не забыл. Сугор с теплой грустью посмотрела на кинжал, доверенный ей другом, и тяжко вздохнула. Рок мави вновь поднялся в толщу молочной реки и полетел мимо парящего острова Окар в деревню сугор. Ныне он обязан был доставить Эрис к алтарю и спасти свой народ. И не только ради себя самого, а ради всех жителей.

Под шум ветра и хлопанье крыльев охотники приземлились близ священного для сугор места.

– Это был самый лучший полет из всех, – улыбнулась Эрис, поправляя волосы после головокружительного путешествия. – И хорошо, что он был прощальным.

Диас с легким недоумением нахмурился, и девушка нежно положила ладонь на его переносицу.

– Я постараюсь сделать все быстро, – почти шепотом пообещала она, глядя в серо-зеленые глаза ящера. – Сегодня я готова добыть Кин. Если заклятие падет, то все сугор превратятся в людей. Они станут свободны от силы связи и вернутся домой. По крайней мере, я надеюсь на это. Поэтому, – девушка обратила взгляд к месту поклонения Цитри, – нужно решить все здесь и сей…

Всадница прервалась на полуслове и застыла с изумленным лицом человека, только что потерявшего последнюю каплю надежды. Колючие и холодные тиски отчаяния подступили к женскому горлу и сдавили до боли, до нервного всхлипа. Ошпаренный ее внезапным отчаянием рок мави поморщился и немедленно озадачился поиском причины, изменившей настроение Эрис. И когда он осознал, что так повлияло на нее, то и сам был на гране срыва.

– Они его… уничтожили? – вяло проговорила сугор, медленно шагая вперед.

Шуго обескураженно упал на задние лапы и опустил крылья до самой земли. От неверия он не сводил взгляда с пустого места, где когда-то возвышался прекрасный алтарь богине Цитри. Не осталось ничего, в том числе самой важной части – жертвенного камня Ишигура, а без него невозможно было принести заветное подношение хранительнице леса.

Неповоротливыми, онемевшими от шока ногами сугор делала неуверенные шаги.

– Диас, куда же нам теперь идти? – почти безжизненным тоном задала вопрос она. – Выходит, все было бесполезно с самого начала?

Как в агонии, Эрис упала на колени и заворошила пепел, стараясь отыскать хотя бы осколок синего жертвенного камня. Наблюдая за ней, ящер сильнее сжимал челюсти, претерпевая огонь боли своей нареченной всадницы. Отныне срок его заточения был продлен, и никто не ответил бы – сколько еще ему жить зверем. Алый Шуго удрученно склонил голову, набираясь мужества принять ситуацию такой, какая она есть.

Но как же сложно было смириться! Диас будто заново был проклят, будто снова оброс чешуей поверх той, что уже была.

Водя по пеплу рукой, Эрис вдруг задела что-то, коварно спрятанное под насыпью серого песка. Испугавшись, она отдернула руку, но было слишком поздно. Звук порванной нити встревожил Шуго, и он немедленно бросился к всаднице. Мир застыл для него, все остановилось, и даже собственное тело казалось ужасно медленным. Кровь в его жилах забурлила, и в глотке скопилось пламя, нацеленное в стрелы, что покусились на жизнь сугор.

Ящер заревел, испуская огонь и сжигая злополучные снаряды. Спасаясь от опасности, Эрис инстинктивно спрятала голову, а затем сдавленно вскрикнула, когда одна из стрел все-таки поразила ее. Сию же секунду в пелене из дыма раздался стон рок мави. Он понял, что хозяйка была ранена. Дрожа от животного страха подбитой дичи, Эрис нащупала в плече торчащую стрелу. Она неглубоко засела, для жизни была не опасна. Как лучник, сугор прекрасно понимала это, но…

Что-то здесь было не так.

Девушка лежала на боку, придерживая руку. Кожа и одежда запятнались черными и алыми оттенками. От потрясения, мидирианка не могла подняться, и чуждая ее телу слабость потекла по тонким венам.

– Диас! – умоляюще позвала друга всадница, но он уже был рядом.

Рок мави укрыл собой подбитую Эрис, опасаясь новых ловушек. Он скрутился, как змей, и расправил крылья красным щитом.

– Ди, ее нужно… достать, – попросила сугор, с мольбой глядя на потрясенного произошедшим ящера. – Не бойся, я выдержу. Только сделай все резко.

Эрис закусила кожаный ремешок, отвязанный от пояса, и зажмурилась в мучительном предвкушении. Ящер бережно обхватил клыками стрелу и, подождав мгновение, сжал челюсти. Девушка невольно дернулась и всхлипнула. Липкий пот тек по ее бледному лицу, перед мутным взором плыло. Слишком странная и быстрая реакция для такой раны. Эрис начинало нездорово лихорадить.

Шуго хрипло предупредил, что вот-вот достанет стрелу и, спустя секунду, вырвал ее. Девушка закричала сквозь сжатые зубы. Диаса судорожно передернуло от ее страданий. Не теряя времени, он надорвал тунику всадницы и, набрав слюны, лизнул окровавленную рану. Но стоило только ему прикоснуться языком, как его обожгла ядовитая смесь, и рок мави с воплем отпрянул от Эрис, встряхивая мордой и выплевывая яд.

Сугор затравленно посмотрела на зеленую жидкость, навредившую ему.

– Это та отрава, о которой ты говорил? Тогда, ты не сможешь исцелить меня, правда? – с дрожью в голосе сказала она и постаралась сесть.

Грудь ящера ходила ходуном, он без устали рокотал, по-звериному говорил с Эрис. Пытался снова через усилия вылечить злополучную рану, а его магия все не работала. Язык прожгло до самого мяса, но эта боль была несравнима с тем, что творило с ним проклятье. Диас узнал яд болотного цвета, которым были смазаны стрелы.

Шуго заревел во всю глотку, и в крике почти разборчиво звучало мужское имя:

– Рррррррррррррррррррреен! – громом прогремело по всей деревне сугор.

Замученная Эрис по наитию прижалась к своему зверю, ища в нем спасение и поддержку.

– Я ничего не знаю про этот яд и сколько у меня осталось времени тоже, – спутанно лепетала девушка, дыша через рот. – Прости, но и тебя пока что я отпускать не хочу… Мне страшно, Ди. Страшно оставаться одной.

Изнеможенный Шуго прислонился к ней лбом и замурчал.

– Но в тоже время я понимаю, что… если не станет меня, то погибнешь и ты… так что, – Эрис вскинула руку, и алая нить засверкала на белой кисти и шее рок мави, – я освобожу тебя от контракта.

Ослабшая сугор, не обращая внимания на протестующее рычание Диаса, почти собралась с духом, чтобы отказаться от его покровительства. Ощетинившись, Шуго шипел и всячески мешал ей, призывал не делать этого, ведь без нее уже ничего не имело смысла!

– Я, твой всадник, дарую тебе… свободу, – сквозь слезы сожаления цедила слова Эрис. – Наш контракт… с этого момента…

– Остановись! – смуглые жилистые пальцы перехватили ее руку и сильно сжали.

Пламенное свечение ослепило, но не обожгло своими касаниями. Эрис чуть провалилась назад, как только исчез большой крылатый зверь, и она очутилась в мужских