Как я уже говорила, Маруся – золотистый ретривер, то есть собака довольно крупная, это вам не чихуашка и не померанский шпиц, так что Роману приходилось тяжеловато, а согнать наглую собаченцию он боялся. Вдруг я обижусь и уйду?

– Ой, я же опоздаю, там директор уйдет, а я хотела ей лично папку передать!

Увидев в глазах Романа самую настоящую ненависть, я поняла, что нужно притормозить. Вскочила, бросив папку на стул, и побежала в угол, где справа за стойкой был туалет. Пробегая мимо Ларисы, я уронила косметичку и сказала ей шепотом:

– Позови собаку, дай ей что-нибудь, очень прошу!

– Марусенька! – Лариса призывно помахала куском ветчины. – Иди, чего дам!

Мою собаку упрашивать не надо, она тут же сорвалась с места и рванула к стойке, свалив по дороге папку со стула. Очень удачно получилось, Роман стал подбирать рисунки, я же скрылась в туалете. Хотя тотчас же приоткрыла дверь и стала наблюдать.

Роман воровато оглянулся и достал телефон. Лариса удачно отвернулась, воркуя с Марусей, больше в кафе никого не было. Я выждала минут семь, после чего громко хлопнула дверью.

Когда я подошла к столу, папка аккуратно лежала на стуле, Роман выглядел довольным, как сытый кот.

– Пожалуй, нам с Марусей пора! – сказала я, и он с энтузиазмом согласился.

Труднее всего было вытащить Марусю из-за стойки, она ела там ветчину и не хотела уходить.

Дома мы с ней застали полную тишину и порядок, стало быть, Роман успел Хомяка предупредить, чтобы тот не лез в квартиру. Потом позвонил Васильич, сказал, что сегодня не придет, потому что его вызвали на прежнюю работу, чего-то при расчете недоплатили.

Голос у него был такой довольный, что я удивилась и спросила: неужели так много денег дали?

Нет, ответил он, денег совсем не дали, это ошибка, зато встретил он там своего бывшего начальника, и тот подрядил его на ремонт своей квартиры. Так что со мной он в ближайшее время закончит, а там уж потом я сама решу, продолжать ремонт или нет. То есть будут у меня деньги или не будут.

Я несколько приуныла от этой мысли. Будут ли у меня деньги, и если будут, то когда, вот вопрос. И что вообще делать с разводом. Начинать эту процедуру или ждать, когда Вадим сам проявится? Или вообще не начинать, потому что уж очень противно влезать во все это. Сейчас я успокоилась, стала спать по ночам…

После обеда мы с Марусей шли на прогулку знакомым маршрутом – мимо того места, где когда-то стоял Дом с башенкой.

Еще издали я услышала грохот.

На площадке перед стеклянным павильоном трудились трое работяг. Один из них долбил асфальт отбойным молотком, двое других разгребали обломки ломом и лопатой. Чуть в сторонке стоял компрессор, от которого к отбойному молотку тянулся толстый кабель.

Я пригляделась к рабочим.

Все трое были в оранжевых касках и темно-синих комбинезонах, на которых красовалась надпись «Горкабремонт».

Ага, это та самая контора, где работает Роман!

Значит, он заглотил наживку – те этюды, которые я специально для него нарисовала… И послал работяг долбить асфальт в том самом месте, где, по его расчетам, должно быть крыльцо старого дома. Как он говорил: от дерева до крыльца семнадцать шагов и так далее. Вот и отсчитывай теперь семнадцать шагов от тополя, а потом ищи крыльцо, которого там никогда не было!

От этой мысли я почувствовала самое настоящее злорадство. Так и надо этому Роману!

Но где же он сам?

Он наверняка не может оставить этих работяг без присмотра!

Я спряталась за торговый павильончик, велела Марусе вести себя тихо и внимательно оглядела окрестности.

И почти сразу заметила темно-серую машину, припаркованную неподалеку.

Ну да, это та машина, на которой Роман приезжал на встречу с Хомяком. Та самая, по номеру которой я (при содействии капитана Серова) выяснила, где он работает.

Кто сидит в машине, было не видно, но дальнейшие события сыграли мне на руку.

Звук отбойного молотка изменился, затем он вообще замолчал.

Рабочие заговорили, склонившись над ямой, потом один из них призывно махнул рукой.

Тут же из серой машины выскочил человек в синей форменной куртке с названием фирмы. На голове у него тоже была оранжевая защитная каска, но я все равно узнала длинное породистое лицо Романа.

Он подбежал к рабочим, склонился над ямой, затем что-то оттуда достал…

Я была в полной растерянности: неужели они нашли то, что искали? Ведь я подсунула ему этюды, на которых изобразила дерево совсем не на том месте, где оно было прежде! Да и вообще это не то дерево.

Роман какое-то время разглядывал находку, потом отбросил ее, что-то резко приказал рабочим и вернулся в свою машину. У меня отлегло от сердца: что-то они нашли, да не то.

Снова заработал отбойный молоток.

Я продолжала следить за работой.

Маруся начала нервничать – вместо полноценной прогулки ее заставляют прятаться и помалкивать. Да еще тут шум, пыль, пахнет противно…

Я еще все время Марусю дергаю, чтобы не высовывалась. А как тут не высовываться, когда собака такая крупная, красивая, то хвост вылезет, то морда…

Еще какое-то время рабочие копали на прежнем месте, потом к ним подошел Роман, что-то приказал.

Они перешли на другое место, снова взломали асфальт отбойным молотком и копали еще довольно долго…

Так они сменили еще два места. Наконец рабочий с отбойным молотком остановился, выключил свой инструмент.

Остальные еще какое-то время работали ломами и лопатами, потом Роман снова подошел к ним, что-то сказал, работяги сложили свои инструменты и уехали.

Роман немного выждал, снова подошел к первой яме, склонился над ней и какое-то время разглядывал ее содержимое.

Затем он распрямился, что-то проговорил (судя по сопровождавшей его слова жестикуляции, просто выругался) и тоже уехал.

Ну что ж, чем бы все это ни кончилось, но моя хитрость с фальшивыми этюдами удалась.

Подождав еще немного, я вышла из своего укрытия и подошла к яме.

В ней, конечно, ничего не было. Но меня, собственно, интересовало не содержимое ямы, а ее местоположение.

Я достала лазерную рулетку, которую прихватила именно для такого случая у Васильича, и тщательно измерила расстояние от первой ямы до тополя, а также от этой же ямы до того места, где когда-то находилось крыльцо Дома с башенкой.

Это место я заранее определила по своим старым этюдам. Настоящим, а не наскоро намалеванным специально для Романа.

В это время Маруся