class="p1">Рэдфорд кивнул, устремив глаза в лобовое стекло. Он думал о чём-то другом – возможно, снова о сыне.

– Помните, вот вы говорили, что священник пользовался спросом у прихожан? – сказал он.

– Да.

– Это правда… и многие люди также пользовались спросом у него. – Он снова завёл двигатель, на этот раз резко, и тот издал протестующий визг. Дворники с трудом справлялись со снегом. Он выключил их, а Страффорд наклонился над капотом и с помощью перчатки расчистил на стекле прозрачное пятно. – В частности, мой сын, мой мальчик – вот он как раз-таки пользовался у него спросом, – сказал он, по-прежнему глядя прямо перед собой. – Он весьма пользовался спросом у преподобного отца. Это я знаю наверняка.

Затем он включил передачу, захлопнул дверь и повёл машину по ухабистой подъездной дорожке, покачиваясь на рессорах.

23

Страффорд появился в холле, как раз когда доктор Хафнер собирался уходить. Его чёрный портфель лежал у ног, а на шею он повязывал клетчатый шарф.

– Как там на улице? – спросил он. – Так же скверно, как выглядит?

Страффорд подтвердил это предположение. Доктор некоторое время разглядывал просторное чёрное пальто, надетое на детектива.

– А я-то принял вас за полковника, когда вы входили.

– Ах да, пальто, – сообразил Страффорд. – Он дал его мне поносить.

Хафнер, уже успевший обуть галоши, поправлял поля шляпы.

– Поиски не возымели успеха, я так понимаю?

– Нет.

– Жаль это слышать. – Он двинулся к двери, затем обернулся. – Кстати, а почему вы вчера не рассказали мне, что случилось с отцом Томом?

– Что вы имеете в виду?

– Почему вы не сказали мне, что его зарезали и сбросили с лестницы?

– Это не так.

– Что?

– Его не сбрасывали с лестницы.

– Я имел в виду, – холодно сказал Хафнер, – что вы ни словом не обмолвились о том, что его убили. – Он подошёл ближе и понизил голос: – А правда, что они отрезали ему яйца?

– «Они»?!

– Я предполагаю, что это были взломщики. Так говорит полковник. Неужели он ошибается?

– Да, он ошибается. Это были не взломщики.

– Тогда…

– Как миссис Осборн? Как она себя чувствует?

– Эта история явно не пошла на пользу для её психического состояния.

– Что именно вы имеете в виду под «её психическим состоянием»?

Хафнер усмехнулся:

– Теперь, значит, уже вы ожидаете, что я стану выдавать вам информацию? Помимо того, что это не ваше дело, существует такая штука, как клятва Гиппократа.

Страффорд кивнул:

– Мне просто интересно, какое лечение вы ей оказываете. Какие прописываете препараты, например.

И без того багровый лоб Хафнера приобрёл кирпично-красный оттенок.

– Мне не нравится ваш тон, инспектор. Да какое вам дело до того, что́ я кому прописываю?

– Я обратил внимание на зрачки миссис Осборн.

– Да неужели? Когда это вы успели придвинуться настолько близко, чтобы рассмотреть их как следует?

– Они были сужены.

Где-то в доме играла музыка – кто-то завёл граммофон.

– Подрабатываете в свободное время по медицинской части, да? – едко поинтересовался Хафнер.

Страффорд живо представил его студентом медицинского факультета: вот он, раскрасневшийся и потный, толкается в переполненных барах каждый раз под руку с новой девчонкой, скандирует кричалки на ежесубботнем вечернем матче по регби, списывает на экзаменах…

Далёкая музыка резко оборвалась: игла вылетела из канавки.

Хафнер сказал:

– Послушайте, инспектор… как вас там?

– Страффорд.

– Точно, Страффорд, в следующий раз не забуду. Мой вам совет: займитесь-ка поплотнее поисками того, кто убил священника, и не суйте свой нос в чужие дела.

Он надел шляпу и направился к двери. Открыв её, остановился, развернулся, взялся за ручку, бросил на Страффорда прощальный дерзкий взгляд и исчез.

Вокруг стояла тишина. Инспектор слышал, как на кухне судачат о чём-то миссис Даффи и горничная Кэтлин. Он замер и прислушался. Наверху снова зазвучала музыка. Он вошёл в гостиную. Там было пустынно, огонь в камине потух. Высокие окна заметало снегом. Он подумал о Дженкинсе. Они не были близки. Не были – и уже не будут.

Амброз Дженкинс. Буквы этого имени предстали перед его мысленным зрением, словно высеченные на надгробии.

Он постучал в дверь маленькой гостиной Сильвии Осборн и не получил ответа. Просунул голову в комнату. Единственным признаком её присутствия было одеяло, комом брошенное на диване. Поскольку здесь только что был Хафнер, Страффорд предположил, что она, вероятно, спит наверху, у себя в комнате. Ему не давал покоя вопрос, что это за препарат выписывал ей доктор. Как бы то ни было, все закрывали на это глаза: семья, слуги, аптекарь, сержант Рэдфорд. В этих маленьких городках всегда всё происходит негласно и с попустительства окружающих.

Нужно было позвонить Хэкетту и рассказать ему о Дженкинсе, о том, что он так и не объявился и, скорее всего, погиб.

Музыка снова прекратилась.

Он поднялся по чёрной лестнице и оказался в коридоре, по которому священник шёл навстречу смерти. Он уже более или менее разобрался, какая из спален чья. Спальня Доминика находилась возле окна, а Лэтти – на другой стороне, через две двери. Маленькая каморка, где спал священник, тоже находилась на той стороне.

Оставалось три свободных спальни. Он подёргал дверные ручки. Две из них были на замке, третья, напротив комнаты Лэтти, – нет. Он вошёл внутрь.

Ставни были заперты, и в темноте он различил очертания кровати, шкафа, комода, стула. Воздух был сырым. Он порылся в карманах и нашёл коробок спичек, который забыл вернуть на каминную полку в гостиной миссис Осборн. Чиркнул, присел на корточки и осмотрел порог. Его внутреннюю сторону покрывал слой пыли, гладкий и нетронутый. В этой комнате уже давно никого не было.

Он двинулся обратно по коридору, миновал узкий проход – отсутствующую лампочку так и не заменили – и снова остановился, оглянувшись вглубь коридора. Попытался представить, как священник выходит из своей комнаты, застёгивая на ходу пуговицу на задней стороне пасторского воротничка. Зачем он его надел? Дверь и вход в предбанник находились на расстоянии трёх шагов. В коридоре, по-видимому, горел свет, в отличие от предбанника – обратил ли он внимание на пропавшую лампочку?

Возможно, он выходил не из своей комнаты. Может, возвращался туда откуда-то ещё. Возможно, был внизу. Возможно, с кем-то встречался. Сильвия Осборн не спала, бродила по дому – в наркотическом ступоре, но не смыкая глаз. Он подумал о пятне спермы, которое Гарри Холл нашёл у священника на брюках. Кому ведомо всё, что происходит в старом доме под покровом ночи?

Граммофон зазвучал снова, где-то совсем близко. Звук исходил из комнаты Лэтти. Он постучал в дверь.

Лэтти была одета в