– Можешь успокоиться, он ушел, – проворковала Алина. – Ты прямо побелел весь и даже на ощупь стал холодным, ничего себе…

Но в следующую минуту она сама побледнела, омертвели губы, стала ерзать. «Почему газетку не купили? – мелькнула мысль. – Могли бы прикрыться ею»…

– Ты чего? Смерть увидела?

– Это хуже, чем смерть, Алеша… Еще один подходит… Я не верю, мне страшно… Это Саша Баландин, с которым я работаю… Чушь, такого не может быть, он же нормальный… Господи, он смотрит по сторонам…

– Поцелуй меня, быстрее…

Это было и страшно, и увлекательно. Ничего подобного в своей жизни офицер контрразведки не переживал. Губы женщины были холодные и соленые. Он был готов к сюрпризам и нисколько не удивился. Для Алины это был шок. Капитан Баландин знал их обоих, миссия майора Лаврова не была для него секретом. С каким бы удовольствием он прикончил майора тем вечером, после схватки с ряженым патрулем, но не мог – вокруг были люди, а можно себе представить, как он терзался.

Девушка дрожала. Они совсем потеряли стыд! Но рука машинально поглаживала карман, в котором лежал пистолет. Капитан Баландин был не в форме, выслушал сообщение от Войтенко и убрался восвояси. Алексей наблюдал краем глаза, как он уходил. Алина отстранилась от него, посмотрела с легким ужасом, потом отвернулась. Можно представить, что творилось у нее в душе.

Неподалеку захихикали девушки, с интересом поглядывая на неопытных «любовников». Хмуро посмотрела на них дама средних лет в уродливом бюстгальтере.

– Я в ужасе, так низко пасть… – резюмировала Алина. – Подожди, – она нахмурилась, – что с Баландиным? Он… один из этой банды?

– Выходит, так. Тебе это трудно осознать, но я подобного насмотрелся. Враг может быть кем угодно, и кто угодно может оказаться врагом. Но от того, что происходит, нам нет никакой практической выгоды. Можно прибрать Войтенко, можно закрыть Баландина, но мы только вырвем звено из цепи, а что дальше? У этих людей безупречная подготовка. Сделают вид, что раскололись, снабдят нас ложными сведениями, и мы потеряем время, пока настоящий враг будет подчищать следы. Нужно знать, что им говорит Войтенко, то есть подобраться ближе. А это сделать невозможно, нас раскусят… Сообщи, когда еще кто-нибудь появится, или Войтенко начнет собираться…

Время шло. Алексей нервничал. Войтенко еще раз сбегал в море, а когда возвращался, его цепкий взгляд из-под густых бровей внимательно скользил по отдыхающим.

Алина что-то ворковала, смеялась. Алексей неуклюже хихикал. В душу вселилась тревога. А если это все и больше никто не придет?

– Из переулка спускаются мужчина с женщиной, – проговорила Алина. – Они уже в годах, идут под руку, чинно, спокойно. Я их не знаю. Возможно, обычные отдыхающие… А-а, нет, кажется, направляются к Войтенко, мужчина достает пляжное покрывало…

Алексей обернулся, как бы невзначай. Сюрприз, господа-товарищи! Он не имел удовольствия вживую видеть этих людей – только фото. Они кардинально сменили внешность, мужчина сбрил усы и нацепил очки, женщина коротко постриглась. Директор автобазы № 3 Калымов Егор Филиппович и его верная секретарша Клавдия Игнатьевна Амусова – непосредственные виновники гибели капитана Огаревича! Их искали с собаками по всей Одессе, а они спокойно гуляют, и, если честно, Алексей об их существовании уже забыл. Мужчина постелил на песке покрывало в паре метров от Войтенко, который усердно делал вид, будто их не знает. Женщина переминалась, потом бросила сумку на покрывало, аккуратно села, подобрав ноги. Раздеваться она не собиралась. Алексей задумался – не факт, что эти двое подозревают о его существовании…

– Посиди, я схожу, прогуляюсь… – жарко прошептала Алина. – Не дергайся, все в порядке. Мне, правда, надо пройтись, а то от тебя, майор, уже голова кругом…

Он остался один, попытался расслабиться, работало только боковое зрение. Алина сбросила обувь, пошла к морю – взгляды отдыхающих устремились в ее сторону. Она была красивая, стройная, даже в одежде привлекала внимание. Опять он думал не о том! Откуда взялась в его жизни эта девушка и что теперь делать со всем этим?

Она вошла по щиколотки в воду, прищурилась на разгоревшееся солнце, потом медленно двинулась вдоль моря, пребывая в своих мыслях. Волны мягко накрывали ее точеные лодыжки. Она ушла в себя, казалось, ничего не замечает. Потом вышла из воды, пошла по песку, оставляя следы, которые мгновенно смывала вода.

Калымов попросил у Войтенко папиросу, тот охотно протянул пачку. Мужчины обменялись короткими репликами. Секретарша молчала, перебирая пальцами дешевую бижутерию, нанизанную на нитку. Калымов выкурил папиросу, потом посмотрел на часы и спохватился – куча дел! Женщина не возражала. Калымов свернул покрывало, и спустя минуту парочка уже удалялась, держась за руки. Как это было трогательно!

Войтенко тоже не стал задерживаться, натянул штаны, стряхнул полотенце и побрел к переулку. Когда он исчез за ворохом бурьяна, подошла Алина, молча села рядом. Она смотрела на море, и в ее глазах резвились дьяволята. Алексей не торопил. Она молчала. Потом повернулась и тихо проговорила:

– Полночь, Аджибайский лиман. «Фауст» собирает своих людей для постановки новой задачи. Очевидно, другого способа связи у них нет, а возможно, этот – самый эффективный… Да, им еще кого-то надо перевезти на лодке, я толком не поняла. Или посадить на лодку. Как ты думаешь, они могли иметь в виду подводную лодку?

Жар ударил майору в голову.

– Не может быть! Как ты это все услышала?

– У меня хороший слух, майор. Когда удается сосредоточиться, выбросить из головы все лишнее, это чувство многократно усиливается. Не волнуйся, я все прекрасно слышала.

Мысли метались в голове, как непоседливые белки. Аджибайский лиман – в 12 километрах к северу от центра Одессы, местность неприветливая, скалистая, там нет населенных пунктов и есть где спрятаться от посторонних глаз.

Он должен доложить полковнику Лианозову, пусть принимает решение. Но только Лианозову, больше никому. Интересно, кого эти твари собираются переправить на немецкую субмарину?

Ночью на лимане было холодно и сыро, дул промозглый ветер. Плотные тучи закрыли луну, плыли с севера. Над местностью господствовали скалы – где-то разбивались на отдельные клыки, где-то вырастали целые кряжи. В верховья лимана впадала речушка Малый Куль – небольшая извилистая артерия. Залив отделяла от моря песчано-ракушечная пересыпь шириной триста метров, через которую протекала двухметровая река с перекинутым мостиком. Скалы с суши подступали к пересыпи, забирались на нее, расползались вдоль берега. Побережье в этой местности было сильно изрезано. Море волновалось, но умеренно, метрах в ста от берега волнение почти не ощущалось.

Ветер дул от суши, гудел в кронах редких деревьев. Справа в море вдавался причудливый мыс, похожий на пасть крокодила. Посреди пересыпи находился заброшенный маяк – его не использовали уже несколько десятилетий. К маяку жались постройки с продавленными крышами. С суши на маяк вела грунтовая дорога, она петляла между скалами, погружалась в низины. В этом районе не было ничего стратегически важного, он фактически не патрулировался. Иногда появлялись пограничные катера, но к берегу не подходили – морское дно тоже было скалистым.