— Да.

— Идёмте, господин Агирре ждёт вас.

Иду следом. В общем-то я знаю, что мне сейчас скажут. Нопочему бы не потратить десяток минут на формальности?

Гильермо стоит у окна в «Лабиринт», тёмный силуэт на фонекровавого зарева. В треугольной комнате всё продумано — хозяин кабинета на фонеокна кажется маленьким, потерянным… и приковывает взгляд. Входящий — в вершинепирамиды, невольно преисполняешься сознанием важности своей персоны… ичувствуешь себя неуютно.

— О, Стрелок! — Гильермо энергичным шагом двигаетсянавстречу. — Садитесь, садитесь…

— Вы разрываете контракт? — прямо спрашиваю я.

Гильермо останавливается. Трёт переносицу.

— Н-да… вы говорили с Анатолем, Стрелок?

— Говорил.

Как будто он не контролировал наш разговор…

— Стрелок, вы согласны с мнением наших дайверов, нет?

— Нет.

— Почему?

— Разве это что-то изменит? — вопросом отвечаю я. — Вы ужеприняли решение отказаться от спасения Неудачника.

— Я решения не принимал, — говорит Гильермо. Слегкаакцентируя «я».

— Но контракт расторгаете?

Гильермо вздыхает.

— Мы ценим ваши попытки помочь… значительно ценим.

Первый раз его речь становится неправильной, и я понимаю —Гильермо общается не через программу-переводчик, он знает русский. Знаетчертовски хорошо. Приятно. Но неудивительно — русские составляют очень большойпроцент игроков. Видимо, потому, что наша знаменитая национальнаябезалаберность жива до сих пор… и многие фирмы, не подозревая о том, платят заразвлечение своих сотрудников, а не за работу в глубине.

— Но сложилось мнение, что сейчас мы столкнулись с акциейвраждебно настроенного дайвера. Продолжать миссию спасения — это поддерживатьего планы. Так?

Я киваю. В голосе Гильермо нет уверенности. Но и мне нечегопротивопоставить словам дайверов «Лабиринта».

Пока — нечего.

Спорить — бесполезно.

— Фирма выплатит вам вознаграждение, — говорит Гильермо. —Мы даже можем поспорить о сумме… немножко.

Он хитровато и доброжелательно улыбается.

— Я оставлю сумму на ваше усмотрение, — говорю я.

Гильермо испытующе смотрит на меня, потом садится за стол.Выписывает чек. У него в руках золочёный «Паркер», кредитная книжка выдана«Чейз Манхэттен». Сумма не потрясает меня так, как это случилось бы до операциив «Аль-Кабаре», но всё же она внушает уважение.

— Спасибо, — торжественно говорит Гильермо, вручая мне чек.Это просто формальность, деньги уже переведены на мой секретный счёт, указанныйв контракте. Но держать в руках несуществующий чек приятно.

Я киваю, жму Гильермо руку. Всё, можно уходить вон.Маленькому мальчику дали конфетку и выгнали из компании взрослых людей,играющих в серьёзные игры.

— На посошок? — господин Агирре с улыбкой достаёт из столабутылку. Настоящий французский «Арманьяк». В виртуальности он стоит немногимдороже кока-колы, но сам жест приятен. Агирре как бы не сомневается, что мнезнаком вкус этого напитка.

Мы чокаемся, отпиваем по чуть-чуть. Я не любитель коньяков ибренди, но всегда лестно на секунду почувствовать себя знатоком благородныхнапитков.

— Я догадываюсь, как вы потратите эту сумму, — неожиданноговорит Гильермо.

— И как же?

— Они вернутся на счёт «Лабиринта», — Гильермо усмехается.

— Нет.

Он удивлённо приподнимает брови:

— Вы отступитесь? Да?

— Я спасу Неудачника. Но на это у меня есть деньги. А чек… яверну его. Чтобы вы изменили сумму.

Гильермо кивает. Он ожидал моей настойчивости и вполнеудовлетворён обещанием.

— Удачи вам, дайвер.

— Если в «Лабиринте» случится что-нибудь неожиданное… вы несможете известить меня? — интересуюсь я. — Неофициально?

— Адрес, — по деловому говорит Гильермо.

Я даю ему визитку, на которой указан сетевой адрес. Это немои координаты, это просто почтовый ящик, на котором, сообщив пароль, я смогуполучить письмо на имя Стрелка.

— Вызвать вам такси? — интересуется господин Агирре напрощание.

— Спасибо, Вилли, в этом нет необходимости.

Машину «Дип-проводника» я торможу, отойдя на пару кварталов.Не то, чтобы опасаясь слежки, но хорошим привычкам изменять не следует.

— Квартал «Аль-Кабар», — приказываю я. Водитель на этот раз— миловидная рыжеволосая женщина с крошечными морщинками у глаз. Великолепновыстроенное лицо…

— Данного адреса не существует, — огорчает она меня.

— «Аль-Кабар». Восемь-семь-семь-три-восемь.

— Заказ принят.

Машина трогается с места, улицы мелькают вокруг. Я прошуВику сменить мужественный облик Стрелка на простодушную рожу Ивана-Царевича.Секунда — и в зеркальце отражается герой в белых одеждах.

Картинки, картинки и более ничего. Сейчас программы«Дип-проводника» перекидывают мой канал связи с сервера на сервер, готовятсясоединить меня с «Аль-Кабаром» — доставить к волосяному мосту иохраннику-ифриту. Картинки, и более ничего. Глубина не может иметь собственныйразум!

И всё-таки я не чувствую уверенности даже в собственныхмыслях.

Пустыня встречает меня горячим дыханием, а ифрит —оглушительным рёвом:

— Ты посмел вернуться, вор из воров?

Хорошая программа… с памятью…

Ифрит отрывает от песка каменные ноги, делает шаг, другой.Мост-волос натягивается и звенит, но пока не рвётся. Что-то новенькое — запрошедшие дни программисты «Аль-Кабара» добавили сторожевой программеподвижность!

— Стой! — кричу я, поднимая руки. — Я пришёл к Фридриху Урману!Я не в твоей власти!

Исполинский кулак дрожит над моей головой. Между пальцамипотрескивают искры.

— Обнаружен неизвестный вирус, — тревожно шепчет«Виндоус-Хоум». — Внимание! Включаю «веб»!

Пространство заволакивает лёгкой пеленой. Противовируснаяпрограмма, «веб», начинает отсекать часть поступающей информации, пытаясьзащитить компьютер от действия вируса. Защита не идеальная, хороший вирус всёравно протиснется на мой канал. Но я не останавливаю Вику — она в панике… если,конечно, это слово здесь уместно… Фигура ифрита плывёт, делается нечёткой.