Он ненавидел этого чертового Мстителя.

Затем он услышал знакомый низкий голос за своей спиной. Он не предвещал ничего хорошего.

– Милая фотография, мистер Блад.

Себастьян повернулся и увидел Слэйда, стоящего позади него в безупречном костюме. Зрение его тут же обострилось: он осмотрел комнату на наличие свидетелей и подошел ближе, понизив голос.

– Мне казалось, что вы не хотите привлекать внимания.

– Вы опасаетесь слов детей?

– Вы будете удивлены тем, что они могут, – ответил Себастьян, задумавшись. – А еще здесь работают взрослые люди.

– Я всего лишь бизнесмен, – сказал Слэйд, – намеревающийся сделать значительное пожертвование.

Он широко развел руки.

Себастьян вывел Слэйда из игровой комнаты в пустой коридор.

– Я бы встретился с вами в вашем пентхаусе, – ответил он, все еще разозленный.

– И упустить возможность увидеть ваши скромные начинания? – улыбка Слэйда была холодной и расчетливой, вызывающей у Себастьяна мурашки. – И помимо этого, мне нужны ваши услуги.

Он протянул советнику листок бумаги, на котором было указано имя и адрес.

– Человек экстравагантный, но его стиль будет нам полезен.

Блад узнал имя.

– Разве он не заперт в Айрон Хайтсе?

Слэйд покачал головой.

– Помимо разрушения города в результате землетрясения освободилось несколько заключенных. Подарок, не перестающий радовать нас.

– Этот человек наводнил мой район наркотиками, – осуждающе произнес Себастьян.

– Какая жалость, – Слэйд подарил ему фальшивую сочувственную улыбку. – Но я намереваюсь направить его таланты… в другое русло.

– Какое же?

– Деловой центр Старлинг-Сити, – Слэйд улыбнулся. – Я хочу, чтобы самая богатая часть города испытала тот же ужас, что пережили в Глэйдс.

– А что насчет Стрелы?

– Он вас не касается.

– Если ты не заметил, он стал героем для моих избирателей. Его влияние растет и может представлять угрозу для моей кандидатуры.

– Только если его имя появится в избирательных бюллетенях, – ответил Слэйд, будто смакуя эту идею. – А до тех пор я очень сомневаюсь, что вам есть о чем беспокоиться.

– Беспокойство – это не проблема. Проблема – это бездействие.

– Кто сказал, что мы бездействуем? – Слэйд посмотрел на него. – Как я и обещал, вы будете мэром.

С этими словами он развернулся, пошел по коридору и через боковую дверь вышел в солнечный день.

Себастьян не разделял уверенности Слэйда. Мститель был проблемой, которая требовала решения.

Брат Блад в маске черепа, пугающе выглядящей в лунном свете, нашел обветшавший мотель на окраине города. Выродки – мужчины и женщины – бродили между комнатами, словно зомби. Они не обращали на него внимания – их глаза были сосредоточены на вещах, которые он не мог видеть, а их губы бессвязно бормотали на языке безумцев.

Она нашел комнату под номером «327» и зашел внутрь. Мужчина и женщина лежали на испачканном ковре, прикованные цепью к столбику кровати. Как и остальные жильцы, они были слишком погружены в свои галлюцинации, чтобы заметить его. По всей комнате к стенам были прикреплены рисунки, похожие на каракули приютского мальчишки. Стрела, грубо изображенный ручкой и карандашами, но на каждом из этих рисунков он мучительно умирал.

Человек, вошедший через боковую дверь, держал в руках шприц. Его волосы были коротко острижены и растрепаны, а глаза светились безумием. Он был счастлив увидеть Блада.

– Какое восхитительное лицо! – воскликнул человек, известный как Граф Вертиго. – И именно тогда, когда я подумал, что в мире не осталось истинной честности. Ты успокоил меня. Пожалуйста, чувствуй себя как дома.

Затем он подошел к прикованным людям и вонзил шприц в их руки – сначала одному, потом другой. Почти сразу же их тела напряглись, а глаза расширились, пытаясь осознать вещи, которые были видны только им. Через несколько секунд на их ртах появилась пена, и они задергались в конвульсиях. Наконец, они замолчали.

Граф пнул их, но они не отреагировали.

– Какой позор, – сказал он, пожал плечами и сел на кровать, – я так надеялся на двойное свидание. Ну что ж, – он повернулся к Бладу, – и что же привело тебя в мою скромную обитель?

– Возвращение тебя в игру, – ответил Блад приглушенным из-за маски голосом, – и создание хаоса на улицах.

– А, работа, – протянул Граф. – Не уверен насчет этого. Видишь ли, мне вполне нравится жизнь безработного. Можно делать что угодно с кем угодно. Мне нужен стимул, чтобы бросить все это.

– У тебя будут неограниченные ресурсы для создания своей лаборатории и рабочей сети.

Граф откинулся на кровати, вытянув руки.

– Скучно, – сказал он, картинно зевая.

– Как только твой Вертиго будет готов, – продолжил Блад, – все в центре получат бесплатный образец – например, в окружной прокуратуре.

Граф приподнялся на локте.

– Уже лучше.

– Лучшее я оставил напоследок, – Блад подошел к пришпиленным на стене рисункам и вырвал один из них. – Я хочу, чтобы ты убил Стрелу.

– Бинго! – воскликнул Граф. – Я знал, что ты меня поймешь!

– Нельзя назвать наши чувства к Мстителю ненавистью, – продолжал Блад. – Он бил тебя твоим же оружием, запер тебя, положил конец всему, что придавало твоей жизни смысл.

Он оглянулся вокруг, полностью осознавая иронию своих слов.

– Тогда зачем оставлять все веселье мне? – спросил Вертиго. – Месть – это восхитительный наркотик, почему бы не поделиться им?

– Увы, я вынужден действовать косвенно, через тебя, – ответил Блад, пообещавший Слэйду не вступать в боевые действия.

Использование Графа таким образом позволит ему не нарушать клятву.

– Ты прямо описываешь действие моего препарата. «Действует косвенно»! – ответил Граф со всей серьезностью. – Когда мы начинаем?

– Немедленно. Мне нужен готовый наркотик к началу суда над Мойрой Куин.

– Восхитительно. А когда ты хочешь пустить Стрелу в долгий полет над пропастью?

– Когда посчитаешь нужным, – закончил Блад. – Я буду на связи.

Он вышел из темной комнаты со злой улыбкой под маской. Наконец-то он нашел решение проблемы с Мстителем.

В тысячах километрах от Старлинг-Сити Изабель заказала водки для себя и Оливера. После поездки, полной постоянных споров, она запланировала встречи с русскими дочерними компаниями «Куин Консолидэйтед», на которые, как она знала, он не явится.

После всего этого она нашла излучающего раскаяние Оливера в баре и решила, что после двух месяцев непрерывного давления на него, наконец, пришло время показать ему свою более уязвимую сторону.