Когда дама прочла письмо, к ней вернулась решительность,выразившаяся в том, что она велела Швейку нанять извозчика. Когда это былоисполнено, она приказала Швейку сесть к кучеру на козлы.

Они поехали домой. Войдя в квартиру, дама превосходноразыграла роль хозяйки. Швейку пришлось перенести чемоданы в спальню ивыколотить на дворе ковры. Чуть заметная паутинка за зеркалом привела её всильнейшее негодование.

Всё это свидетельствовало о том, что она намереваласьнадолго занять свои боевые позиции.

Швейк потел. Когда он выколотил ковры, даме пришло в головуснять и вытрясти занавески. Затем Швейк получил приказание вымыть окна вкомнате и на кухне. После этого дама начала переставлять мебель. Делала она этос большой нервозностью, и когда Швейк перетащил всё из угла в угол, ей опять непонравилось, и она стала снова комбинировать и придумывать новые перестановки.

Она перевернула вверх дном всю квартиру, но понемногу еёэнергия в устройстве гнёздышка начала иссякать, и разгром постепеннопрекратился.

Дама вынула из комода чистое постельное бельё и самапеременила наволочки на подушках и перинах.

Было видно, что она делает это с любовью к постели. Этотпредмет заставлял чувственно трепетать её ноздри.

Затем она послала Швейка за обедом и вином, а сама между темпереоделась в прозрачный утренний капот, в котором выглядела необычайнособлазнительно.

За обедом она выпила бутылку вина, выкурила массу «мемфисок»и легла в постель. А Швейк лакомился на кухне солдатским хлебом, макая его встакан сладкой водки.

— Швейк! — раздалось вдруг из спальни. —Швейк!

Швейк открыл дверь и увидел молодую даму в грациозной позена подушках.

— Войдите.

Швейк подошёл к постели. Как-то особенно улыбаясь, онасмерила взглядом его коренастую фигуру и мясистые ляжки. Затем, приподнимаянежную материю, которая покрывала и скрывала всё, приказала строго:

— Снимите башмаки и брюки. Покажите…

Когда поручик вернулся из казарм, бравый солдат Швейк мог счистой совестью отрапортовать:

— Осмелюсь доложить, господин обер-лейтенант, всежелания барыни я исполнил и работал не за страх, а за совесть, согласно вашемуприказанию.

— Спасибо, Швейк, — сказал поручик. — Много унеё было желаний?

— Так, примерно, шесть, — отрапортовалШвейк. — Теперь она спит как убитая от этой езды. Я исполнил всё еёжелания, какие только смог прочесть в её глазах.

В то время как австрийские войска, прижатые неприятелем влесах на реках Дунаец и Рабе, стояли под ливнем снарядов, а крупнокалиберныеорудия разрывали в клочки и засыпали землёю целые роты австрийцев на Карпатах,в то время как на всех театрах военных действий горизонты озарялись огнёмпылающих деревень и городов, поручик Лукаш и Швейк переживали не совсемприятную идиллию с дамой, сбежавшей от мужа и разыгрывавшей теперь роль хозяйкидома.

Однажды, когда она ушла прогуляться, поручик Лукаш держал соШвейком военный совет, как бы от неё избавиться.

— Лучше всего, господин обер-лейтенант, — сказалШвейк, — если б её муж узнал, где она находится, и приехал за ней. Выговорили, что он её разыскивает, об этом она писала в том письме, что я вампринёс. Пошлите ему телеграмму, что, мол, она у вас и он может еёзабрать, — и дело с концом. Во Вшенорах на одной вилле в прошлом году былподобный же случай. Но тогда телеграмму послала своему мужу сама жена, а мужприехал за ней и набил морду и ей и её любовнику. Но тот был штатский, а софицером муж так не посмеет… Да в конце концов вы совершенно не виноваты,никого вы к себе не звали, и если она сбежала, то сделала это на свой страх ириск. Увидите, телеграмма сослужит хорошую службу. Если даже муж и влепит разадва…

— Он весьма интеллигентный человек, — прервалШвейка поручик Лукаш, — я его знаю. Он ведёт оптовую торговлю хмелем. Сним действительно необходимо поговорить. Я пошлю ему телеграмму.

Телеграмма Лукаша была лаконична, как все коммерческиетелеграммы:

«Адрес вашей супруги в настоящее время…» Далее следоваладрес квартиры поручика Лукаша.

В один прекрасный день пани Кати была весьма неприятнопоражена, когда в квартиру ввалился оптовый торговец хмелем. Он выглядел весьмакорректным и заботливым супругом, когда пани Кати, не потеряв в этот моментприсутствия духа, представила друг другу обоих мужчин.

— Мой муж… Господин поручик Лукаш.

Ничего другого ей не пришло в голову.

— Присаживайтесь, пожалуйста, пан Вендлер, —приветливо предложил поручик гостю и, вынув портсигар, протянул его торговцухмелем: — Не угодно ли?

Интеллигентный торговец хмелем вежливо взял сигарету и,выпуская дым, осторожно спросил:

— Скоро едете на фронт, господин поручик?

— Я подал рапорт о переводе меня в Девяносто первыйполк в Будейовицах. Вероятно, поеду, как только закончу дела в школевольноопределяющихся. Нам нужно громадное количество офицеров, но, к сожалению,в настоящее время наблюдается печальное явление: молодые люди, имеющие правопоступать в вольноопределяющиеся, не стремятся воспользоваться этим правом.Предпочитают оставаться простыми рядовыми, вместо того чтобы стремиться статьюнкерами.

— Война сильно повредила торговле хмелем, однако ядумаю, она долго не продлится, — заметил торговец, поглядывая поочерёдното на свою жену, то на поручика.

— Наше положение весьма благоприятно, — сказалпоручик Лукаш. — Теперь никто уже не сомневается, что победит оружиецентральных держав. Франция, Англия и Россия слишком слабы противавстро-турецко-германской твердыни. Правда, на некоторых фронтах мы потерпелинезначительные неудачи. Однако нет никакого сомнения, что, как только мыпрорвём фронт между Карпатским хребтом и Средним Дунайцем, войне наступитконец. Точно так же и французам в ближайшее время грозит потеря всей восточнойФранции и, кроме того, вторжение германских войск в Париж. Это совершенно ясно.А ещё надо учесть, что в Сербии наши манёвры проходят весьма успешно.Отступление наших войск, представляющее собой фактически лишь перегруппировку;многие объясняют совершенно иначе, чем того требует простое хладнокровие вовремя войны. В самом скором времени мы увидим, что наши строго рассчитанныеманёвры на южном театре военных действий принесут свои плоды. Извольте взглянуть…

Поручик Лукаш деликатно взял торговца хмелем за плечо,подвёл к висящей на стене карте военных действий и, указывая на отдельныепункты, продолжал объяснять:

— Восточные Бескиды — это наш самый надёжный опорныйпункт. На карпатских участках у нас, как видите, тоже сильная опора. Мощныйудар по этой линии, и мы не остановимся до самой Москвы: война кончится скорее,чем мы предполагаем.