В ту же секунду чья-то рука повернула ключ взамке. Плохо соображая, что делаю, я вновь нырнула в шкаф и затаилась междумужскими пальто. В нос опять ударил резкий запах парфюмерии. Не успела яиспугаться, что чихну, как в глаза ударил свет. В открывшемся проемевозник мужчина лет сорока, лысый и крайне благообразный. Увидав меня, онневольно ахнул и задал вопрос:

– Вы кто?

Более идиотского вопроса нельзя было ипридумать. Я ласково улыбнулась и сообщила:

– Моль.

– Кто? – начал заикаться дуралей.

Очевидно, с ним никто не шутит даже первогоапреля.

– Моль, такое животное, которое естшерстяные вещи…

– Моль – насекомое, – зачем-тоуточнил мужик.

– Да? Простите, я плохо разбираюсь вбиологии, – сообщила я, вылезая из шкафа.

Вошедший продолжал стоять с раскрытым ртом.

– Вот, – чирикала я,отряхиваясь, – пролетала мимо и не удержалась, вижу, в шкафу пальто. Отодного, правда, жутко одеколоном несет, не по вкусу мне оно! Зато другое!Просто наслажденье!

Быстрым шагом я добралась до двери иобернулась. Ну вы не поверите. Этот идиот смотрел мне вслед, по-прежнему незакрывая рот.

– Миленький, – с любовью и жалостьюв голосе произнесла я, – лучше поскорей забудь эту встречу, сделаймилость.

– Почему? – проблеял он.

– Ну подумай сам, моль умеетразговаривать?

– Нет.

– Вот видишь, значит, я…

– Что?

– Твой глюк, – радостно закончилая, – представляешь, куда тебя коллеги отправят, если растрезвонишь, что смолью болтал. Прими дружеский совет: выпей валерьянки и помалкивай, я больше ктебе не прилечу, честное слово! Ну разве только с похмелья!

На улице я вскочила в отъезжавший автобус.Дурное настроение улетучилось, словно шляпа в ветреный день. Ну Зюка, погоди!Редко когда я испытывала такие злобные чувства, как сейчас. Значит,любительница косметических операций решила, что обманула меня. Не тут-то было!Теперь я просто обязана узнать, что произошло в гостинице «Морская», жальтолько не знаю, в каком году!

Дома я первым делом кинулась к справочнику«Вся Москва». Отель с таким названием располагался в переулках недалеко от Северногопорта. Я радостно потирала руки. Так, теперь придумаем, под видом когоявиться к директору. Сотрудница уголовного розыска? Нет, не пойдет, с чего бывдруг милиции интересоваться отелем. Санитарный врач? Небось они его отличнознают. Пожарная инспекция? Тоже скорей всего один и тот же ходит. Поставщиквина в ресторан? Глупее и не придумать! Постоялица? Это уже лучше, толькопридется жить у них какое-то время, а мне не с руки оставлять детей одних!Журналистка! Вот это прямо в десятку!

– Ирина, поди сюда!

– Чего? – влетев, спросила она.

– Сейчас позвонишь по этому номеру,скажешь, что являешься главным редактором журнала «Отдых».

– Что-то я не видела такогоиздания, – задумчиво протянула Ирина. – Интересное небось!

– Да нет такого вообще!

– А ты сказала, что есть!

– Я?

– Ну ведь не я!

– Слушай, Ирина, – обозлиласья, – внимательно. Журнала нет, но ты наберешь номер и соврешь, будтоработаешь главным редактором, попросишь директора и скажешь: «Здравствуйте, мыхотим прислать к вам корреспондента».

– А-а-а, – протянула Ира, –давай!

С первой частью задания она справилась легко.Ее тут же соединили с начальством. Голос у мужика оказался громовой, и я,усевшись рядом с Ирочкой, слышала, как директор забасил:

– Отлично, отлично, прессу мы уважаем,прекрасно, когда он приедет?

Ириша глянула на меня.

– Завтра, – шепнула я.

– Завтра, – как попугай повторилаИришка.

– Чудесно, – обрадовалсяначальник. – Звать-то как?

– Ирина!

Я толкнула ее ногой.

– Ты чего пинаешься? – возмутиласьдевушка прямо в трубку.

– Не понял, – отреагировалдиректор, – вы мне?

Я выхватила у глупой девицы телефон, показалаей кулак и защебетала:

– Я подъеду, если разрешите, часикам кодиннадцати, кстати, не представилась, корреспондент отдела быта и городскогохозяйства Евлампия Романова.

Вечер я тихо провела у телевизора. Не веря всобственное счастье, посмотрела сериал про ментов, потом новости, и никто, ниодна живая душа не ворвалась в комнату с диким воплем: «Лампа!!!»

В конце концов, около одиннадцати я выскочилана кухню и, обнаружив Иру, Лизу и Кирюшу, мирно играющих в «Монополию»,поинтересовалась:

– Вы заболели?

– Почему? – в один голос удивилисьдети.

– Ну, сидите тихо, не пристаете ко мне…

Кирюша передвинул фишки и пробормотал:

– Знаешь, Лампуша, чтобы с тобой вместежить, нужно обладать адским терпением.

– Все тебе плохо, – поддакнулаИриша, – решили дать телик посмотреть – ворчишь, входим вгостиную – опять недовольна!

– Интересное дело! – возмутиласья. – Где вы еще найдете такую неконфликтную мать! Все вам разрешаю, ни зачто не ругаю…

Кирюшка хмыкнул, а Лизавета, отложив картонныеденьги, ответила:

– Взгляни на ситуацию с другой стороны.

– А именно?

– Ну где ты видела еще такихзамечательных детей! Припомни, когда ты в школу к нам приходила?

– Зачем?

– Затем, что очень многих родителей кдиректору вызывают, – выпалил Кирка, – а мы – ангелы! Знаешь,как рука болит, а я терплю, не ною…

– И потом, мы же не делаем тебезамечаний, – вздохнула Лиза.

– Вы мне? Да за что!

– Неделю подряд мы едим макароны икотлеты «Богатырские», – вздохнул Кирюшка, – разве это диета длянесчастного больного ребенка?

– Здоровым тоже не нравится, –уточнила Ирина, – мать должна готовить, а не травить дочекполуфабрикатами.