Казанцев помчался дальше – взорвать лодку, пришвартованную в маленьком заливе. Из башни маяка на крыльцо выбежали люди. Алексей присел за чадящий газик, стал поливать их огнем из ППШ. Кто-то споткнулся, покатился с крыльца, остальные залегли, открыли ответный огонь. Вооружение у этой публики было слабое – пара немецких МР-40, пистолеты ТТ, наганы. На полноценный бой они не рассчитывали.

Еще один закричал, откатился, стал дергать нижними конечностями. Остальные ожесточенно стреляли, бросились в полный рост, пытаясь прорваться к скалам. Весьма некстати закончились патроны в магазине. Алексей повалился на бок, стал выдергивать из подсумка запасной диск. Пули стучали по каменистой глине, свистели где-то рядом.

В скалах застучал автомат! Кто там мог находиться, кроме Алины? Майор чуть не закричал от возмущения – кто разрешил?

Женщина стреляла метко: повалила одного, потом другого. Остальные смельчаки стали пятиться, а когда Лавров передернул затвор и примкнул к веселью, петляя, побежали обратно. Взрыв прогремел со стороны моря – Казанцев подорвал лодку, быстро вернулся на позицию и тоже открыл огонь. Несколько человек метались по пустырю. Потом по одному стали просачиваться обратно в башню.

Наконец-то из-за мыса подошел катер береговой охраны, остановился в полутора кабельтовых, вспыхнул прожектор, ударила пушка. Обвалилась часть стены маяка – стреляли для острастки. На воду спустили шлюпки, в них запрыгнули морские пехотинцы, заработали весла. Теперь самое главное – как можно скорее перекрыть «черный выход»…

– Вы окружены, выходите с поднятыми руками, сопротивление бесполезно! – загремела усилительная установка.

Из дверного проема еще звучали выстрелы. Но основная часть банды уже спустилась в подземелье. На что рассчитывали – поодиночке, в пешем порядке выбираться с лимана? Впрочем, кому-то могло посчастливиться, не перекрой им эту лазейку…

Параллельно с судном береговой охраны этой ночью действовали противолодочные катера, выискивали субмарину, которая могла лежать на грунте.

– Вадим, за мной! – прокричал Лавров, выскакивая из-за чадящей машины. Он бросился к маяку, не прекращая огонь. В проеме уже не было никого. Откуда-то справа возник Казанцев, на бегу вытаскивая противотанковую гранату, приготовленную именно на этот случай. Он первым подбежал к проему, забросил гранату внутрь и кубарем покатился с крыльца. Маяк подпрыгнул, из проема вырвалось облако дыма. Затрещали и рухнули перегородки. Алексей забросил в дым лимонку, опрометью пустился прочь. Второй взрыв добавил разрушений. Внешние стены продолжали стоять, но можно было представить, что творилось внутри – вряд ли члены банды смогут теперь вернуться обратным путем…

А за маяком, у береговой полосы, разгорелась стрельба. Преступников, выбегающих из подземелья, встретили и загнали обратно морские пехотинцы. Грохотал динамик, требовал бросить оружие и покинуть подземелье. В противном случае будет открыт орудийный огонь. И это не было пустой угрозой – катер стоял напротив пещеры.

– Выходи строиться, ублюдки… – оскалился Казанцев и залился мстительным смехом.

Спотыкаясь, подошла Алина с автоматом на плече, прижалась к Лаврову. Он обнял девушку, теперь все точно будет хорошо. Казанцев потрясенно фыркал: ну, все, он так и знал, чувствовал, что в этом деле что-то нечисто. Командиру, значит, можно, а ему нельзя? Вдалеке рычали двигатели грузовых машин, светили фары – подходили грузовики, набитые пехотинцами.

– Вовремя, – засмеялась Алина.

– В самом деле, – согласился Алексей. – Зато теперь мы сильны.

– Товарищ майор, там все завалено, уже не выйдут! – высунулся из проема Казанцев. – Жалко, конечно, маячок, симпатичный был…

Красноармейцы попрыгали из машин, разбежались по берегу. Пришлось поднять над головами служебные документы – во избежание чрезмерного усердия. Спешить уже было некуда. Оперативники и примкнувшая к ним девушка полезли через камни – здесь была кратчайшая дорога к морю…

Потери у морской пехоты были незначительные – несколько человек с легкими ранениями. Специальная группа проникла в подземелье, кого-то убили, других вынудили сдаться. С катера, застывшего в прибрежных водах, работал мощный прожектор, освещал поле боя.

Выживших членов банды согнали в кучу, держали под прицелом. Бойцы вытаскивали из подземелья мертвые тела, укладывали в ряд. Алексей подошел ближе. Многих из убитых он знал живыми. Скалился, поблескивая глазами, инструктор райкома Образцов. Откинул простреленную голову капитан милиции Войтенко, его коллега по другому району капитан Баландин – у этого в нескольких местах была пробита грудь. Валялся, вывернув голову и раскрыв рот, «гражданин Симохин». Сиротливо лежала, скорчив жалобную мину, секретарша Калымова – как там ее – Клавдия Игнатьевна? Пули порвали ей живот, умерла женщина быстро, хотя, должно быть, и помучилась…

Раздались оживленные голоса – два бойца береговой охраны вытолкнули из пещеры женщину в платочке и длинной куртке. «Надо же, чуть не упустили, – сокрушался кто-то. – В расщелине спряталась, могли и не заметить».

Женщину толкнули в спину. Она чуть не упала, сбился платок. Испачканная, белая как мел, Марина Одинцова угрюмо смотрела на майора контрразведки. Ее лицо застыло, мышцы одеревенели. Алексей замер от удивления. Это был сюрприз. Многое, происходившее на Молдаванке, теперь получило объяснение. По его душу, стало быть, соседка. Она пыталась ликвидировать его ночью. Другой возможности не представилось, он стал редко ночевать дома. В том, что Ольга Францевна учудила пожар, вины Марины не было, в тот вечер она была естественна и не играла. Могла и вправду задохнуться.

– Вы знакомы? – удивилась Алина.

– Получается, что не совсем…

– Замечательно, – всплеснула руками девушка. – Только не говори, что у меня появилась соперница.

Марина сплюнула под ноги, отвернулась. Задрожала жилка на виске. Ее схватили за плечи, погнали в общую кучу. Эти люди были гении по части актерской игры, и, если бы из их числа сформировали театральную труппу, успех у театра был бы оглушительный…

Бандиты жались в кучу под стволами автоматов, смотрели исподлобья, презрительно. Они не нуждались в исправлении, перевоспитать их могла только пуля. Марина присела на камень в сторонке, равнодушно глядя себе под ноги. Сел на корточки Егор Филиппович Калымов, в глазах застыла беспробудная тоска. Распрямил плечи и сбросил с головы капюшон Коробейник Сидор Фомич – искомый «крот», читай – «Фауст». Алексей поймал себя на мысли, что если бы не этот случай, «крота» бы не вычислили – настолько он вжился в свою роль! И, видно, получал удовольствие от своей игры. Если честно, Коробейник был последним в списке подозреваемых, на кого бы он подумал.

– Хорошая ночка, Сидор Фомич? – Лавров просто не смог отказать себе в ехидной ухмылке.

Коробейник брезгливо сморщился и отвернулся. Рядом стояла женщина – небезызвестная Симчук Валентина Тимофеевна, верная соратница по «партизанскому отряду». Потемнело привлекательное лицо, заострились скулы. Еще один фигурант дела – брови от удивления полезли вверх: некто Пинчук, однорукий заведующий мясной лавкой на районном рынке! А ведь правы были ребята: совмещали эти двое приятное с полезным! Мужчина широко расставил ноги, смотрел с вызовом, но нижняя губа непроизвольно подергивалась.