Из рубки – рывок в каюту, в секундном перерыве между ударамиволн, из каюты, со шпагой на боку – к юту. Через бесконечный дождевой поток, недающий вздохнуть. Цепляясь за ограждения и выступы, сжимая их до судорог вкистях. Через водные валы, обрушивающиеся сверху, бросающие тебя на фальшборт ипытающиеся утащить за собой, в океан. Сердце подкатывалось к самому горлу,когда «Серебряный удар» падал в бездну между черными громадами, сердцераспластывалось о диафрагму, когда «Удар» взмывал на гребень исполинской волны,чтобы тут же вновь ухнуть в мрачный провал… Молнии били без перерыва, освещаязалитую водой палубу как стробоскопом. Грома слышно не было – все заглушалрев взъяренного океана.

Но – добрался.

На корме Сварог прижался к задней стене ютовой надстройки,накрепко привязал себя к ступени скоб-трапа. Достал из кармана клык Зверя,зажал в кулаке. Теперь требовалось поймать паузу между накатами валов. В этупаузу вытащить шпагу из ножен, коснуться ее клыком… А дальше, как говорится, пообстоятельствам.

Так он и сделал. Выдернул шпагу, разжал кулак, приставилклык к трехгранному клинку…

Пожалуй, никогда еще Сварог не попадал так метко – в центрмишени, в десятку, в самое «яблочко», как с мыслью о пожаре, пущенном навстречупожару.

Навстречу буре рванулась именно буря. Хлестнуло от клинкакроваво-алыми яркими лучами, и эта Сварогом выпущенная мощь покатилась прочь откорабля.

Сварог невольно стал свидетелем величайшего играндиознейшего события – сшибки лбами двух штормов. Наверху завихрились черныежгуты и спирали встречных ураганных ветров, заплелись, как руки дзюдоистов.Валы, мчавшиеся к кораблю и от корабля, сошлись посередь и взмыли стеной,пытаясь завалить друг друга. От того, кто кого одолеет, зависело, быть«Серебряному удару» или не быть. «Удар» ждал своей участи в крохотнойобластенке внезапного и полного затишья. На стороне корабля билась сейчас мощьневедомого Зверя. И билась насмерть. Зверь уничтожал людей, стал проклятьематарцев на многие поколения – сейчас же его так и не истребленная сила словнопыталась искупить вину.

И буря, сотворенная природой, уступила перед Зверинымнатиском и злостью. Стала откатываться по всем фронтам, по всем тремстамшестидесяти градусам…

А шпага рассыпалась, как тонкий хрусталь, брошенный набетон. Клык же остался целым и невредимым. «Из чего следует вывод: клыквыбрасывать резона нет. Если где-то вновь встретится часть того Зверя, то сноваможно попробовать… Даже нужно будет попробовать, потому что на этот раз мнепонравилось», – подумал Сварог, отлипая от стены.

Ну, это все – перспективный взгляд в будущее. «Ачего, – спросил себя Сварог, – мне хочется именно сейчас? То естьбезотлагательно, по свежим следам пережитого. Да тут и думать нечего». Желаниеон произнес вслух:

– Двести водки – и спать…

Второй такой бури «Серебряному удару» будет не пережить.Потому что нет на пути портов, где можно встать на ремонт, по своему выбору в«сухой» или «мокрый» док, и квалифицированный персонал подлатает тебе посудину.Латать приходилось на ходу, используя подручные средства.

Потрепало изрядно. Расшатало в креплениях и перекосилосреднюю трубу, сорвало и уволокло в неизвестность один из разъездных катеров,снесло к чертовой бабушке главный прожектор, погнуло мачту, оборвало несколькоканатов, кое-где развалило фальшборт.

Внутри корабля разрушений было не меньше, а их последствия,пожалуй, оказывались тяжелее. В машинном завалило один котел и паром обварилодвух кочегаров. Причем котел не просто завалился, а врезался в резервнуюпаровую машину и искорежил ее до полного невосстановления. Таким образом, у нихосталось всего две машины, причем одна сейчас не работала – она остывала, чтобыможно было вернуть котел на прежнее место.

В трюм натекло средних размеров море воды, и вода всеприбывала через щели в разошедшихся листах обшивки. С водой боролись все четырепомпы броненосца, щели спешно заделывали, накладывая «пластыри» из досок,листов железа и непромокаемой ткани. В авральную команду Сварог включил всю безисключения здоровую часть экипажа. Но шторм жестоко обошелся не только с«Серебряным ударом».

Помимо кочегаров погибло еще несколько человек. Одномуразмозжило голову сорвавшимся с петель люком, другого качка швырнула напогнутое и колом торчащее ограждение трапа, одна женщина ударилась виском обугол стола. Двое, женщина и ребенок, пропали без вести – скорее всего, смыло заборт. А еще – несколько сотрясений мозга, сломанная рука, сломанное ребро,выбитый глаз, распоротое бедро и острый приступ язвенной болезни. Сущей ерундойна этом фоне выглядели бесчисленные ушибы, ссадины, порезы, вывихи. И со всемэтим тоже надо было что-то делать…

Однако кое-что радовало: из поганой зоны, заштрихованной накарте Ваграна синим цветом, они все-таки вырвались. Сварог даже потребовал отсвоих штурманов перепроверить расчеты, мало ли, может, проклятые места влияют ина показания приборов. Во второй, а затем и в третий раз показания сошлись спервоначальными… Да, из области, где законы зла сильнее законов моря, онивырвались. И более того – вышли на прежний, безопасный, ежели верить картеВаграна, курс.

Впрочем, останавливаться поблизости от гиблых мест Сварог нехотел. Нет уж, отойдем подальше, там уж застопорим машины и будем зализыватьраны.

Не получилось.

Когда в капитанскую каюту ввалился Пэвер, у Сварога сердцесжалось от дурного предчувствия: суб-генерал был всклокочен, глаза горели, да ивообще он производил впечатление человека, только что нос к носу столкнувшегосяс привидением.

– Мастер Сварог, – начал он с порога, – выдолжны это видеть. Без вас решили не открывать. Такое бывает раз в жизни, а тои реже… Вот повезло же мне! А говорили – сухопутная крыса, сухопутная крыса…

– Что там еще?

Выяснилось, что мастер старпом, десять минут назад с носакорабля плевавший в буруны и размышляющий о сущности всех человеческихустремлений и о том, что неплохо бы размочить грусть глотком доброгогидернийского, неожиданно заметил тусклый отблеск слева по борту. Посмотрел вподзорную трубу, с которой почти не расставался, и в немалом изумлении увиделкачающуюся на волнах бутылку. Мысль о какой-нибудь очередной колдовской ловушкеему в голову даже не пришла. Пэвер мигом свистнул случившегося неподалекуматроса и приказал бутыль изловить. С помощью «такого сачка на длинной палке,Навака знает, как она называется», бутыль была благополучно вытащена(интересно, если б сразу не поймали, приказал бы он стопорить машины?) иотнесена в кают-компанию. К величайшему сожалению генерала, вина в посудине неоказалось ни капли, зато оказалась целая рукопись. По всему, с времен прошлогоЦикла. Как она выдержала мотание по волнам пятьсот лет, почему бумага неистлела в пыль – сие никому неизвестно, но «вам, мастер Сварог, нужнообязательно посмотреть».