— Был, — сказала Настя, запнувшись, — он был в Кенигсберге.Но из этого ничего не следует, Кирилл!

— Есть еще один человек, кроме меня, — сказал он жестко, —который считает, что из этого следует все. И он не ошибается. И я тоже неошибаюсь. Странно, что он до сих пор ничего не предпринял. То ли выжидает, толи боится.

— Этот человек — Соня? — спросила Настя и убрала руки с егоплеч.

— Я не знаю. Это кто-то из твоих родных, кто слышал про клади сложил два и два. И я не буду сейчас тебя утешать.

— Не надо меня утешать.

Она вышла на балкон и перелила воду из детскогоэмалированного ведерка в лейку. И стала с преувеличенным вниманием поливатьцветы. Кирилл сердито посмотрел на нее сквозь лимонную штору.

Он ничего не мог с этим поделать. Он не мог ей помочь изнал, что она должна справиться сама.

Неделю назад в его жизни не было никаких проблем, кромеотдела маркетинга, который не мог разобраться с немецкой выставкой. Он былискренне и непоколебимо равнодушен ко всему, что не касалось его драгоценнойперсоны. Он любил свой эгоизм, свое спокойствие и свой мир, в котором он былодин. Он так старательно его строил, этот замкнутый рай для одного, что напушечный выстрел не подпустил бы никого, кто мог бы, пусть случайно, в негопроникнуть.

Он даже старался никого и никогда не подвозить на машине,просто потому, что это была его машина, его личное пространство, часть егоохраняемой территории, на которой он не желал видеть чужих.

А теперь он сидит за компьютером и мается от того, что ничемне может помочь случайной девице, у которой проблемы с родственниками, а утромон маялся от того, что не мог придумать, как ему затащить ее в постель, недожидаясь ночи.

Поисковая система относительно быстро нашла упоминанияторговой марки «Красно Солнышко», и Кирилл стал читать, время от временипоглядывая в Настину спину за лимонной шторой.

История взлета и падения торговой марки «Красно Солнышко»излагалась во всех статьях примерно одинаково.

Жил-был ничем не примечательный молочный комбинат номерчетыре, и производил он ничем не примечательные пакеты с молоком. Так бы он ихи производил, пока не помер бы от происков конкурентов, если бы его не купилинесколько энергичных парней.

Купивши молочный комбинат, парни почему-то не сталиувольнять сотрудников и переделывать старое здание под автосервис с сауной,теннисным кортом и солярием. Вместо этого они поставили финское оборудование,кое-как подперли рушащиеся стены, с почетом проводили на пенсию дедка-сторожа,который первым выносил с территории все подряд, и наняли дюжих молодцев срамками и детекторами.

Добры молодцы взялись сторожить хозяйское молоко, как цепныепсы — амбар. Двух или трех теток, так и не приспособившихся к новым порядкам, водночасье уволили, а остальные остались работать.

Только вместо неприметных пакетов серого цвета молочныйкомбинат стал производить веселенькие разнокалиберные пакетики с солнышком навсех возможных поверхностях. Молоко теперь называлось «Красно Солнышко» ипокупалось хорошо, поскольку было вкусным, да и пакетики душу радовали.

Дальше все пошло как по нотам и в соответствии с любымучебником по маркетингу.

Появились сливки «Красно Солнышко». Потом детские сырки.Потом йогурты. Потом соки.

Потом был «молочный фестиваль» «Красно Солнышко», где всебыло как следует — певцы в экстазе скакали по эстраде, певицы потряхивалибюстами, лотерея раздавала копеечные сувениры — все равно приятно! — воздушныешары взлетали, и клоун в нелепом круглом костюме с лучами во все стороны угощалдетей йогуртом, а пенсионеры получали купоны на скидки.

Еще добавилась телевизионная реклама, старое зданиеотремонтировали, навели красоту, пристроили еще одно, а потом прикупилимолочный завод номер пятнадцать, сотрудникам справили одинаковые формы,выдержанные в основных цветах упаковки «Красно Солнышко», открыли фирменныймагазин и проспонсировали детский праздник — в общем, окончательно загнили иобуржуазились.

Тут-то все и случилось.

Одним прекрасным утром в суд явился тихий мужчина спортфелем. В портфеле был иск к хозяевам «Солнышка», которые наглоэксплуатируют чужое название. Название и картинка с солнышком давным-давнопринадлежат вовсе другой фирме, которая жаждет восстановления справедливости ивоцарения законности на всей территории страны и так далее.

Хозяева кинулись в Институт патентоведения, где когда-тодавным-давно получали авторское свидетельство на свое «солнышко». Там развелируками и объяснили им, что та самая, совсем другая фирма свое «солнышко»зарегистрировала раньше и поделать ничего нельзя. На резонный вопрос, почемуэто выяснилось только теперь, в группе патентных поверенных сообщили, чтоповеренные тоже люди и проверить каждую марку не могут. Зарегистрировать онимогут все, что угодно, или почти все, что угодно, а проверять — не их дело.

Суд выиграл тихий мужчина с портфелем. Название и картинка,в рекламу которых были вложены бешеные деньги, отошли подателям иска. Подателиподхватили марку, как знамя из рук упавшего бойца, и ринулись на рынок, невложив ни копейки в раскрутку.

По сведениям газеты «Коммерсант», хозяева молочного заводаномер четыре — и номер пятнадцать, придя в себя после гибели Помпеи, подумываютвсе же построить автосервис с сауной на крыше.

Кирилл информацию дочитал до конца и полез в гардероб, гдена нижней полке лежал его аккуратно сложенный рюкзак. В рюкзаке должны былибыть сигареты.

Года два назад он сам чуть не вляпался в подобную историю. Кнему тоже пришли несколько тихих мужчин с портфелями и сказали, что название«Строй-мастер» и его фирменный знак — дородный дяденька в комбинезоне и смастерком — Кирилл украл у них и должен немедленно вернуть.

Он тогда вышел из этой истории без потерь, потому что у негос самого начала были очень хорошие юристы, на которых он никогда не жалелденег. Юристы слыли занудами и перестраховщиками, и именно их занудство спаслоКириллу бизнес.

Он просмотрел материалы еще раз.

Торговую марку «Красно Солнышко» регистрировал Институтпатентоведения, и именно группа патентных поверенных, в которой работала Света,выдала два регистрационных свидетельства. Из статьи следовало, что односвидетельство было получено раньше другого, и именно это погубило ребят,производивших молоко и йогурты. Просто они ничего не знали о том, более раннемсвидетельстве.

Кирилл немного подумал. Светин начальник, Петр БорисовичЛялин, по словам Игоря Никоненко, разбогател именно в период «красно-солнечной»эпопеи.