Она помогала Соне, поддерживала Владика, содержаладомработницу, устраивала в ванной душевую кабинку и назначала любимой внучкеНасте встречи в дорогих кофейнях — и так из года в год. Все так и продолжалосьбы, если бы она не умерла.

Тогда где же деньги?

Логично, что она не упомянула их в завещании — она несобиралась их завещать, она собиралась на них жить так же легко и свободно, каквсегда.

Может, они зарыты в саду, в полном соответствии с романамиРоберта Льюиса Стивенсона? И ночной противник, ударивший Кирилла по голове,собирался их выкопать?

Кирилл хрипло засмеялся и поперхнулся агрессивной горячейводой.

Странно, что этот вопрос не заботит никого из родственников.Или заботит, только гениальный сыщик этого не замечает? Или все они всерьезсчитают, что бабушка жила на пенсию и еще на то, что оставил ей чрезвычайноэкономный дедушка, арестованный в сорок девятом году?

Кирилл добавил холодной воды и постоял, привыкая. Потомдобавил еще.

Он должен осторожно выспросить у всех по очереди, нет ликаких-то семейных легенд о кладах и драконах, и, если есть, попытатьсяопределить, кто интересовался ими в последнее время.

Он должен узнать как можно больше о группе патентныхповеренных, в которой работает красотка Света, и о скандале с торговой маркой…как ее там? «Любо-дорого»? Нет, «Красно Солнышко».

Он должен выяснить, кто звонил Соне вчера вечером со Светиногомобильного телефона. Он должен выяснить, сколько на самом деле стоит ожерелье.

Он должен выяснить, кто прячется в соседнем доме. Онпредполагал все, что угодно, и ему даже думать не хотелось, как именно онстанет подтверждать свои подозрения.

Зря он хвастался Насте своим недюжинным умом.

Вода, бившая ему в лицо, стала совсем ледяной, и онмужественно терпел несколько секунд, прежде чем выскочить из-под душа.

Кожа из сухой и горячей превратилась в прохладную и упругую,в голове все расправилось и определилось, и можно было жить дальше. Кириллочень гордился умением приводить себя в порядок.

Он перешагнул порожек душа, всем телом чувствуя вернувшуюсярадость бытия, и кофе ему захотелось, и яичницы с сосиской, и еще чего-нибудь,такого же бодрого и утреннего, когда дверь в ванную широко распахнулась, и напороге появилась красотка Света.

— Вот вы где, — сказала она с веселым злорадством, — а я васвезде ищу!

От неожиданности Кирилл не сразу сообразил, что долженделать и как именно ему теперь спасаться, а когда сообразил, Света ужевеличественно шагнула в ванную.

— Настя говорит, что у вас похмелье, — сообщила она,разглядывая его, — я вам аспиринчика принесла. Хотите аспиринчика?

Кирилл засуетился, полотенце куда-то подевалось, джинсылежали слишком далеко, он дернул на себя чей-то халат, свалил его на пол вместес хлипкой вешалкой, под халатом наконец обнаружилось полотенце, которое онсудорожно обернул вокруг себя под безудержный Светин смех.

— Вам никто не говорил, что нельзя входить в ванную, когдатам чужой мужчина? — Он отчаянно старался говорить со спокойным достоинством,но у него не получалось.

— Да ла-адно! — и Света махнула наманикюренной ручкой. — Мыс вами свои люди. Почти родственники.

— Я вам не родственник.

Внезапно она стала его раздражать.

Он не дрессированный пудель Артемон. Фокусы для уважаемойпублики показывать не желает и демонстрировать предсказуемую реакцию тоже нестанет.

Света подошла поближе и помахала у него перед носомблестящей упаковкой.

— Аспирин! — провозгласила она. — Хотите?

Ему показалось, что она сейчас скажет: пляшите.

— Нет, — сказал он, — не хочу. Спасибо.

После чего решительно подошел к зеркалу, потеснив Светуголым плечом, размотал полотенце и стал вытирать голову.

— Как там погода? — спросил он, выглянув из полотенца. —Вроде опять жарко?

— Жарко, — согласилась Света после некоторой паузы и вдруготвела глаза. Кирилл усмехнулся.

— Жаль, что мы с Настей все проспали, — продолжил онсветским тоном. Бросил полотенце и стал причесываться. — У меня, знаете ли,есть мечта. Мне хочется увидеть, как начинают работать фонтаны. Настя обещаламеня сводить. Вы когда-нибудь видели, как включают фонтаны?

Он аккуратно пристроил щетку на стеклянную полку, повернулсяк Свете и попросил:

— Подайте мне, пожалуйста, мои штаны. Они прямо у вас заспиной.

После чего она пулей вылетела из ванной, и Кирилл понял, чтоэтот сет он выиграл «всухую». Нет, «в мокрую», но выиграл.

Чувствуя себя гордым победителем, он натянул джинсы и майку,спустился вниз и был остановлен Ниной Павловной, которая сказала строго:

— Что это такое? Настя говорит, что вчера вы напились!

— Доброе утро, — пробормотал Кирилл.

— Доброе. Вы что? Алкоголик?

— Я? — удивился Кирилл.

— Не притворяйтесь! Я знаю, что вы вчера вдвоем с Сергеемвыпили бутылку виски. Вы что? С ума сошли?

— Я не сошел, — признался Кирилл, придя в замешательство.

Он точно знал, что вчера они выпили эту проклятую бутылкувдвоем с Настей, а не с Сергеем.

— Мой сын никогда не позволял себе напиваться, а тут вдругнапился! Это вы его заставили?

— Да с чего вы взяли, что он напился?! Мы просто…

— Настя сказала, — заявила Нина Павловна. — Послушайте,молодой человек. Мы все более или менее смирились с вашим присутствием в этомдоме. Больше того, вчера мне очень понравилось, что вы… защитили Соню отнападок тети, но это не означает, что вы можете тут заниматься всякимибезобразиями да еще впутывать в них Сергея.

Кирилл смотрел на нее во все глаза. К такому поворотусобытий он не был готов.

— Нина Павловна, чайник вскипел, — выглянув из кухни,сказала Муся и улыбнулась Кириллу, — хотите кофе, Кирилл?

Настя скатилась со второго этажа и схватила его за руку.

— Что ты на него напала, тетя Нина? — затараторила она, неглядя на него. — Все в порядке. Кирилл, что ты хочешь, овсянку или омлет?

— Ты еще будешь его ублажать! — закатив глаза, простоналаНина Павловна.