– Зачем?

– Как зачем? – удивился он в свою очередь. –Теперь все восточными единоборствами. Э-э... сосредотачиваются! Накапливаютэнергию мирового Космоса через расслабление, идут к Знанию через ВеликоеНезнание...

Мои глаза были на дисплее, я отмахнулся:

– Этими секциями, школами, даже академиями... надо жедо такого хамства дойти!.. всем этим непотребием заведуют либо бандиты, либодураки. А скорее, и то, и другое. В нужной пропорции.

Он поморщился, уже куда более академичный, чем я:

– Ну почему уж там резко...

– Дорогой, ну какое тэквондо интеллигентику?.. Егоучить, учить, еще долго учить, а он в лучшем случае будет лишь на равных схулиганом или бандитом, который и так, по рождению, уже тэквондист. У него икости крепче, и мускулатура лучше, и агрессивности хоть задом ешь! Но еслиинтеля учить всяким там боевым искусствам, то это, извините, за счет егозанятий наукой, искусством или чем он там мозги развивает... Дело даже не втом, что в сутках только двадцать четыре часа, надо выбирать чем заниматься, ав том, что всякие силовые упражнения притупляют интеллектуальную деятельность,увы. Выбор невелик: либо мускулы – либо мозги. И нельзя идти по двум дорогамсразу. Так что эти секции, как бы ни рекламировали, принадлежат либо бандитам,им надо черпать пополнение для своих боевых групп, либо дуракам, что на деньгипапы, бывшего партийного босса, по своему скудоумию открыли эту дурость... Чтоза черт, это же на языке Java, у меня в компе нет поддержки...

Сознание давно раздвоилось, я говорил какие-то дежурные дляменя фразы, и шокирующие для большинства, вроде того, что, в самом деле, длязанятий восточными единоборствами все-таки нужны данные. Самое важное данное –это трусость. Не простая, а патологическая, когда от мысли, что тебя могутударить, дрожат колени и холодеет в животе. Такой человек идет в секции, чтобынаучиться бить раньше, чем кулак противника коснется его драгоценнейшей рожиили хотя бы плеча. И не просто бить раньше, а вырубать, чтобы тот не вскочил ине попробовал ударить еще раз.

Второе необходимейшее условие – это беспредельная тупость иленость. Только такой человек, вместо скучнейшего, хотя и проверенного качанияжелеза, идет в платные секции с экзотическими названиями, как раз ирассчитанные на дебилов, для которых хорошо только то, что заморское, на этотраз восточное. Здесь их обещают за пару уроков сделать супербойцами, выдатьдипломы супермастеров всех восточных единоборств, а за отдельную платупредложат на выбор пояс любого цвета.

Человек с нормальной психикой не боится получать удары.Важнее, чтобы баланс побед был в твою пользу. Но даже если не так, если тебябили чаще, чем бил ты, то это значит лишь, что ты отважен и выбираешь крутыхпротивников. Если же у тебя одни победы, то, извини, я скажу честно, тывыбираешь только самых слабых противников. А перед сильными поджимаешь хвост,лижешь им сапоги и уползаешь в норку.

– Дашенька, – проронил я, все еще не отрывая глазот экрана. – Я тебя люблю... Не ходи ты ни в какие дурные секции... Ты уменя будешь смелой и красивой...

Краем сознания воспринимал, что в прихожей топает,постукивает Хрюка, носится по квартире как угорелая, пыталась стащить меня состула, но когда я в Интернете, то пусть весь мир рушится, мне лишь бы нерасконектилось, наконец, на пороге появились уже обутые зять и дочь, Галяпридерживала за плечи Дашеньку.

Все трое, даже Хрюка смотрели с немым укором. Вообще-то я неслишком семейный человек, а когда дети оперились и разлетелись, я не только недокучал им поучениями как жить, но даже не интересовался... или почти неинтересовался, как живут и что делают.

Когда человеку не удается реализовать себя, он начинаеттиранить детей, чтобы хоть они достигли в жизни чего-то больше, чем он сам.Если и с детьми облом, сейчас детки еще те, то заводит собаку и весь остатокэнергии обрушивает на бедную псину, ведь та слушается не в пример деткам,старается, а вот он уже таскает по всем выставкам, надеясь хоть в собакедостичь, суметь, выделиться... Хоть какую-то медальку, и тогда можнорассказывать с гордостью, какая у него элитная собака, какая победительницавыставок, и какие судьи наглые, что не дали ей самую высшую медаль, все своимда своим, но все же вынужденно дали эту бронзовую...

У меня с детьми все нормально, с внуками и внучками – тоже,сам тоже реализовался, вон уже в США волосы на себе рвут, так что Хрюка у меняпросто мой добрый и преданный четвероногий друг, умный и замечательный, всезнает и понимает, но на выставки или дурацкие шоу мы не ходоки.

– Ну, мы пошли, – сообщила дочь. Она чутьприподнялась на цыпочки, чмокнула меня в щеку. – Увидимся через неделю.

– Я тебя люблю, дедушка, – сообщила и Дашенька.

Зять кивнул хмуро:

– Что-то мне почудилось, что видимся редковато... Давноя не слышал занудных нравоучений. А сейчас, когда вы занялись таким страннымделом, вы уже почти суфтий... Что я выгадал бы, если бы нацепил на голову, какте сумасшедшие, зеленую повязку?

Я нехотя оторвался от компа:

– Выгадал? Ты можешь погибнуть, пытаясь пронести этуновую веру по миру. Ты можешь.... тебя могут предать близкие, могут оклеветатьнедруги, ты сам можешь надорваться непосильной ношей... Страшновато? Но ведь вжизни может случиться и самое худшее...

Я умолк, он спросил с недоверием:

– Что?

– Ты в самом деле хочешь это знать?

– Ну...

– Ты можешь закончить вуз, поступить на работу,добиться хорошего жалованья, удачно жениться, жить да поживать – добронаживать, каждое лето ездить в отпуск на юг, куда-нибудь на Мальдивские островаили на Кипр... у тебя будет хорошая квартира, машина, устойчивое положение. Икогда придет срок твоей жизни, ты умрешь в счастливом среднестатистическомвозрасте обеспеченного европейца, в семьдесят два года... в хорошей больницепод присмотром квалифицированных врачей.

Я говорил размеренно, а он кивал при каждом слове, потом егокивки замедлились, наконец, он только смотрел в упор своими чернющими глазами,спросил после паузы:

– А что здесь ужасного?

– А то, что тебе может быть все равно – какая власть,какой строй, какая вера. Лишь бы тебе было хорошо, а тебе – это значит – твоемужелудку, твоим гениталиям. Как будто и нет ничего выше. Ты можешь перестатьбыть человеком, а превратиться всего лишь в американца.

– Аме... американца?

– Американец – это не нация. Это состояние, когдачеловек уже не человек, а сытый скот, умеющий работать на компьютере.

Дашенька оттянула собачку замка, щелкнуло, дверь отворилась.Хрюка пыталась протиснуться следом, Галя и Даша старательно запихивали ее обратно.Зять покачал головой, попятился, не сводя с меня непонимающих глаз.