла она с подбадривающейинтонацией, – с твоими не совсем спортивными добавками стоило рискнуть… Тывсе так же молод и силен. Ну, почти все так же. Эти мелкие морщинки у глазможно игнорировать. А так ты весь из тугого мяса, и остереопороз тебе негрозит.

– Пока о себе знать не дает, – признался я. –Вообще болячки о себе не напоминают… пока. Но и ты все такая же юная красотка…

Она отмахнулась, но инстинктивно напрягла грудь, крупную,женственную и все равно дивной формы.

– Да, конечно. А ты знаешь, через сколько пластическихопераций я прошла?

– Через сколько? – спросил я тихо и покосился в сторонугостей, совсем недавно еще было стыдно признаваться, что делал пластическуюкоррекцию или даже вставил металлокерамические зубы.

– Не скажу. Просто не помню.

– А твой шейпинг?

Она отмахнулась.

– Только фигуру малость поддерживаю, да еще грудь вся наупражнениях, а на морду лица времени нет, вот и приходится… У меня сетьшейпинг-клубов, помнишь?

– Найми толкового менеджера, – посоветовал я.

Она отмахнулась с той же досадой.

– Где они, толковые? Все сама, все сама.

Жанна, дождавшись очереди, жеманно расцеловалась со Светланой,обняла, повосхищалась фигурой: сама-то уже как копна, ничего сделать не могу,уже ничего не ем, а все равно пухну, как на дрожжах, ну что ты, какие жиро­сжигатели,я их боюсь, они ж печень губят, потому и жир уходит, с больной печенью любойпохудеет!

Настена повторила почти слово в слово, они с Жаннойодинаковые по фигурам, как все русские интеллигенты по содержанию,расцеловались, наговорили друг другу комплиментов, увели Светлану шушукаться накухню. Вообще Жанна и Настена взяли на себя все хлопоты по приему гостей, чтозначит, готовят обильный стол, мы же в вечно голодной России, никак ненаедимся, уже из ушей лезет, жиросжигатели лопаем горстями, но все жрем, жрем,жрем.

Коля выхватил Светлану, как ураган красивую бабочку, утащилна балкон, я слышал, как звучно и чмокающе расцеловался, словно вытаскиваетноги из мягкой глины, дробно прокатилась целая россыпь шуточек, сам же им ипохохатывал. Донесся мягкий укоряющий голос Светланы: