В виртуальности нет возраста. И солидный пожилой бизнесмен,и безусый пацан, дорвавшийся на работе до компьютера с модемом — все равны.

Все вправе бегать по нарисованным лабиринтам, вспоминаядетские правила чести и крича «Не считово!»

Каждый может играть в благородных героев и отважных рыцарей,забывая о том, что жизнь куда сложнее десятка ветхозаветных заповедей.

— Мне очень жаль, — говорит Алекс. — Я не знал, что вызанимаетесь такой серьёзной работой…

Боже, как смешно… Нет, ничего серьёзного, я сюда пописатьпришёл…

— Если я могу оказать какую-то помощь… — сдавленно говоритАлекс. — Оплатить время, которое вы затратили…

— Время не купишь, — отвечаю я. Всё-таки, лучше бы Алекспродолжал вести себя как юный программист… — Сейчас где-то умирает от голода ижажды парень, в которого ты всадил свои сраные пули!

— Мне очень жаль… — Алекс встаёт, подходит ко мне. Я смотрюна него, не делая попыток подняться. — Просто вы вели себя неэтично. Выстрелилив меня без явной причины…

Бесполезно с ним разговаривать…

— Может быть я и не прав, — его голос слегка крепнет. — Но,понимаете, всему виной послужил ваш первоначальный поступок. Вы, очевидно,моложе меня…

Я смотрю в потолок, на отражение Неудачника. Наокостеневшее, мёртвое лицо.

— Однако вы должны не хуже меня понимать, что мы находимся вмире не-реальном, не-существующем, — вещает Алекс. — Это опасная иллюзия… людиспособны легко утратить свои жизненные ориентиры, моральные нормы, поддаватьсяощущению вседозволенности. Может быть, мой поступок был не совсем верным, но явсегда пытаюсь сохранить обычные человеческие императивы. «Лабиринт» — этоигра, однако в ней воплощены вечные идеалы. Идеалы рыцарства, если хотите. Бойдобра со злом.

Ещё один борец с иллюзиями. Сколько их было на моей памяти —людей, пытающихся сделать глубину точной копией реального мира. Самое смешное,что наиболее шумным был писатель-фантаст…

— Вы изначально повели себя нечестно, — говорит Алекс. — Ивот… печальный итог. Знаете, дайвер, ведь так всегда происходило. С сотворениямира. Вся история — живой пример!

— А в кипящих котлах прежних боен и смут… — шепчу я. —Столько пищи для маленьких наших мозгов!

Алекс замолкает.

— Ты свёл со мной счёты? — спрашиваю я. — Ну, говори, свёл?Или хочешь ещё меня лично пристрелить? Валяй!

Кидаю ему пистолет. Раскидываю руки.

— Я… вовсе не о том… — бормочет Алекс. — Если бы вы простопризнали собственную неправоту, этого было бы вполне достаточно…

— Признаю, — говорю я, обоими руками водружая на грудь трубугранатомёта. — Признаю. Надо было ждать, пока ты меня застрелишь. Доволен?

Алекс отступает на шаг, протестующе взмахивает руками. Онвовсе не удовлетворён таким исходом, он не успел оправдаться в собственныхглазах.

Глубина-глубина, я не твой…

А спусковая скоба тугая, я едва ухитрился нажать её.

На экранчиках шлема — кровь.

А внутри меня — тишина.

Нет, я не вытягивал из глубины неудачливого игрока и непытался перехитрить беспринципного коллегу. Это сеть.

Сама виртуальность восстала против меня.

Я присутствовал при рождении виртуального пространства.Одним из первых опробовал дип-программу Дибенко. И мистического страха простогочеловека перед компьютером во мне нет.

Арифмометры разумными не бывают.

Вика может фантазировать по поводу самозародившегосяэлектронного разума — я не могу в него поверить. Всё, что происходит в глубине— лишь пересечение различных программ. Если происходящее выходит за рамкивозможного — значит за этим стоит человек.

Но кто, кто может стоять за бесконечными смертями Неудачника?

Хороший дайвер или просто опытный обитатель глубины способныподстраивать собственную смерть раз за разом. Все эти обронённые штуцеры —ерунда. Но почему Неудачнику подыгрывает сама сеть? Почему Алекс ухитрилсядогнать нас именно в тот момент, когда Неудачник остался вне моей охраны?Случайность?

И два профессионала, ведущих Неудачника к выходу, тоже несмогли уберечь его от случайностей?

Не могу в это поверить.

Я сижу в раздевалке «Лабиринта», вновь войдя в глубину,униженный и посрамлённый, дайвер-неудачник, посчитавший себя умнее других.Глубина-глубина… как легко и незаметно ты меня раздавила. Бой проигран, есливраг не вышел навстречу.

Не зря Человек Без Лица предлагал мне такую награду заспасение Неудачника. Он знал куда больше, чем сказал. Меткая стрельба и хорошаяреакция не поможет.

Значит и мне пора перестать колотить в нарисованную дверь.Надо искать настоящий выход.

Я скидываю броню и снаряжение в шкафчик, лезу под душ,минуту тихо верчусь под ледяными струями. На место растерянности и бессилиюприходит злость. Прекрасно. Здравствуй, злость. Ты — то, что мне нужно. Хватитигр по правилам.

Одевшись, я выхожу в колонный зал.

— Администрация «Лабиринта» просит Стрелка пройти кначальнику Службы Безопасности, — немедленно разносится в воздухе. —Администрация…

На меня поглядывают, когда я направляюсь к двери, черезкоторую в прошлый раз прошёл Гильермо. Толкаю её — не заперто.

Особнячок администрации на этот раз оживлён. Меня впустили вобщее рабочее пространство сисопов «Лабиринта» — я могу видеть их, а они —меня. Впрочем, вряд ли я кого-то здесь заинтересую. Иду по коридорам,заглядывая в стеклянные двери — за ними терминалы, парни и девушки закомпьютерами. За несколькими дверями — целые залы, где на огромных столахводружены макеты. Макеты уровней «Лабиринта» — холмы и овраги, здания и руины,реки и полыхающие пожарища. Вокруг макетов лениво похаживают люди. Вот какой-топарень, склонившись над макетом, выливает в крошечную речушку колбу зелёнойжижи. Речушка начинает бурлить. Парень толкает стоящего рядом товарища, тотсмотрит на испоганенный пейзаж и пожимает плечами.

Вот как конструируются уровни. Точнее — их скелет, каркас,который дальше начнёт жить своей собственной электронной жизнью, заселитсямонстрами и игроками. Несколько недель или месяцев уровень будет будоражитьвоображение завсегдатаев «Лабиринта». Потом его сменят.

— Вы — Стрелок?

Девушка подходит ко мне неслышно и незаметно. Красивая,белокурая.