мужского тела оказался неожиданно приятным, и меня охватило непреодолимое желание прижаться к нему теснее, чтобы прогнать мороз, панцирем сковавший сердце.

Одернув себя, я попыталась немного отстраниться, чтобы оставить более-менее приличное расстояние между мной и деканом. Движение было замечено, а попытка пресечена на корню — Дамиано надавил мне на спину рукой и сильнее прижал к твердому телу, отчего я протестующе завозилась в железных объятиях.

— Прекрати ерзать, — суровый тон короткого приказа заставил замереть на месте.

Продолжая обнимать меня одной рукой, декан достал из кармана стеклянный шарик портала, внутри которого клубился дымок.

— Держись крепче.

Со звуком хрустнувшего стекла внутренности перекрутило, потянуло сначала вниз, затем вверх, а через мгновение вернуло на положенное место. Уткнувшись покрытым испариной лбом в широкую грудь, я пыталась совладать с накатившей тошнотой. Перенос с помощью сферы, настроенной на одного владельца — ощущение не из приятных.

Я продолжала стоять с закрытыми глазами, когда вдруг почувствовала, как раскаленная мужская ладонь легко поглаживает меня по макушке. Разряд электричества прокатился по телу — от затылка к пяткам. От этого успокаивающего движения перехватило дыхание, а сердце забилось, так громко, что мужчина наверняка услышал его предательский стук.

Захлебнувшись силой собственных чувств, я стояла притихнув, не смея пошевелиться и спугнуть волшебный момент. Я не должна была позволять практически незнакомому мужчине так крепко прижимать меня к себе, но не могла заставить себя отказаться от ощущения защищенности, которое испытала впервые с момента появления в академии.

Весь пережитый за сегодняшний день страх неожиданно обрушился на меня неподъемной тяжестью, и тело начала сотрясать крупная дрожь, от которой дробью застучали зубы. Я была не в силах отказаться от приносящих облегчение обжигающе горячих объятий декана. Он же в свою очередь продолжал прижимать меня к себе одной рукой, а другой принялся нежно перебирать волосы сильными пальцами.

Я уютно пригрелась на мужской груди, и мне совершенно не хотелось отстраняться, но здравый смысл в роли Из зашептал на грани сознания:

— Мирра, что ты творишь? Этот человек угрожал тебе, цеплял на занятиях, измывался на отработке! Да он же руку тебе сломал! — Альтер эго жестко перечисляло все грехи сжимавшего меня в объятиях мужчины, и мое тело начало каменеть.

Из права! Я встрепенулась, заставила себя разжать руки и, уперевшись ими в бугрившиеся под мантией мышцы, отстранилась. Подняв глаза, тихо произнесла:

— Спасибо за спасение.

Бездонные глаза, радужка которых по цвету сливалась со зрачком, снова начали утягивать меня в свою глубину, словно неуправляемый спонтанный портал. Заворожено рассматривая еле заметные красные искорки, тускло вспыхивающие в темном взгляде, я задавалась вопросами, на которые не находила вразумительных ответов.

Почему декан так бережно прижимал меня к себе? Почему с такой нежностью утешал впавшую в посттравматический шок адептку? Отчего-то мне казалось, что будь на моем месте другая, ей досталась бы лишь отрезвляющая оплеуха. Декан Дамиано не производил впечатления терпеливого человека, способного выносить женские истерики.

Мужчина опустил руки и сделал шаг назад, увеличивая расстояние между нами до приличного. От закаменевшего лица, вновь принявшего свое обычное нечитаемое выражение, повеяло холодом.

— Скажите мне, адептка Эштер, притягивать неприятности — ваше хобби? — декан перешел на официальное обращение, отдавшееся болезненным уколом в сердце. — Позвольте поинтересоваться, что именно вы делали в трущобах Асташа? Какие дела завели вас в самое сердце Восьмого?

— Я заблудилась, — ровно соврала я и, натянув на лицо подходящую моменту маску непроходимой дурочки, захлопала ресницами. Сейчас главное не дрогнуть и не отвести взгляд. — Я впервые вышла в город. Сама не понимаю, каким образом оказалась на той жуткой улице. Откуда ни возьмись, появились эти люди, и я…

— Принялись с таким же милым видом резать их на ленточки своим ножиком? — насмешливо приподнял бровь Дамиано.

— Я защищалась как умела, — дерзко вскинутый подбородок и гордая осанка несколько выбивались из антуража невинной глупышки, по неосторожности забредшей в неположенное место.

— В том-то и дело… вы чересчур умело защищаетесь для обычной первокурсницы. Откуда у вас такие познания искусства боя?

— У меня нет никакой особой подготовки, если вы намекаете на это, господин декан. Всего лишь везение. Вы очень вовремя появились.

— Что происходит в этой хорошенькой белокурой головке? Какие коварные планы вы вынашиваете? — обхватив заросший густой щетиной подбородок смуглыми пальцами, Дамиано смерил меня задумчивым взглядом, от которого захотелось поскорее забиться в какую-нибудь щель поглубже да потемнее. — Для молодой аристократки, выросшей в отдаленном поместье, вы слишком много знаете и умеете. Деретесь так, будто прошли подготовку в Военной академии; носите с собой кинжалы, к тому же неплохо ими орудуете. Список выходит очень интересный, не находите?

— Вы ничего обо мне не знаете, — твердо произнесла я, распрямляя спину. — Ваши выводы не выдерживают никакой критики. Знаете почему?

— Почему же? — усмехнулся декан, приподняв густую бровь.

— Потому что все они построены на совершенно ненадежной основе пустых предположений. Заметьте, предположений, а не фактов, — припечатала я, сложив руки на груди.

— Не стоит недооценивать меня, Мирра. Кое-что я о вас знаю, и эти знания основаны исключительно на фактах, — мужчина чуть скривил рот, а я насторожилась.

Что он мог знать? Уверена, что ничего, кроме данных, занесенных в архив картотеки.

— Он блефует, чтобы заставить тебя нервничать и выдать себя, — согласилась с моими размышлениями Из.

— О чем вы?

Выдержав паузу, во время которой я успела придумать пару- тройку хлестких ответов, призванных скрыть волнение, декан Дамиано начал перечислять:

— Вы чрезмерно упрямы, горды, несдержанны, остры на язык, не соблюдаете субординацию и постоянно дерзите, — в глазах мужчины угольками тлела насмешка. — Этого достаточно для быстрого наброска?

Краска бросилась мне в лицо, щеки запылали от стыда, хотя, может, это был гнев — в мешанине эмоций я не смогла разобрать, от чего именно краснела перед уже не скрывающим улыбку деканом.

— Никто не просил вас проводить анализ моей личности, — пробормотала я и покосилась в сторону двери. — Мне пора. Еще раз благодарю за спасение, господин декан.

— Я вас не отпускал, — посуровевший взгляд пригвоздил меня к месту. — Стойте, где стоите, адептка Эштер.

Не смея пошевелиться, я наблюдала, как мужчина подошел к массивному шкафу с прозрачными дверцами, занимающему практически все пространство у стены, открыл одну створку и принялся рыться на полках. Оглядевшись по сторонам, я вдруг сообразила, куда именно перенесла нас личная сфера и едва удержалась от тихого возгласа ужаса.

— Да это же его личные покои!

— Неплохо живут деканы, — вздохнула с завистью Из.

— Да уж, получше нашего, — хмыкнула я, осторожно рассматривая просторную комнату в теплых тонах.

Огромный диван и