Сварог находился в ходовой рубке, когда поползли дымки, наглазах быстро разраставшиеся в дымы. Никто и чихнуть не успел, как корабльокутали клубы сероватой липкой взвеси. Полминуты назад – рассматривай горизонт,пока не опупеешь, сейчас же – вытяни руку и пальцев не видать.

С ответом на вопрос дожа Тольго: «Что делаем, маскап?» –Сварог не торопился. Потому что – а фиг его знает, что мы делаем! Видятся двевозможности: плыть или не плыть. По-гамлетовски. Быть может, плыть вслепую инаткнуться на рифы, мели, скалы и чудовищ? Иль бросить якоря и оказатьсянавечно запертыми в таинственном тумане?

– Я бы держал «полный вперед», – порекомендовалТольго – вернее, его голос из тумана.

– Нечистые, гнилые места, – послышалось бурчаниерулевого, тоурантца Паорга. – Тарос, заступись и помоги! Бежать надо…

Лишь сплющив нос о стекло компаса, можно разобрать егопоказания. Что, впрочем, лучше, чем если бы вообще было не разобрать. Кое-как,конечно, но поплывем по прямой, а не по кругу… Если компас не врет.

Вдруг раздался приглушенный возглас:

– Хур Симаргл!

– Что ты сказал?! – воскликнул Сварог.

– Я молчал, маскап, – отозвался Тольго.

– Не ты сказал «Хур Симаргл»?

– Не знаю я никакого Симаргла.

– И я не знаю никакого такого Хура, – это ужепрозвучал голос рулевого.

То, что они не знали крылатого пса войны, это-то как разнеудивительно. Но что тогда за чертовщина?..

– Давай, Тольго, команду в машинное «полный вперед».Доверимся карте Ваграна. Там вроде бы ничего поблизости не отмечено, на чтоможно сесть или во что можно впилиться.

– Зато другого добра хватает, – пробурчал рулевойПаорг…

…Идти по кораблю приходилось вслепую, на ощупь. А какпо-другому? Никак. Но Сварог сразу же для себя установил: начисто забыть озрении, нету глаз, нечего на них надеяться и нечего впустую всматриваться. Заточто-что, а корабль за время плавания Сварог вдоль и поперек исходил-излазил,освоил, запомнил и изучил, и, как выяснилось, неплохо изучил.

Кому-то надо было оставаться в рубке, кому-то идтиуспокаивать экипаж, приказывать находиться до выхода из тумана на своих местахсогласно вахтенному расписанию, не паниковать, не метаться, не бояться.

Сперва шаг был нетверд. Носком, прежде чем наступить,ощупывал опору, руки шарили по сторонам. Потом, с каждым пройденным каймомубеждаясь, что он находит то, что ожидал, и там, где ожидал, шаг становился всеуверенней. Иногда сквозь туман проступали мутные очертания перегородок, чтонесколько помогало. Сварог, как всякий лишенный зрения человек, предельнонапрягал слух. Доносился приглушенный гул старающихся машин, шелестела,перемежаясь звучными шлепками, разрезаемая форштевнем забортная вода, тревожноперекрикивались вахтенные матросы. Сварог добрался до ограждения трапа. Взялсяза поручень. Когда из тумана показались очертания человеческой фигуры. От трапамежду Сварогом и стеной ловко проскочила девушка, слегка коснувшись графаплечом, Стройная фигура, темно-рыжие волосы, кошачья пластика. Боже, да это…

– Мара!

Он инстинктивно рванулся было за ней в туман, но никого ужене было. Да и не могло, конечно, быть. Но все-таки но еще раз негромко позвал:

– Мара?

Понятно, что ему никто не ответил. Захотелосьперекреститься. Это уже приобретало клинический характер. Одно из двух. Или ссамим Сварогом что-то не в порядке, или с окружающей действительностью,окутанной туманом.

Туман просочился внутрь корабля, и в коридорах тоже не быловидно ни зги. Гидернийские фонари с непроницаемой пеленой не справлялись. Лишькогда оказываешься от них на расстоянии в кайм, то можно различить сквозь серуюмуть пятно масляного цвета.

– Кто здесь? – Сварог услышал в коридоре шаги,постукивание по стенам и раздраженное бормотание.

– Маскап?! – воскликнули в серых клубах. –Это вы?!

Сварог узнал голос.

– Я, Кулк, я. Куда направляемся?

– Что происходит, маскап? – голос штурмана дрожална самой высокой ноте напряжения. – Откуда здесь Черные офицеры?

– Кто?

– Офицеры гвардии короля Тоуранта. Мой брат служил вЧерных офицерах…

Сварог и сам хотел бы знать, что происходит. И хотел быверить, что чертовщина перестанет происходить, когда они выйдут из зоны тумана.А пока…

– Это марроги, Кулк. Призраки. Обойди-ка вторую палубу,передай: никому своих мест не покидать, на призрачные провокации неподдаваться. Потом возвращайся в рубку. Ясно?

– Слушаюсь, маскап.

– Выполняйте.

Четкий приказ и спокойствие командира должны подействоватьблаготворно. Даже если спокойствие командира показное.

Кулк исчез в направлении трапа, а Сварог продвигался дальшепо коридору. Мастер Рошаль должен находиться или у себя, или в кают-компании. Вкаюте, соседней с капитанской, граф Гэйр рассчитывал обнаружить Клади.

Где-то далеко внутри корабля раздался крик. Его подхватилидругие голоса, но вскоре все смолкло. Ничего удивительного, что люди кричат,когда мерещится всякая дребедень. У Сварога после встречи с Кулком несколькоотлегло на душе – не ему одному являются марроги…

Не обнаружив, где надеялся, Рошаля и Клади и немного недобравшись до кают-компании, Сварог услышал пение:

Пускай презренный враг нас превзошел числом!

Мы во сто крат сильней военным ремеслом!

Мы выучкой сильны! Пусть к нашему редуту

Противник сунется, – мы с ним поступим круто:

Раздавим, разметем! Готов любой солдат

Скорее умереть, чем отойти назад!

Нет в мире ничего отрадней этой доли:

Достойно умереть в бою, по доброй воле!

Неповторимый командирский голос отчаянно фальшивившегоПэвера трудно было принять за наваждение. Сварог позвал его, пение прервалось.Перекликиваясь, они двигались навстречу и сошлись возле кают-компании.

– Вы с палубы, мастер Сварог? – сразу же спросилПэвер. – Что там?

Мягко говоря, непривычно беседовать с человеком, которыйстоит в одном шаге от тебя, а ты его видишь как лишь смутный силуэт.

– Туман, мастер Пэвер. Это вы орали?

– Я пел. Чтоб в меня кто-нибудь не врезался… Ну и чтобыне впасть в… уныние. Туман, говорите… – как-то странно произнессуб-генерал. – Звуки? Необычные звуки были?

– Необычного хватает. Но вроде бы обходилось беззвуков. Вам ничего не… являлось, мастер Пэвер?

– Вы о маррогах? Вот то-то, вот то-то, маскап, –обеспокоенность генерала, конечно, была понятна, но он словно порывался сказатьчто-то еще. – Туман липкий, как язык шлюхи, не увидать даже дулю подносом, марроги шляются… Слышал я от моряков истории в точности про такую жедрянь. И даже читал. Такой туман называют Слюной Ловьяда. Значит, ничего напалубе не слышно?