– Я предпочел бы встретиться с тобой на празднике, – сказал Себастьян, подойдя к ней. – Еда там обычно лучше.

Несмотря на стресс, Лорел улыбнулась.

– Я тоже была бы не против, – вздохнула она. – Я слышала, Спенсер вызвала тебя.

Себастьян кивнул:

– Город в кризисе. Без мэра ей нужен кто-то, кто будет говорить с людьми. Полагаю, я и есть этот кто-то.

– Полагаешь? – удивилась Лорел. – Почему-то я сомневаюсь, что ты из тех, кто полагается на догадки.

Себастьян пожал плечами.

– Я здесь только для того, чтобы помочь.

Спенсер стояла в своем офисе рядом с Лорел и Себастьяном и с нечитаемым выражением лица смотрела новости, в которых освещали ситуацию с заложниками. Диктор призывала жителей сохранить спокойствие перед лицом угроз Графа.

Не в силах сдержать нервозность, Себастьян прошелся по комнате.

– Граф превратил Старлинг-Сити в город наркоманов, – сказал он, поворачиваясь к Спенсер. – Есть ли у вас какие-либо сведения о том, где он держит Доннера?

– Нет, – ответила она, – полиция проверяет дилеров так быстро, как это возможно, но никто из них не знает, где прячется Граф.

Нахмурившись, она повернулась к Лорел:

– У нас есть и другие проблемы. Что у вас?

– Судебные записи Адама очень подробные, – Лорел порылась в папке. – Мы в состоянии работать дальше… без него.

На лице ее мелькнуло болезненное выражение.

– Надеюсь, что это так, – сказала Спенсер. – Потому что вы теперь ведущий адвокат.

– Мисс Спенсер, вы окружной прокурор, – возразила Лорел, продолжая перелистывать документы, и вдруг ее лицо посерело.

– Да, но вы та, кого знает жюри, – увидев выражение лица Лорел, Спенсер добавила: – У вас все получится.

– Я знаю, – ответила она, глядя на записи Доннера. – Дело не в этом. Я нашла главный козырь Адама.

– Какой?

– У Мойры Куин был роман с Малкольмом Мерлином.

– Брат Сайрус, ты готов отдать свою жизнь ради братства?

Сайрус Голд сидел на стуле, полный решимости. Крики его предшественников, среди который был Макс Стэнтон, не поколебали его. Его братья собрались, чтобы увидеть его веру. Каждый из них уважительно склонил голову, желал ему силы, чтобы пережить испытание, и старался верить в то, что он все выдержит.

– Да, брат Блад, – сказал Сайрус.

– Тогда давай надеяться, что время для этого еще не пришло.

– Я не надеюсь, – ответил он, – я знаю.

Мужчины прикрыли глаза и кивнули друг другу, готовые начать. Блад поднял шприц, и сияющая зеленая жизнь проникла под кожу Сайруса.

Как и у всех до него, мышцы Сайруса скрутило спазмом, когда миракуру начала заполнять его вены. Сжав кулаки, он пытался сражаться с болью, а из его горла вырвался не столько крик, сколько гортанное рычание. Он начал плакать кровью, звуки, издаваемые им, стали сильнее, а затем он резко упал, замолчав.

Брат Блад кинулся к нему. Все задержали дыхание, пока Техник проверял пульс проповедника. Он покачал головой.

Братья Дэйли, Хог и Лэнгфорд почтительно склонили головы.

Блад, однако, был в ярости.

«Я никогда не должен был этого допустить!» – думал он.

Только не Сайрус.

Скрывая горе и ярость за маской, он вернулся в свой кабинет.

Слэйд и Изабель наблюдали за последними новостями по делу Мойры Куин из своего пентхауса. Несмотря на все прогнозы, она была оправдана по всем обвинениям в участии в Предприятии.

Сам приговор, однако, имел весьма незначительные последствия. Слэйд достиг своей цели – убрав помощника окружного прокурора Доннера с поля, он позволил Лорел Лэнс возглавить дело, тем самым поставив ее в прямой конфликт с Оливером Куином. Выяснилось, что у Мойры был роман с Малкольмом Мерлином, но присяжные не смогли посмотреть за рамки прямого соучастия. Мойра, несмотря на свои протесты, была намного теснее связана с планами Мерлина, чем ей хотелось признать.

Благодаря Изабель, Слэйд знал кое-что еще – то, что еще оставалось тайной, но потенциально могло принести намного больше вреда, и, следовательно, было более ценным. Малкольм Мерлин был отцом младшей Куин, Теи. Это откровение могло посеять раздор в самом сердце семьи Оливера, и причинить ему бесконечную боль. А после обнародования факта романа, это было лишь вопросом времени.

Изабель в ярости от результатов суда расхаживала по пентхаусу.

– Оправдана, – говорила она, не в силах поверить. – Эту женщину следовало отправить на электрический стул!

По ее тону можно было предположить, что ей нравилась эта мысль.

– Это ничего не меняет, – сказал ей Слэйд.

– Как ты можешь так говорить? – взвилась Изабель. – Мойра Куин не останется безучастной, пока я захватываю эту компанию. Это отвратительно!

– Это возможность.

– Вот только не надо мне рассказывать про то, как делать лимонад из лимонов, Слэйд.

– Насколько я помню, ты говорила, что поймала мистера Куина на крючок, – ответил Слэйд. – Я прав?

– Мы провели ночь в России, – призналась она. – Ты думаешь, он из-за этого пойдет против своей крови? Она умна и знает мое прошлое. Она выяснит мои намерения и предупредит его.

– Оставь мне все беспокойства по этому поводу. А пока используй свою обретенную связь с Оливером, чтобы создать напряженность между ним и матерью.

– Я не понимаю, как ты можешь оставаться таким спокойным.

Он откинулся на спинку стула, положив руки за голову.

– Потому что я планировал это с самого начала. У тебя есть новости по центрифуге?

– Прототип полностью функционален и сейчас он занят в воспроизводстве лекарства против Вертиго, – сказала она. – Этого количества будет достаточно для армии.

– Тогда мы ждем мистера Блада, – сказал он.

Внезапно он взглянул на телевизор и наклонился вперед. Освещение оправдательного приговора Мойры Куин было прервано более свежими новостями.

«Стрела снова убивает».

На кадрах снаружи «Куин Консолидэйтед» показывали тело Графа, распростертое на крыше автомобиля, с тремя стрелами в груди.

Слэйд усмехнулся изображению.

– Видите, мисс Рошев? – спросил он. – Он показал свое истинное лицо.

Он погладил бороду. Если Оливер принял свою жажду крови, возможно, их борьба окажется честной.

На другом конце города, в Глэйдс, Блад смотрел на то, как рушился его мир.

Потеря Сайруса Голда все еще была свежа в его памяти. Граф был мертв, а значит, его план провалился. Он не сводил взгляда с экрана, когда офицер Дэйли вошел во временный офис, закрыв за собой дверь.