– Так-то оно так, да только с какой стороны посмотреть. В Зоне туман туману рознь, а уж если он от «мертвой трясины» ползет, то лучше в стороне держаться. Слышал о «дымке»?

– Это какой?

– Такой. По виду вроде бы обычный туман, а по содержанию что-то вроде серной кислоты. Достаточно рукой эту дрянь зацепить – и все, язвы обеспечены. А еще есть «живой туман», это вообще мрак. В нем натуральные зомби водятся, живые мертвецы то есть. Попадешься – сожрут без остатка. Правда, он только около Заполья встречается на старом кладбище.

Тимур поежился.

– А я тут тоже заброшенные могилы видел, когда к селу подходили.

– Ну да, есть здесь старое кладбище, как раз на границе трясины. Так кладбища почти возле каждой деревни. Ты не дрейфь. Где Заполье, и где мы. В ближайшей округе зомби никому еще не попадались, тьфу-тьфу… Ладно, я двинул. По дороге здесь нельзя, могут от БМП заметить, придется через кусты обходить. А это крюк.

– А нам что делать?

– А вы с «ящером» пока здесь сидите и следите за обстановкой. – Митяй снял с шеи ремень с биноклем и протянул его Тимуру. – Наблюдай. Но сильно не высовывайся. В случае чего свистнешь мне. Я обратно возвращаться не буду, займу позицию поближе к дороге. Во-он у той развалюхи.

– А мы?

– Будете ждать, пока бэха назад двинет. Потом – сразу ко мне. Только учтите – идти строго по моим следам. А то еще ломанетесь через кусты по прямой.

– И чего? Зомби распугаем?

– Типун тебе на язык! Не шути так в Зоне, это тебе не Москва. Зомби здесь ни при чем. Здесь место гнилое, блуждающие аномалии часто попадаются. Вчера не было, а сегодня вдруг приползла. Говорят, что это из-за трясины. Она их словно рожает… Как это слово-то? Не создает, а…

– Генерирует? – подсказал Тимур.

– Во-во. – Лицо Митяя вытянулось от удивления. – А ты откуда знаешь?

– В школе учился.

– Ха, юморист. В общем, бди и зри в оба. Я двинул.

Бандит еще не успел скрыться в зарослях, а Тимур уже припал к окулярам бинокля. Он надеялся увидеть Мару. Но его ждало разочарование.

Нет, узнаваемый силуэт БМП на дороге он разглядел, и даже чью-то человеческую фигуру рядом. Но опознать ее оказалось невозможно, несмотря на наличие полевого бинокля. Митяй был прав. От «мертвой трясины» и на самом деле наползала сероватая дымка. Она двигалась не единым фронтом в форме сплошной массы, а хаотично, небольшими клубами, похожими на воздушные шары причудливой формы. Но их было много, а хаотичность перемещения лишь усиливала эффект клубящегося дыма.

Поэтому все, что происходило в отдалении – бронемашина находилась примерно в километре от окраины села, – просматривалось словно сквозь марево.

– Плохое зтесь место, отнако, – неожиданно произнес Во Ван. – Смелтью пахнет.

Он сидел на корточках около стены, внешне безучастный ко всему происходящему вокруг. Но наверняка держал ситуацию под контролем. Иначе просто не могло быть. Ведь Во Ван являлся потомственным воином-кешайном, плодом генетического отбора, проводимого в течение многих поколений. А такие существа всегда до конца борются за жизнь – даже тогда, когда она вроде бы потеряла смысл.

– Разве смерть имеет запах? – машинально отозвался Тимур.

– Конечно, имеет. Лазве ты не помнишь, как пахнут Поля Смелти?

Тимур вздрогнул. И с минуту молчал. Затем спросил:

– Почему ты решил, что я должен это помнить?

– Потому что ты плошел челез такое Поле. Я это чувствую…

* * *

Они остановились около павильона. Андрей и Маруся шли к нему настолько близко друг к другу, что при ходьбе иногда касались плечами. Но не по собственной воле, а потому что так распорядился Тамм.

Того на подобную мысль навел Вальтер, сказавший перед выездом группы из Цитадели: «Андрей и Мара должны постоянно находиться рядом вплоть до обмена. Он несет за нее персональную ответственность. Если девчонке вдруг будет угрожать опасность, то он должен спасти ее. А если вдруг она погибнет… Ну тогда пусть будут сразу два трупа. И еще учти. Девчонка представляет для нас ценность до того момента, пока ее можно обменять на «панацею». Но если она вдруг попытается сбежать, то лучше пусть умрет, чем достанется Ироду. По принципу «не доставайся же ты никому»…

Тамм, как всегда, воспринял указания Капитана буквально. И приказал Андрею приковать себя наручниками к Маре. А перед этим пояснил ему: «Куда ты, туда и она. Куда она, туда и ты. А если вдруг, упаси боже, попадете в руки иродовцев, то она должна умереть. Но в плен вы вряд ли попадете. Нет, такого не случится».

«Почему?» – решил уточнить Андрей.

«Потому что я не позволю. Если Ироду чего и достанется, то только ваши трупы».

Вот так и получилось, что всю дорогу, начиная от ворот Цитадели, Андрей и Мара были неразлучны в прямом значении этого слова. Но практически не общались – ведь рядом постоянно находился кто-то из «армейцев». Лишь изредка Андрей отдавал короткие команды, вроде «пошли», «стоять», «садись», «встаем» и т. п. Заговорил он «по-человечески» уже тогда, когда они, выбравшись из оврага, направились к павильону по разбитому вдрызг асфальту бывшего шоссе. Вот тогда Андрей спросил:

– Ну, ты как? В порядке?

– В порядке, – ответила Маруся. – Ты сам, главное, не нервничай. Я со своей работой справлюсь.

– Да я и не нервничаю, – сказал Андрей. – Так, волнуюсь чуток.

Он, разумеется, соврал. Потому что как раз сейчас его начала пробивать мелкая дрожь. Операция, разработанная от и до Марусей, выходила на завершающий этап. И чем ближе становился этот этап, тем сильнее возрастал мандраж Андрея. Ведь то, что он должен был совершить вместе с Антоном, не оставляло вариантов для отступления, и теперь, за несколько минут до реализации, вдруг стало представляться невероятно сложным.

Проницательная – даже чересчур, просто дьявольски проницательная – Маруся почувствовала настроение Андрея. На мгновение прижавшись к нему бедром – словно нечаянно, – она произнесла решительно и твердо:

– Все будет в порядке, милый. Верь мне, и у нас все получится.

– Я верю, – сказал парень. А что еще он мог сказать? Не распускать же нюни.

– Вот и отлично. А смерти не надо бояться, она не страшная. Жить страшнее.

Странно, но с этой секунды Андрей вдруг почему-то резко взбодрился, почувствовав в себе силу и уверенность.

– Нас встречает Фантомас, кликуха у мужика такая, – сказала Маруся. – Вон, у павильона стоит. Действуй по плану, больше общаться не будем, нельзя.

Последние полсотни шагов до павильона они преодолели молча и сосредоточенно. Когда приблизились к бандиту на расстояние в несколько метров, Маруся, притормаживая, воскликнула:

– Привет, Фантомас! Уже и не мечтала увидеть твою добрую улыбку.