— Она не пьет минеральную воду. Господи, почему я не могуничего сделать нормально!

Кирилл посочувствовал бы ей, если бы был уверен, что онануждается в сочувствии.

— Значит, так, — заявил он, решительно соскабливая с плитыкоричневую присохшую пленку, — через час я жду вас в машине. Мы поедем в Питер.Вы знаете, где ювелирная контора?

— Знаю, но в Питер мы не поедем.

— Вот что, Соня. — Он бросил тряпку и присел перед ней накорточки. Она поспешно вытерла глаза. — Никакого звонка от ювелира не было.Если вы не хотите ничего проверять, значит, вы сами его и организовали. Этотак?

Он смотрел ей в лицо, очень близко.

Он готовился к этой секунде, когда он скажет про звонок, ибыл уверен, что не проглядит никаких изменений в ее лице. Он был уверен, что еереакция все ему объяснит.

Он и не проглядел никаких изменений. Потому что их не было.Объяснять было нечего.

— Вы говорите какие-то глупости, — сказала она безразлично,— как это не было, когда я сама подходила к телефону?

Или она превосходная актриса, перед которой Сара Бернарпросто девочка из массовки, или она на самом деле уверена, что звонил ювелир ижизнь ее в очередной раз обманула.

Пациент скорее жив, чем мертв.

Пациент скорее мертв, чем жив.

Гениальный сыщик в очередной раз подтвердил своюгениальность.

— Я говорю совершенно точно, что никакой ювелир вам вчера незвонил. Звонили со Светиного мобильного телефона. Просто чтобы вас обмануть.

— Как — со Светиного мобильного? — оторопело спросила Соня.— Кто звонил? Света? Зачем?

— Я не знаю. Поэтому давайте съездим в Питер и разберемся. Ямогу придумать для вашей матушки какой-нибудь подходящий предлог. Например, чтоя собираюсь обратиться за помощью в клуб анонимных алкоголиков, а вы должныдать мне рекомендацию.

Она моргала глазами, и в бесцветном лице появилось что-тоовечье.

— Соня! — закричала тетя Александра. — Я дождусь сегоднямолока или нет?

— Нет! — закричал в ответ Кирилл. — Я его выпил! Хотитепива?!

Воцарилось молчание. Соня смотрела на него. Вот дура,подумал Кирилл безнадежно.

— Ну хорошо, — вдруг сказала она и пожала костлявымиплечиками, — только пусть Настя поедет тоже.

— Настя поедет тоже, — пообещал Кирилл. — У меня ещенебольшое дело. Через час. Подходит?

— Если мама будет хорошо себя чувствовать.

— Мама будет чувствовать себя прекрасно, — уверил ее Кирилл,не ожидавший такой скорой победы. — Только я прошу вас, не говорите никому,зачем мы едем. Насте нужно в магазин, а вы решили поехать с ней за компанию.

— Я не хожу по магазинам.

— Напрасно, — искренне сказал Кирилл, — будем считать, что сэтого дня ходите. Не скажете?

— Не скажу, — пообещала она, и он понял, что онадействительно не скажет.

— Отлично, — подытожил Кирилл и неожиданно потряс ее острыйлокоть. Она с недоумением посмотрела на локоть, а потом на него.

— Я только не понимаю, — проговорила она медленно и сновапосмотрела на локоть, который он уже выпустил, — вам-то зачем все это нужно?

«Затем, что я хочу выяснить, не ты ли прикончила своюбабушку», — подумал Кирилл.

— Затем, что я не люблю никаких темных истории. — произнесон вслух, — а это темная история.

Он выскочил из кухни. Дверь в гостиную была приоткрыта, иему показалось, что за дверью кто-то есть.

Сергей опять читает свои книжки? Или Муся опять вытираетсвою пыль?

Фотографии, вспомнил он. Фотографии и пепел в камине.

Он разберется с этим, когда вернется из Питера.

Настя сидела за компьютером, смешно сдвинув очки на кончикноса. Лимонные шторы шевелились и плавали по ветру.

— Что ты так долго? — недовольно спросила она, оглянувшись.— Я сто лет назад соединилась. Что ты хочешь смотреть?

— Через час мы едем в Питер, — сообщил он, — пусти, я сяду.

— Кто это «мы»?

— Соня, ты и я. Мы едем к ювелиру, который будто звонил вчера.Мне пришлось сказать ей, что он звонил со Светиного мобильного телефона.

— А она? — ахнула Настя.

— Она долго не соглашалась, а потом согласилась. Самоеглавное, чтобы она теперь никому об этом не рассказала. Хотя даже еслирасскажет, мы успеем быстрее. Если это она придумала всю комбинацию, ей теперьпридется придумать какую-нибудь другую.

— Зачем ей придумывать, что ожерелье фальшивое? — спросилаНастя.

— Затем, например, чтобы не делиться деньгами с матерью ибратом. Получить их и начать новую жизнь. Я тебе уже говорил.

Он поднял ее со стула, поцеловал в шею и пересадил накровать. Подумал и поцеловал еще раз.

— Шла бы ты отсюда, — сказал он жалобно и сел за компьютер,спиной к ней, — я плохо соображаю, когда ты сидишь на кровати.

— Я сидела на стуле, — возразила она и улыбнулась. Подошла иположила руки ему на плечи. — У тебя много девиц?

— Самое время выяснить, — пробормотал он и потерся щекой оее ладошку. — У меня тьма девиц. Кстати, тетя Нина рассказала мне, что они ствоим отцом, когда были маленькие, считали, что бабушка нашла клад.

— Какой клад?!

— Который твой дед и Яков привезли с войны. Тетя Нинасказала, что это просто детские выдумки. Однако бабушка их разогнала и вкладоискателей играть не разрешила.

— Господи, — сказала Настя с изумлением, — ты и вправдуверишь, что был клад?!

— Ну конечно. — Он задрал голову и серьезно посмотрел нанее. — Конечно, был, Настя. Они действительно что-то нашли в Восточной Пруссии.И действительно привезли это в Ленинград. И твоя бабушка об этом знала. Иименно на эти деньги она всю жизнь жила. Твой дед был генерал. Он мог вывезтииз Германии все, что угодно. Янтарную комнату. Дрезденскую галерею. «Мадонну»Рафаэля. Тетя Нина сказала, что это ерунда, выдумки. Однако это очень конкретныевыдумки. Замок был в Восточной Пруссии. Клад нашли саперы и отдали Якову. Яковотдал его деду. Дед переправил его в Питер. Это совсем не похоже на легенду. Тыкогда-нибудь слышала легенду, в которой клад находят саперы и точно указано,где расположен замок? Дед был в Кенигсберге?