Когда пикап наконец въехал в гараж, Офелия внезапно судивлением почувствовала, что нисколько не устала. Ее переполняла энергия. Ичто самое странное, она чувствовала себя на удивление живой – как, может быть,никогда в жизни.

– Спасибо, Оффи, – тепло поблагодарил Боб, выключивзажигание. – Вы сегодня сделали огромное дело, – искренне добавил он,ничуть не покривив душой.

– Вам спасибо, – с улыбкой кивнула она в ответ,чувствуя, что из его уст услышала величайшую похвалу.

Боб нравился ей даже больше, чем Джефф, – не такой напористый,он был мягче и терпеливее. А с Офелией держался по-рыцарски галантно. Теперьона знала, что его жена четыре года назад умерла от рака и Боб сам воспитывалтроих детей. Работая по ночам, он мог проводить с ними весь день. Он тоже былкопом, и риск ничуть не пугал его. А пенсия, которую он получал послеувольнения из армии, позволяла сводить с концы с концами, ведь служащим Центраплатили немного. И потом Боб любил свою работу. В отличие от Джеффа в нем нечувствовалось ни малейшей склонности к опасным авантюрам. С ним было легкоразговаривать, и Офелия только уже в гараже с некоторым смущением обнаружила,что они с Бобом на пару уплели громадный пакет горячих пончиков. Интересно, счего вдруг у нее прорезался такой зверский аппетит, гадала Офелия. Может, отстраха? Как бы там ни было, она знала, что эта ночь навеки врежется ей впамять. Знала она и то, что за несколько часов они с Бобом стали друзьями. Ибыла благодарна ему от всего сердца.

– Так до понедельника? – бросил Джефф, глядя ей вглаза, когда они прощались. Джефф, как всегда, шел напролом, и глаза Офелиичуть на лоб не полезли от удивления.

– Вы хотите, чтобы я снова поехала с вами?!

– Нет, мы хотим, чтоб вы ездили с нами всегда. Чтобы выстали членом команды. – Джефф решил это уже несколько часов назад –поговорив с Бобом, а потом и увидев собственными глазами, как она работает.

– Мне надо подумать, – неуверенно ответила Офелия.Но в глубине души была польщена. – Я ведь не могу работать каждуюночь. – И не должна, едва не добавила она. Это несправедливо по отношениюк Пип. Но внезапно лица этих несчастных, утративших человеческий облик, которыеспали в подворотнях и под мостами, теряли рассудок и умирали, вновь всталиперед глазами Офелии. Ей показалось, они зовут ее, и Офелия поняла, какое приметрешение. Риск отступил куда-то на задний план. Теперь у нее уже не оставалосьни малейших сомнений, в чем ее предназначение. – Но больше двух раз внеделю мне все равно не выкроить. У меня дочь.

– Ну, если бы вы бегали на свидания, то пропадали бы издома чаще, чем на две ночи, – уперся Джефф. Он уже принял решение и ненамерен был отступать.

– Могу я все-таки подумать? – Офелияпочувствовала, что на нее давят, но именно этого и добивался Джефф. И он несобирался дать Офелии ускользнуть.

– А вам нужно думать? Да бросьте! Держу пари, что выуже все решили. – Он прав. Но Офелия не хотела торопиться – не хватало ещесгоряча наделать глупостей. Однако все было так ново, так необычно, что эмоциипросто переполняли ее. – Будет вам, Оффи! Вы нужны нам… и им тоже! –Глаза его молили.

– Ладно, – беззвучно выдохнула она. – Хорошо.Два раза в неделю. – Выходит, теперь она будет работать в ночь со вторникана среду и с четверга на пятницу.

– Заметано! – просияв, рявкнул Джефф и со всегомаху хлопнул ее по плечу, когда она рассмеялась.

– Перед вами трудно устоять.

– Это точно, – кивнул Джефф. – И впредь незабывайте об этом. Ладно, Оффи, тогда до вторника! – Помахав на прощаниерукой, Джефф исчез. Милли, попрощавшись, уселась в припаркованную возле гаражамашину и тоже уехала. А Боб проводил Офелию до ее машины. На прощание она ещераз поблагодарила его.

– Если захотите бросить работу – ради Бога, в любоевремя, – мягко успокоил он. – И не считайте, что навеки продали душудьяволу. Никаких обязательств, вы свободны как ветер.

Офелии стало легче дышать. Принятое ею решение разомперевернуло всю ее жизнь. Внезапно ей стало жутко при мысли, что скажут близкиеей люди, когда узнают о ее решении. Даже сейчас она все еще не была до концауверена, что сделала правильный выбор.

– Спасибо… за то, что оставили мне выход.

– Послушайте, все, что вы делаете здесь, не важно,долго или нет, будет все равно принято с благодарностью. Мы работаем столько,сколько можем. А когда уже больше не в силах этим заниматься… что ж, все равноспасибо. Относитесь к этому проще, Оффи, – сказал Боб, когда она ужесадилась за руль. – До свидания. До следующей недели.

– Спокойной ночи, Боб, – тихо ответила Офелия. Нанее вдруг разом навалилась усталость. Сказывалось пережитое напряжение.Интересно, что будет утром, гадала она.

Помахав ей рукой, Боб опустил голову и торопливо зашагал ксвоему пикапу. Только когда он скрылся в темноте, Офелия вдруг поняла, чтотеперь она стала одной из них. Она – такая же чокнутая, как и они. Здорово!

Вернувшись к себе уже под утро, Офелия обвела взглядом дом,и вдруг ей показалось, что она попала сюда впервые. Роскошь, тепло, уютная,мягкая мебель, забитый продуктами холодильник, ванная, где так приятнопонежиться в горячей воде, – ко всему этому она уже настолько привыкла,что давно перестала даже замечать. Только теперь Офелия смотрела на окружающеесовсем другими глазами. Погрузившись по самые плечи в горячую воду, оназажмурилась, внезапно почувствовав себя счастливой. Давно она уже не испытывалатакого чувства защищенности, как сейчас. По сравнению с тем, чему она сталасвидетелем, все ее прежние страхи вдруг показались пустыми и глупыми. Чувствовины за то, что она уговорила Чеда лететь вместе с отцом, тоска и горечь утратывнезапно исчезли бесследно, словно ночные призраки с первыми лучами солнца.После того как она нашла в себе мужество лицом к лицу встретиться с опасностью,все остальное казалось уже не таким страшным. И когда, выбравшись из ванны,Офелия залезла в постель и прижалась к Пип, по какой-то причине решившейпровести эту ночь в спальне матери, она вдруг почувствовала, как она благодарнасудьбе за то, что у нее осталась дочь, за то, что они обе живут, не зная забот.Обхватив руками Пип, Офелия уснула, едва коснувшись головой подушки, и проснуласьтолько от пронзительного звона будильника. Какое-то мгновение она растеряннохлопала глазами, не в силах сообразить, где она – еще во власти сна илипо-прежнему бродит по ночным улицам. Перед глазами до сих пор стояли лица тех,кому она пыталась помочь. Теперь Офелия знала, что не забудет их никогда.

– Который час? – сонно спросила она, выключивбудильник и уронив голову на подушку.

– Восемь. У меня сегодня в девять игра.

– Да? А-а, ну конечно… а как же, – промычалаОфелия, постепенно возвращаясь к жизни. Теперь, в свете дня, ее вчерашнееночное приключение приобрело совсем другую окраску. Вспомнив о Пип, Офелиянахмурилась. Уж не сошла ли она с ума, что ввязалась в подобную авантюру?Случись несчастье с ней, что стало бы с Пип?! Впрочем, это казалосьмаловероятным. Вся их команда работала, как безукоризненно отлаженный механизм.Никому из них и в голову не пришло бы рисковать понапрасну. Конечно, в такойработе риск неизбежен, но все трое – достаточно разумные люди и отличнопонимали, что от них требуется. Все верно, но вдруг Офелия вспомнила о своемдолге перед Пип, и ей снова стало страшно. Как она могла забыть о дочери?