Соргий прикусил губу и отвел взгляд от девушки. Но тут же вернул его, – внимательный и полный сочувствия, как прежде.

– Ну все, он ушел. Не сможет больше на тебя кричать. Так ведь лучше, верно? Да? – мягко, чуть ли не трепетно спросил он.

Девушка закрыла глаза и кивнула. Плечи ее ощутимо задрожали.

– Мы с тобой оба товарищи по несчастью. В одной лодке плывем, и делить нам нечего. Пальцем тебя никто не тронет, обещаю. Хочешь, я тоже отойду, и ты просто посидишь одна, а?

Фения вздрогнула и с мольбой уставилась на него.

– Не уходи! – произнесла она с видимым усилием.

Только сейчас Соргий обратил внимание, что губы ее разбиты в кровь и здорово распухли. «Наотмашь били, – подумал он. – Зубы вроде целы – уже хорошо».

– Я здесь, я здесь, – он попытался ее успокоить. – Присяду, пожалуй, а то ноги затекли, – и Соргий с выдохом опустился на холодный пол. – Вот так-то лучше!

Некоторое время они сидели молча. Потом Фения наклонила голову и попыталась незаметно вытереть грязным плечом слезы. Получилось не очень.

– Может, я помогу тебе? – вновь вступил в разговор Соргий. – Освободиться от этих веревок?

Девушка внимательно посмотрела на него и словно впала в ступор. Только теперь Соргий осознал, что руки у нее были связаны, как и у них самих ранее, за спиной. Да, деликатная ситуация. Он вспомнил себя в недвусмысленной позиции и на мгновение растерялся. Пауза затягивалась.

– Послушай меня, Фения, – взял себя в руки маленький вуравиец. – Эти путы нужно снять. Они глубоко врезались в твою кожу. Еще немного – и шрамы останутся на всю жизнь. Их уже ничем не выведешь, понимаешь? Прямо на запястьях, на самом видном месте!

Пленница не двигалась с места, уставившись в одну точку.

– Давай так. Я сейчас отойду на один шаг назад. Ты встанешь и повернешься кругом. Я подойду, присяду и попробую во всем разобраться. Да, и отойди от стены, чтобы быть лицом к центру помещения. Нет, не туда. Вордий, уйди куда-нибудь с глаз долой! Да, вот так в самый раз.

Подойдя ближе, Соргий ощутил аромат ее благовоний, такой неуместный при данных обстоятельствах. Он напоминал о другом мире и другой жизни. О том вечере в «Рыбке» и несостоявшемся продолжении. Много бы он отдал за то, чтобы вернуть все, как было!

Узел оказался тугим до невозможности, и даже холеные длинные ногти столичного щеголя были здесь бессильны. Фения с необычайной гибкостью поворачивала назад голову, чтобы беспрестанно контролировать процесс.

– Я, конечно, понимаю, что это нескромно, но, может, вам помочь? – снисходительно прогудел со стороны Вордий. В императорской гвардии их учили как искусству вязать задержанных, так и умению снимать любые путы.

Фения нервно шарахнулась в сторону.

– Да уймись ты! – устало осадил ее Соргий. – Если бы он затевал дурное, давно бы уже все произошло.

– Так, что тут у нас? У-у-у, как все… серьезно!

– Ворик, ты не туда смотришь, – прошептал Соргий одними губами.

– Хм, да, конечно, – сосредоточился гвардеец, отметив на прощанье восторженным жестом физическое совершенство того, что составляет характерный силуэт женской фигуры. – Здесь даже зубами не выйдет. Но ничего. Просто придется немного потерпеть. Просунем это сюда. Осторожно, пальчик. Нет, не дергайся! Вот так. Еще немного. Да, больно, а ты как хотела. Ну вот, Светило милостивое, кажется, все!

Девушка молниеносно отпрыгнула в сторону и тут же стала внимательно осматривать свои освобожденные руки. Ее чумазое личико искривилось в гримасе недовольства, – показной и какой-то детской. Освещения и правда было маловато, так что Фения, преодолев страх, просеменила аккурат к столь страшному еще недавно Вордию, стоящему как раз напротив треножника с масляной лампадкой.

– Да синяки эти быстро исчезнут, будто рукой снимет, – как мог старался он подбодрить девушку. Весь ее искусный образ слабого существа, нуждающегося в защите, казалось, полностью вытеснил ранее бушевавшую внутри Вордия ненависть. «Ну, конечно же, это не она, – стал искать оправдание переменчивости своего настроения гвардеец. – Наверняка ее просто заставили, пригрозили».

– Я, видимо, должна вас поблагодарить, – неуверенно произнесла начавшая приходить в себя Фения.

– Да пока не за что, – по-доброму парировал Вордий. – Ведь мы, ха-ха, все еще в плену.

– А что, разве твои друзья из гвардии Владыки не перетряхивают сейчас доки, как скупец старую подушку?

– Дорого бы я дал за то, чтобы когда-нибудь увидеть это своими глазами! – усмехнулся Вордий. – Но боюсь, девочка, что мне нечем тебя порадовать.

– Что ты хочешь сказать? – по-лисьи прищурилась Фения.

– Только то, что мы здесь исключительно сами по себе, – тщательно осматривая свои ногти после экспериментов с тугими узлами, растянуто изрек Соргий. – И начальство этого черноволосого красавца совершенно не в курсе, куда и зачем он так стремительно сгинул. Более того, если оно вдруг узнает… Да, да, Ворик, не спорь. Мы с тобой избрали почти идеальный способ романтического такого самоубийства. Признаюсь, здесь есть и моя вина, если тебе от этого станет легче.

– Мы просто хотели найти того, кто отравил Уни, – пожал могучими плечами Вордий. – И в первую очередь – тебя как главную подозреваемую.

– Найти меня? Найти? Да ты шутишь! Что, правда – найти! – Фения по-детски показала на него пальчиком, отступила на шаг и буквально согнулась пополам в приступе безудержного смеха. Было в этом что-то дикое и даже не совсем здоровое. – Найти меня? Ха-ха! Ну вот я! Тут, перед вами! Что теперь будете делать? Допросите меня или как? Отомстите за своего задохлика? Они, – короткий кивок в сторону, – этого от вас и хотят! Давай смелей, подходи! – и девушка залилась хохотом.

Соргий стоял на месте, весь смущенный. Вордий мрачно смотрел исподлобья, потом, на мгновение опустив глаза в пол, быстро подошел к девушке и влепил ей пару хлестких, но несильных пощечин. Фения ойкнула и, подавшись вперед упругой грудью, с шумом выдохнула. Лицо ее порозовело, а взгляд сфокусировался и приобрел осмысленность.

– Простите, мне не следовало такое говорить! Я… я, конечно же, расскажу все, что знаю… Если бы я только могла предположить, что это был яд…

– Что? – вытянулось лицо Вордия, но в этот момент дверной засов глухо стукнул, в помещение ввалилась все та же хорошо знакомая затворникам брутальная четверка. В этот раз они держали оружие наготове: двое – длинные серегадские кинжалы, а остальные – граненые дубинки из твердого дерева гитль, что произрастает в густых джунглях земли аринцилов.

– Гляди-ка, – дружелюбно натянул улыбку на потную физиономию толстяк с грязными седыми паклями за ушами. – Ржач стоит, а толку нету. Ребятам помощь требуется!

– Да нет, они просто не умеют! – басом