Неожиданно Джад резким движением закрыл лицо обеими руками.Вначале Луис решил, что у старика что-то заболело и, чуть приподнялся,беспокоясь, пока не увидел, как тяжело вздымается грудь Джада; и тогда Луиспонял, что старик едва сдерживается, чтобы не зарыдать.

– Может, так, а может, и нет, – сказал Джад чужим голосом,словно задыхаясь. – Я сделал это по одной причине, по той же причине ястолковался с Лейстером Морганом. А Лейстер Морган отвел туда Линду Лавескью,после того как ее собака выбежала на дорогу. Он повел ее туда уже после тогокак пристрелил того проклятого быка, избавил от страданий загонщиков, которыегонялись за ним по всему пастбищу. Лейстер Морган сделал это потому, что… –Джад почти рыдал, – потому что Христос надоумил его сделать это…

– О чем ты говоришь, Джад? – спросил Луис, встревожившись.

– Лейстер, я и Станни делали это по одной и той же причине.Ты же сделал это потому, что так было предначертано. Ты сделал это потому, чтоместо, где хоронили Микмаки – тайное место, а ты захотел узнать секрет, когдатебе подвернулась подходящая причина… – Джад убрал руки от лица и посмотрел наЛуиса. Его глаза показались Луису невероятно древними и невероятно усталыми. –Иначе, зачем ты пошел и сделал это? У тебя была причина.., и она показаласьтебе достаточно веской.., но сделал ты это потому что сам хотел, или думал, чтохочешь. Мой отец не повел меня туда, потому что только слышал о месте, гдехоронили Микмаки, но никогда там раньше не был. Станни Б, часто бывал тамраньше, и в тот раз отвел меня.., семьдесят лет прошло.., а потом… Все этооднажды…

Джад тряхнул головой и сухо закашлялся в ладонь.

– Послушай, – продолжал он. – Послушан, Луис. Бык Лейстераоказался единственным проклятым животным. Я даже знаю, что с ним было.Маленький чау миссис Лавескью после того, как воскрес, укусил полицейского.. –Я слышал много разного.., и животные всегда становились хуже.. – но мой Спотвсегда был хорошим. Правда, с тех пор от него всегда воняло так, словно онвымазался в дерьме.., но он оставался хорошим псом. И, Луис, если ты сегодняночью убьешь своего кота, я ни слова не скажу. Это место.. – поймав однажды,оно держит тебя. Ты всегда находишь причины, которые кажутся вескими. Но я неошибаюсь, Луис. Не ошибаюсь. Все, что я наговорил тут тебе, – правда. Лейстерошибался Станни Б. – тоже, а я – нет, черт побери! И слава Богу! Но ведьвоскрешать, это то же, что играть в Бога, разве нет?

Луис снова открыл рот, а потом закрыл его. Фраза: «пустьслучится, что случится», – теперь звучала неправильно, неправильно и жестоко.«Джад, я не могу снова убить этого проклятого кота».

Джад допил пиво, а потом осторожно поставил бутылку рядом сдругими пустыми бутылками.

– Я решился и сделал, как решил, – сказал он. – И я всерассказал.

– Могу я задать еще один вопрос? – спросил Луис.

– Думаю, да, – сказал Джад. Тогда Луис спросил:

– А кто-нибудь хоронил там людей?

Рука Джада конвульсивно дернулась. Две пустые бутылки из-подпива упали со стола и одна из них разбилась.

– Боже правый! – сказал старик Луису. – Нет. И кто же станетделать такое? Я надеюсь, больше ты не станешь говорить о таких вещах, Луис!

– Любопытно… – протянул Луис.

– Такие вещи не делают ради любопытства, – сказал ДжадКрандолл, и в первый раз Луис Крид увидел его старость и немощность так, словностоял на краю собственной свежевырытой могилы.

Позже, дома, он еще вспоминал, как Джад посмотрел на него втот момент.

Это был взгляд лжеца, пытающегося скрыть свою ложь.

Луис не чувствовал, что напился, пока не пошел назад ксвоему дому.

На улице светили звезды, и холодный месяц висел в небе.Света было мало, и предметы не отбрасывали тени, но видно было. Зайдя в гараж,Луис ослеп, так как там оказалось темно. Где-то должен быть выключатель, нобудь он проклят, если сможет найти его. Луис шел на подгибающихся ногах; головакружилась. Что-то болезненно кольнуло в ногу, чуть пониже колена. Или этоигрушка? Он уронил что-то, сам едва удержался на ногах. Маленький велосипед скрасными паровозными колесами. – или это безумный трехколесный велосипед Гаджа?

Но где же кот? Может, он удрал?

Однако, Луис сбился с курса и уперся в стену. В палец емувпилась заноза, и Луис завопил – Бля!

Он кричал во тьму, понимая, что его крик звучит безумно.Казалось, все замерло. Выключателя нигде поблизости не было, и Луис понятия неимел, где находится этот е…й выключатель, и где дверь, ведущая на кухню.

Луис пошел дальше, двигаясь медленно, вытянув вперед руки.«Словно слепой», – подумал он и вспомнил концерт Стиви Уондера, на котором былс Речел. – когда же это было? Лет шесть назад? Речел тогда носила Элли. Двапарня всучили слепому Стиви синтезатор, проведя его через кабели, змеящиеся посцене, так как сам он мог споткнуться. И позже, когда он поднялся,пританцовывая с одной из чернокожих девиц, та вывела его на чистое место, и онистали танцевать. «Он хорошо танцевал», – подумал Луис. Он хорошо танцевал, ноему нужна была рука, которая отвела бы его туда, где он мог бы танцевать.

«Как насчет руки, которая привела бы меня к двери кухни?» –подумал Луис…и неожиданно содрогнулся.

Если сейчас во тьме появится рука, которая коснется его, ах,как он закричит.., и будет кричать, кричать, кричать.

Он неподвижно стоял, его сердце с грохотом билось. «Иди, –приказал он себе. – Отбрось все к е…й матери, иди и иди – Но где же этот с…йкот?»

Потом Луис на что-то наткнулся. Задний бампер автомобиля сзакрытым верхом. Боль от ушибленного колена поднялась по его телу, так что наглазах выступили слезы. Схватившись за ногу, Луис начал гладить ее, стоя надругой ноге, словно цапля, но, наконец понял, где он. Луис попытался сновачто-нибудь разглядеть во тьме. Где-то здесь он оставил своего кота, но сейчасон не хотел до него дотрагиваться, брать его на руки и…

И тут горячее, пушистое, маслянистое тело Черча потерлось оего лодыжку. Кот закрутился вокруг икры Луиса, словно удав, и тогда Луисзакричал… Он широко открыл рот и закричал.

– Папочка! – воскликнула Элли.

Она побежала к нему по трапу, ныряя и выныривая междувыходящих из самолета пассажиров, словно защитник американского футбола.Пассажиры уступали ей дорогу, посмеиваясь. Луис был немного смущен рвениемдочери, но он чувствовал, как большая, глупая усмешка появилась на его лице.