– Цел, – продолжался доклад.

– Здоров.

– Невредима.

– Думаю, это они специально каракатицу пугнули. Им всеравно, плывущий корабль грабить или со дна добычу поднимать, – процедиласквозь зубы Чуба-Ху.

– А водолаз откуда взялся? – завелся дотошныйсуб-генерал. – Кроме того, каракатица Нури – существо наукой не изученное,да и сам факт ее пребывания на этом свете, а не на том весьма спорен… И потом,никто нас пока не грабит.

– Именно что пока.

– Вот у моего папаши были тюрьмы, сидеть в них одноудовольствие, неделями пленнику воды не давали. А тут, кажется, от сырости яскоро плесенью зарасту.

– А я в чистое белье не успел переодеться. А в несвежемпомирать нет никакого удовольствия. Перед боем мы всегда в чистоепереодевались. Такая вот нехитрая радость…

Клади хранила гордое молчание – совсем как иные хранилитерпение во глубине очень далеких отсюда руд…

Клацнула наружная задвижка, и в кают-компанию вошли трое.Пленники машинально подались назад, подальше от двери. Однако никто с ходу нестал орать «лицом к стене» и «выходи на расстрел по одному». Напротив, вошедшиедвигались с явственной ленцой и на офицеров «Удара» обращали внимания не больше,чем обожравшийся кот на отечественную сосиску. Сварог, не скрывая любопытства,разглядывал ихтиандров – не каждый день такое увидишь. Все трое одеты в некоеподобие облегающих шорт, на широких лоснящихся поясах из шершавой кожи, вродекак акульей, – карманы и кармашки. К руке каждого приторочен сыромятнымремешком витой обоюдоострый кинжал раза в полтора длинней гидернийскихкортиков. Через грудь идет еще один ремень, на котором за спиной висит поколчану и разряженному арбалету. Эти ремни были гораздо тоньше и позволяливдоволь налюбоваться татуировками троицы, если уж возникнет такое желание. Туттебе и пресловутая каракатица, уволакивающая на дно по кашалоту в каждомщупальце. И что-то вроде «Девятого вала» кисти незабвенного Айвазовского, иболее мирные сюжеты: поедание акулами человека-рыбы, поедание людьми-рыбамиакулы, поедание людьми-рыбами людей-рыб… Явившиеся тоже рассматривалипленников, но как бы между делом, как докучную проблему, а вид имелисосредоточенный и занятой. Один, самый рослый и выделяющийся богатырскимразмахом плеч, стоял чуть впереди, свободной рукой, будто четки, перебираяожерелье из жемчужин, и неторопливо продолжал давно, похоже, начатый разговор –ихтиандр слева жаловался главарю:

– …Я и за порогом искал, и уголь весь перевернул –синее сердце будто Трехглавый Щур слизал…

– Синих сердец набрать нетрудно, трудно заговорить ихна чужой блеск. Но мне Хатхичол должен пять заговоров, и я тебе их уступлю,если твоя раковина для меня нежно откроет створки, – важно ответилглаварь.

– Ставишь чешую?

– Бери выше, омаром клянусь, чтоб мне уйти в глину.

– Договорились, но помни, что договор чешуи дороже…

Наконец главарь соизволил обратить внимание на пленников:

– Не бойтесь, сухокожие гидернийцы, мы не причиним вамвреда… если вы будете вести себя пристойно. Не для того мы пришли, чтобы сразуубивать…

Сварог отметил, что он отвлекся от крайне содержательнойбеседы, лишь когда перехватил скрестившиеся на своих татуировках взгляды.

– Нет, пусть они боятся, пусть их волосы шевелятся отстраха, – забубнил человек-амфибия слева. – Пусть их зубы крошатся отстраха. Пусть их глаза слепнут от страха, будто они стали свидетелями битвы уРифа Лысых Вдов, – зачем-то стал корчить из себя бесноватого вожак.

Сварогу до зуда захотелось продемонстрировать гостямпреимущества техники десантников и ларов перед подвешенными на ремешкикинжалами, но он дипломатично решил некоторое время потерпеть выходкиводоплавающих гомо сапиенсов. Во-первых, его живо заинтересовало, почему онитак распределили роли – обычно ведь «злого следователя» играют подчиненные, ане командиры. А во-вторых, было у Сварога серьезное подозрение, что прочаябанда сейчас вовсю восседает на палубе, и вспышка народного негодованияобернется против него же самого.

– Мы не гидернийцы… – осторожно сказал он.

Палуба под ногами слегка качнулась, корабль взял новый курс.И тут вперед выступил водоплавающий и водоныряющий воин – тот, что стоялсзади, чуть правее, и до сих пор держал пасть на замке. И хотя он был нижеростом, да и амуниция у всей тройки не блистала разнообразием, сразу сталоясно, кто тут настоящий начальник. Тем более что у него за поясом торчаларукоять шаура.

– Этого, – наугад ткнул палец с ногтем,действительно похожим на рыбью чешуйку, – на допрос. Пытка водой третьейглубины, пока не скажет, кто они такие. А с остальными я немного поболтаю.Доклады буду принимать прямо здесь. Число часовых снаружи увеличить втрое.

А ведь молодец человек-плотва, подумал Сварог, не сказал влоб: «Увеличить охрану до дюжины сабель», а сказал: «втрое». Пусть мы у него вруках, то есть в ластах, но военную тайну блюдет, не выдал ни словом, ни чихом,сколько там снаружи часовых. И водостойких своих душманов отослал подальше –дескать, разговор пойдет специфический.

Двое рыболюдей послушно выдернули вопящегогидернийца-офицера из строя пленников и уволокли куда-то за пределы каюты.Офицер пытался орать «Гидерния без скверны!» и «Димерия для Гидернии!», но,увы, без особого успеха. Остальные еще сильнее вжались в переборку инастороженно ждали продолжения.

– Итак, мастера хорошие, давайте поговорим не как палачи жертва, а, скажем, как настоящие любители приключений, – задушевно началрыбий начальник. – Ведь вы, насколько я успел за ночь просеять матросскуюболтовню, прямо-таки заправские волшебники. Кто из вас умеет превращаться вволка?

– Ваш покорный слуга, – зачем-то выступил впередОлес. Суть его игры Сварог не понял и даже пока не решил, поддерживать ли.

– Ответ неправильный. И следующую ложь я буду вынужденнаказать кровью…

– Я, – поспешила откликнуться Чуба-Ху.

– Уже лучше, – ихтиандр растянул пасть вулыбке. – Теперь меня интересует, кто умеет оборачиваться другимчеловеком? Скажем, моим закадычным врагом адмиралом Вазаром.

– Я, – решил не подставлять под удар чужие головы графГэйр. Не из благородства показного – просто негоже.

– Правду говорить всегда проще, – милостиво кивнулглавный ихтиандр. – Кстати, отброшу титулы. Можете называть меня Унгтатом.Я король Унгтат, Соленый Клюв, правнук Диха, не слыхали? Ну да, шершавые,откуда вам про меня знать…

В каюту ввалился очередной рыбий глаз – у этого навпалой груди вытатуированная меч-рыба пронзала чайку, – испуганно вылупилзенки и выдал кошмарную новость:

– Горе, командир! Это не тот корабль! Это не «АдмиралФраст»! Там, на боку корабля, другое написано – какой-то «Серебряный удар»…