– А как насчет пикантных подробностей в письмах? – пробормотал Натаниэль, не отрываясь от ее шеи.

Селеста заливисто расхохоталась и осторожно потянула Ната за волосы, чтобы посмотреть ему в глаза. Натаниэль только усмехнулся.

– Я так и думала, что ты об этом спросишь.

Натаниэль разразился звонким смехом:

– Ты слишком хорошо меня знаешь.

Принц игриво посмотрел на нее, и Селеста не могла не поцеловать его еще раз. Им нужно было многое наверстать.

Не прерывая поцелуя, она пробормотала:

– Я должна спросить тебя еще кое о чем.

Нат застонал ей прямо в губы, потом оторвался от Селесты и, вскинув брови, взглянул на нее. Совсем не радуясь тому, что она снова прервала поцелуй.

– Стоило потребовать поцелуй за каждый вопрос.

Уголки рта Селесты едва заметно изогнулись.

– Уже слишком поздно.

И, кроме того, она все равно постоянно целовала его.

– А после вопроса я получу еще один поцелуй? Без всяких приставаний с вопросами?

Нат притянул девушку ближе, и Селеста запустила руки в его светлые волосы.

– Может быть.

Была бы ее воля, она бы сейчас не делала ничего другого. Но Селесте нужно было покончить с этим. Натаниэль заслуживал правды.

– В письмах было написано, что Иолана предоставила в Самаре убежище одной женщине. С ней был новорожденный ребенок.

Натаниэль мягко отстранил жрицу от себя, не отпуская, однако, с колен. Он критично смотрел на Селесту, словно чего-то ожидая.

Дочь Неба нерешительно продолжила:

– У меня есть доказательства, которые наводят меня на мысль, что эта женщина была твоей матерью. А ребенком был ты, Нат.

Натаниэль, заморгав, попытался пару раз проглотить ком в горле. Потом несколько секунд просто смотрел в пустоту, и мысли его метались. Селеста буквально видела это. Потом принц встряхнулся и посмотрел прямо в глаза жрицы:

– Тогдашняя жрица Самары помогла моей матери и дала ей приют. Но почему? – озадаченно спросил Натаниэль.

Селеста знала, что у Натаниэля будет много вопросов. Она хотела попытаться ответить ему, используя те фрагменты из прошлого, которые были известны ей самой.

– Потому что об этом ее просила Нанами. До того, как сбежать из Соляриса, твоя мать была горничной королевы.

Нат открыл рот и снова закрыл. Потом кашлянул.

– Моя мать служила во дворце?

– Да.

Дрожащие пальцы Натаниэля скользнули по его светлым волосам, которые уже торчали во все стороны.

– Иолана упоминает, почему моя мать покинула Солярис?

Селеста глубоко вздохнула.

– Из-за тебя, – прошептала она потом.

Глаза Натаниэля расширились.

– Что ты имеешь в виду?

Хватка вокруг талии Селесты усилилась, но девушка не шевельнулась. Она прикусила нижнюю губу.

– То, что я тебе сейчас рассказываю, я узнала не из писем, – пробормотала она.

– Тогда откуда?

В голосе Ната послышалось недоверие, глаза принца превратились в узкие щелочки.

Время пришло, но Селеста не чувствовала себя готовой все рассказать.

– Я не знаю, как лучше сказать тебе это. Кажется, я знаю, кто твой отец.

Голос Селесты дрожал; она боялась посмотреть Натаниэлю в глаза. Но когда сделала это, то увидела в них шок.

– О чем ты говоришь?

Селесте пришлось взять себя в руки, чтобы не разразиться истерическим смехом. В этот момент она вспомнила слова Натаниэля. Что он никогда не захочет узнать, кто его отец. Что незнание лучше боли, которую испытывала Селеста. И девушка больше всего на свете хотела уберечь принца от этой боли. Но это было не в ее силах.

– Я… видит Богиня, это так тяжело…

Она вздохнула и отвела взгляд.

Натаниэль наблюдал за жрицей. Затем он приподнял подбородок девушки и заглянул ей глубоко в глаза.

– Ну, говори уже, киска.

Она должна была покончить с этим.

– Я говорила с лордом Каримом.

Растерянность отразилась в глазах Натаниэля, столь похожих на глаза его отца.

– При чем тут лорд Карим? Он знал мою мать?

Селеста осторожно кивнула.

– Не просто знал, он любил ее.

Ее голос был не громче шепота. Она боялась того, как Натаниэль отреагирует на это откровение. Но принц только изогнул бровь и тихо рассмеялся.

– Карим был влюблен в мою мать? Ты уверена? Мне трудно себе это представить.

Натаниэль, казалось, еще не понимал, в какую сторону пойдет этот разговор.

Селеста снова вздохнула.

– Нат, подумай. Твоя мать по необъяснимым причинам отказалась от должности, за которую любая другая женщина просто убила бы кого угодно. Она покинула родину. Как ты думаешь, почему она это сделала?

Лоб Ната сложился в морщины:

– Я всегда задавался вопросом, почему она покинула Солярис, но так и не получил на это ответа.

Должно быть, это неведение мучило его долгие годы. Селеста надеялась лишь на то, что знание не сломает его окончательно.

– Она уехала из столицы, потому что была беременна тобой.

Натаниэль, рассмеявшись, пожал плечами:

– Тем хуже. Зачем она это сделала, когда ей лучше было бы остаться в привычной среде, у людей, которых она знала и которые заботились бы о ней? В этом нет смысла.

Больше всего на свете Селесте хотелось закричать. Он не понимал, к чему она клонит. Вообще-то девушка надеялась, что ей не придется произносить это вслух, но, похоже, она основательно ошиблась.

– Но если этот ребенок незаконнорожденный и к тому же сын лорда, который находится на службе у короля и уже женат, то это имеет смысл.

Она умолкла и посмотрела на Натаниэля. На лице принца бушевали самые разные эмоции. Растерянность, непонимание, неуверенность. Потом пришло осознание, и глаза его расширились.

– Ты думаешь… я… сын…

Он не стал продолжать, а только недоверчиво покачал головой, устремив взгляд вдаль, словно за секунду застыл на месте.

Селеста накрыла ладонями его щеки и нежно провела пальцами по коже принца:

– Да, я думаю, что лорд Карим – твой отец.

Через несколько секунд глаза Натаниэля потемнели. Он столкнул Селесту со своих коленей и встал. Принц заметался по комнате, на лице – маска боли.

– Моя мать никогда не завязала бы отношений с женатым мужчиной. Ты, должно быть, ошибаешься.