Блай пожал могучими плечами:

– А на каком корабле их нет? Есть, конечно. И прекрасно,по-моему, когда на корабле не остается крыс, дела, соответственно, плохи…

– Или – крысой ушмыгнула, – убежденно сказала Грельфи.

– Полагаете? – очень серьезно спросил Сварог.

– Запросто. Ведьма она, судя по всему, сильная, а значит,умеет оборачиваться. Если ушмыгнула – ищи ветра в поле. Сегур, конечно, островневеликий, но все же и не клочок. Чтобы отыскать на нем одну-единственную крысу– к тому же, с человеческими мозгами, – целой армии будет мало, да ее унас под рукой и нет…

– Вы про что? – спросил Блай, недоуменно поворачиваяголову то к ней, то к Сварогу.

Грельфи менторским тоном сказала:

– Про ведьму. Которая обморочила Джагеддина, а потомзамешалась в толпу в облике ничем не примечательного матросика… и, подозреваю,смылась из трюма, обернувшись крысой. Вас это, надеюсь, не удивляет, милейшийбоцман?

– Святая правда, – серьезно поддержал Сварог.

Блай поскреб пятерней в наголо бритом затылке:

– Ну, вам-то я верю, милорд… то есть, ваше величество, да инашей старушке тоже. Ведьма, говорите? А что тут удивительного, мы с капитаномвидывали вещи и диковиннее… Думаете, сбежала?

– Нужно проверить, – сказала старуха. –Пойдемте-ка, не откладывая. Сильнее она там или нет, но от «трижды сбрызнутогосита» еще ни одна ведьма не спряталась, не припомню я такого случая… Пошли!

Она первой ринулась к двери, пылая азартом и боевым задором,следом заторопился Блай, подталкивая меланхоличного пленного. Сварог вышел напалубу последним, он никуда особенно не спешил, справедливо полагая, что вданном случае будет лишь путаться под ногами у специалиста, а значит, Грельфипрекрасно обойдется и без него.

«Божий любимчик» мирно стоял на якоре в захиревшем португорода Сегура, столицы одноименного крохотного королевства, осколочке некогдаобширной и богатой земли, девятьсот лет назад по каким-то неведомым причинамушедшей под воду. Столица, которую сейчас Сварог наблюдал, стоя у борта, являласобою жалкое зрелище – поскольку во всем этом кукольном королевствежило-поживало тысяч десять народу, не более. Кое-где еще сохранилисьвеличественные, почти не развалившиеся здания, построенные в незапамятныевремена былой обширности и славы – они были разбросаны на значительномпространстве, а меж ними-то теснились гораздо менее презентабельные современныедомишки, то зияли обширные пустые пространства, заросшие лесами. Вид былудручающий, конечно, но за девятьсот лет местные как-то приспособились. Так ужвышло, что крестьян и ремесленников тут осталось крайне мало, именно они впервую очередь и бежали из медленно погружавшейся в глубины моря страны, адворян осталось огромное количество. И пропитания ради им волей-неволейпришлось освоить занятия, до того почитавшиеся презренными. И рыбачить в моревыходили, как миленькие, и рубанком научились орудовать.

Нынешний Сегур являл собою зрелище редкостное. На каждомшагу – что отметили многочисленные книжники – тут можно было встретитьбакалейщика, гончара, а то и пахаря, щеголявшего в прапрадедовской золотой цепиили пращуровых золотых шпорах. Девять десятых всего населения составлялидворяне, но подлинно дворянский образ жизни вели сотни три из них, не более, апрочие зарабатывали на жизнь всевозможными ремеслами, в том числе даже теми,что относились к самой низшей Железной гильдии. Одним словом,географически-политическо-экономический курьез – при том, что страна обладалавсеми правами взаправдашнего королевства и гордо лелеяла свою независимость(потому что, собственно говоря, захватывать ее не было никакой необходимости,проще оказалось взять в аренду сохранившиеся порты, как и поступили оборотистыеганзейцы, потому что никакой другой пользы из владения этим островком никакнельзя было извлечь).

Стоявший неподалеку Бони, узрев Сварога, почесал брюхо идовольным тоном сообщил:

– Жуткая дыра, просто даже невероятная. Посмотреть приятно.Я-то думал, что задрипаннее моего Арира на свете не сыскать, а вот, поди ж ты,выходит, есть королишки и гораздо плоше… Куда это бабка понеслась, какужаленная?

– Да пустяки, – сказал Сварог, опершись на планшир ибездумно глядя на вздымавшиеся над дремучими лесами могучие башни. –Ведьму ловят…

– А, ну если бабка взялась, то поймает непременно. Нет, нудыра просто невероятная…

– Не пыжьтесь, ваше королевское величество, –усмехнулся Сварог. – Позволю себе вам напомнить, что здесь кроме этого вотубожества есть еще и красавица Сегула – а второго такого города нет во всейИмперии. Сам я ее видел только на рисунках, но зрелище фантастическое…

Бони сговорчиво пожал плечами:

– Ну да, конечно, Сегула… Хотя… Знаешь, командир, как у насговаривали? На хрена тебе краса, когда мимо рта проходит колбаса… Я не прокрасоту говорю, а про хозяйство. Хозяйство, согласись, у них по сравнению смоим, убогое.

– Помнится мне, ты свой Арир клял на чем свет стоит…

– Так это между своими, – сказал Бони. – А теперья, получается – глава государства в заграничной поездке, должен гордиться своейдержавой, хоть тресни… – однако голос у него был все же унылым. –Командир, у нас когда-нибудь начнется… веселуха? «Призрака» топили без всякогоабордажа, так что даже не довелось кулаками помахать. Рыжей вон повезло…

– А что такое? – моментально насторожился Сварог.

Бони, охнув, даже зажал руками рот совершенно крестьянскимжестом. Вид у него мгновенно сделался сконфуженный в высшей степени.

– В чем дело? – рявкнул Сварог.

– Она просила тебе не говорить…

– Р-разнесу по кочкам вдребезги и пополам, – сказалСварог. – Ты в молчанку не играй, я ведь не шучу нисколечко… Что она опятьустроила, неугомонная душа? По роже твоей видно, во что-то снова впуталась…Бони!

Верзила виновато вздохнул:

– Я-то думал, она быстренько обернется, ты и не узнаешьничего, да дело, видать, затянулось… Прости, командир, она очень уж просила, ая ее уважаю чертовски, хоть и шучу над ней иногда. Да ты не волнуйся, чтоб она,да не справилась… Она их всех на три головы выше.

– Короче! – рыкнул Сварог, потеряв всякое терпение.

Помявшись с грацией дрессированного медведя, каких до сихпор водят по иным ярмаркам, Бони сказал:

– Тут такое дело… Она, понимаешь, пошла становиться здешнейкоролевой.

– С ума вы, ребята, сошли? – спросил Сварог совершенносерьезно. – Как это – становиться королевой? Здешняя корона что, на дорогеваляется?

– Ну, не совсем, но что-то вроде того, – сказал Бони,всем своим видом неуклюже и бездарно изображая раскаяние. – Утречком, нарассвете, ты еще спал… Приплыл на лодочке здешний купец, из тех, что поставляютна корабли разные припасы и прочее, в чем есть потребности, начал, как водится,рассказывать здешние новости, вот и выяснилось… Видишь ли, командир, у них тутнедели две назад помер тогдашний король, не оставив прямых наследников. Иобразовался совершеннейший тупик. Прямых наследников нету, а всевозможныхпретендентов, тех, что начали заявлять права на основании всевозможныхстаринных генеалогий, набралось чуть ли не полсотни. И у многих нашлисьподпевалы и сторонники, должна была завариться нешуточная каша с неизвестнымфиналом. Но вреда от этой смуты было бы немерено, сам понимаешь, – покаугомонятся, разнесут тут все вдребезги и пополам… Одним словом, собралисьтрезвомыслящие люди, а с ними заодно и ганзейские коменданты, которые тутарендуют три порта из трех – этим заварушка и вовсе ни к чему. Потолковали,помудрили и решили, как в седую старину, устроить «суд божий». Никогда неслышал? Дело, в принципе, нехитрое, у нас в деревне еще на моей памятислучалось. Скажем, мы с тобой повздорили из-за права на выгон, и ни я, ни ты неможем железно права доказать. Дают нам по дубине и устраивают суд божий – кто,значит, на ногах останется, тот и прав. Вот и здесь кто-то вспомнил… Короче,претенденты будут драться по всем правилам дуэли – разобьют на пары, скольно ихни есть, те, кто победит, потом будут резаться меж собой… и так до тех пор,пока не останется один-единственный. Каковой, что твердо постановило высокоесобрание, и будет провозглашен королем по всем правилам, и этот приговоробжалованию не подлежит. Мара, как услышала про такое дело, взвилась, какракета – она ж, ты сам помнишь, давно себе в башку втемяшила, что непременностанет где-нибудь королевой. Вмиг отыскала одного из ганзейскихкапитан-бургомистров, он в два счета подтвердил перед собранием и ее дворянскиеправа, и титул, и все воинские чины, которыми ты ее сам обвешал… Получиласьполноправная участница. Она сказала, если кто тебе донесет, по гроб жизни непростит… Ты уж извини, мы будить тебя не стали… Потому что всеобщее мнениетакое: наша Мара их тут всех уделает, как кутят.