– Сигналы на фалах, – неожиданно сообщилнаблюдающий, глядя в трубу на гидернийские посудины.

Мигом забыв о распроклятой шхуне, Сварог развернулся и тожепосмотрел в трубу. Действительно, над впереди идущим вражеским броненосцемрадостно заполоскались разноцветные вымпелочки.

– И что говорят? – спросил он сквозь зубы.

Наблюдающий принялся разбирать сообщение:

– «Приказываю… застопорить машины… спустить флаг…орудия отвернуть… высшим офицерам построиться… на баковом мостике… шлюпки… неспускать… Открываю огонь… через пять минут после… неисполнения…»

– Приказывает он мне, видите ли, – хищно оскалилсяСварог. – Ну-ну…

Значит, пока расстреливать мятежников в упор гидернийцы несобирались. То ли снаряды берегли, то ли хотели захватить «Адмирал Фраст» целыми невредимым… На всякий случай, так, для успокоения совести, он включил «третийглаз». Что ж, гидернийцы действительно к помощи волшебства старались неприбегать: в магическом зрении, как и в реальности, приближающиеся громадыоставались серыми и тусклыми.

– Ответим? – спросил наблюдающий.

– Обязательно, сокол ты мой, – задушевно сказалСварог. – Обязательно ответим…

Плавающие крепости гидернийского флота, не сбавляя ход,начали грациозно расходиться, беря «Серебряный удар» в клещи – молодцы, всеправильно делаете, все по науке, а вот мы поступим не правильно… Уже и безподзорной трубы можно было увидеть ощетинившиеся пушками корпуса броненосцев.

Сварог перегнулся через ограждение мостика, выцелил взглядомзамершего возле черного провала дверного люка вестового. Крикнул:

– Машинам полный вперед! Огонь носовым главным по целиправого борта!

Вестовой мигом исчез в люке, и Сварог почти физическиощутил, как его приказ стремительно летит по коридорам и отсекам, от вестовогок вестовому, и по голосоотводам, в сторону капитанской рубки и к носовой башне…

Он еще успел с мстительной радостью разглядеть в подзорнуютрубу, что океан не пощадил и вражеские корабли: броненосец справа шел сзаметным креном на правый борт, часть надстроек отсутствовала напрочь, будтосрезанная исполинским ножом, ствол носовой мортиры закручен штопором, из пятитруб броненосца справа дымит только одна, корпуса обоих кораблей покрытывмятинами, будто по ним лупили исполинским молотом, а потом…

Потом палуба вдруг больно ударила по пяткам, воздух,спрессованный в гранитный монолит, обрушился на людей, на мгновение померкдневной свет. Ослепительно белая струя огня вырвалась из дула носовой мортиры«Серебряного удара», дымный след, стремительно удаляясь, прочертил в воздухеплавную завывающую дугу – и коснулся надстроек броненосца справа. Дажесквозь звон в ушах до Сварога донесся дружный вопль из глоток родимого экипажа.

Такого просто не могло быть. Чтобы первый же пристрелочныйзалп неопытного расчета дальнобойной мортиры накрыл движущуюся цель – этоневероятно.

Но так было. Новичкам везет, не правда ли?..

Нос вражеского броненосца окутался черным копотным дымом:прямое попадание ядра разворотило основание носовой надстройки, и зажигательнаясмесь, моментально воспламенившись, хлынула по палубе, выискивая малейшие щелив стыках металла, чтобы хлынуть внутрь.

Еще один залп! Увы, второй раз чуда не произошло: выстрелмортиры дал недолет, и перед острым носом подраненной бронированной дурыпротивника вырос белесый столб, потом опал тысячами брызг, и вода вспыхнула –зажигательный состав горел даже на воде. Броненосец вошел в огненное озеро,подмял его под себя, и тут же на его борту расцвели пламенно-дымные цветы.Сварог невольно вжал голову в плечи – знал, что вражеские снаряды, спасибомагии ларов, ему нестрашны, но рефлексы оказались сильнее разума. С надсаднымвоем пикирующего самолета ядра противника одно за другим бултыхнулись в водусправа по борту – тоже недолет – и разорвались со стократно усиленным трескомразрываемой бумаги. Не зацепили? Не зацепили. Водяной вал шумно обрушился наартиллерийскую палубу, отдельные капли долетели и до Сварога. «Серебряный удар»сильно качнуло, а следом донеслось и запоздалое «бух, бух, бух» гидернийскойартиллерии.

Корабли сходились со скоростью курьерских поездов, уже и безтрубы можно было разглядеть такелаж вражеских посудин, так и не спущенные флагина фалах. Рулевой, как и было задумано, направлял «Удар» аккурат между ними.Дьявольски опасный маневр, тут и ежу понятно, ни в каких учебниках по тактикене описанный, но Сварог истово надеялся, что проскочит: не станут же гидернийцылупить прямой наводкой, любой промах грозит прямым попаданием по своим же, покораблю, находящемуся с другого борта от мятежного экс-«Адмирала»… Или станут?Зато мы стопроцентно можем шарахать с обоих бортов в лоб. Пока те сообразят,что мы не на таран прем, пока перенацелятся… Только бы рулевой не подкачал – невлепился в противника на полном ходу, и не притянуло бы бортами, тогда костейточно не соберем…

Как видно, стрелки левой вражеской крепости номер два, той,что пока от огня «Удара» не пострадала, были, не в пример коллегам, болееметкими. Залп их носовой мортиры накрыл кормовую надстройку «Серебряногоудара», фонтаном взметнулись в воздух осколки черного металла в облаке огня,тут же повалил дым, сносимый набегающим потоком куда-то за корму, броненосецкачнуло вторично, сильнее, и Сварог уцепился за ограждение. Выругался шепотом:«Тут зигзагом надо идти, сбивая прицел, но зигзагом нельзя, щель междукораблями махонькая, не впишемся», – и гаркнул наблюдающему, когда грохотнемного утих:

– Вниз, живо!!!

Наблюдающий обалдело тряс головой, смотрел на Сварогавыпученными рыбьими глазами. Ага, пробрало, ну, с боевым крещением тебя,с-соколик… Не размахиваясь, Сварог залепил ему звонкую пощечину. Вышло чуть ли негромче, чем взрыв на корме.

– Вниз, я приказал! За броню!

И пихнул соколика к трапу. Наблюдающий скатился по ступенями, трогательно прикрывая затылок руками, нырнул в люк. Без тебя обойдемся. Всеравно толку никакого… Оставшись снаружи один-одинешенек, Сварог мелькомоглянулся – оценить урон, но корма сплошь была затянута дымом, ни хрена неразобрать.

По большому счету, он и сам сейчас должен был находиться насвоем боевом посту, сиречь в командирской рубке, но там и без него разберутся,если только не полные идиоты, и, понадобись принять срочное решение, –примут… А вот наше место пока здесь, у всех на виду. Во-первых, наверняка свражеских кораблей видят беззащитную фигурку на мостике, наверняка руки чешутсяшмальнуть по наглецу прицельно, ну так давайте шмаляйте, волки морские,незабываемое зрелище вас ждет, обещаю. А во-вторых…

А, бля!..

Ядро звонко бухнуло в покатый борт, совсем рядом,срикошетило, шипя, свечой ушло в небо – и взорвалось каймах в тридцати надголовой. «Красиво было, черт подери, как на салюте: букет обалденно яркихраскаленных капель фыркнул в разные стороны и огненным, но уже неопасным дождеморосил палубы. Зонтик нам бы сейчас ох как не помешал… А вот, кстати,животрепещущий вопрос, судари мои разлюбезные: если рванет здесь, на мостике –сметет ли меня ударная волна? Или всего лишь разорвет барабанные перепонки? Иливзять, к примеру, осколки палубного настила – не изрешетят ли они мое бренноетело, как сито? Ведь это не само оружие, на которое лару плевать, это, таксказать, последствия применения оружия… Будем надеяться, что обойдется: завсеми этими возможными неприятностями стоит не Природа, а всего лишьобыкновеннейшее желание человека укокошить себе подобного. Но за борт швырнуть,пожалуй, может, утопнуть-то не утопнем, но вымокнем изрядно…»