Таппенс весело кивнула.

Весь день она не появлялась в офисе. Вернувшись домой околополовины шестого, Томми обнаружил поджидавшую его возбужденную Таппенс.

– Все получилось, Томми! Я разгадала тайну алиби! Мы можемпотребовать компенсации истраченных полукрон и десятишиллинговых купюр плюссолидный гонорар от мистера Монтгомери Джоунса, а он может хоть завтра женитьсяна своей девушке.

– Ну и в чем состоит разгадка? – нетерпеливо спросил Томми.

– Она более чем простая, – ответила Таппенс. – Близнецы!

– Что ты имеешь в виду?

– Только то, что сказала. Конечно, это единственно возможноерешение. Ты сам подсказал мне его вчера вечером, упомянув о тещах, близнецах ибутылках пива. Я телеграфировала в Австралию и получила нужную информацию. УУны есть сестра-близнец, Вера, которая прибыла в Англию в прошлый понедельник.Вот почему она так внезапно предложила это пари. Уна думала подшутить надбедным Монтгомери Джоунсом. Сестра поехала в Торки, а она осталась в Лондоне.

– Думаешь, мисс Дрейк будет очень расстроена проигрышем? –осведомился Томми.

– Нет, – ответила Таппенс. – Я уже высказывала тебе своемнение на этот счет. Она припишет всю славу Монтгомери Джоунсу. Я всегдасчитала, что в основе счастливого брака должно быть уважение к мужу.

– А я рад, что внушил тебе эти чувства, Таппенс.

– Решение не слишком удовлетворительное, – продолжалаТаппенс. – Не похоже на те изобретательные уловки, которые разоблачал инспекторФренч.

– Чепуха, – возразил Томми. – По-моему, я показывалфотографии официанту в ресторане совсем в духе инспектора Френча.

– Ему бы не пришлось расходовать столько полукрон идесятишиллинговых банкнотов, сколько нам, – сказала Таппенс.

– Это не имеет значения, – заявил Томми. – Мистер МонтгомериДжоунс все с лихвой нам компенсирует. Он впадет в такую идиотскую эйфорию, чтобез разговоров выпишет чек на самую невероятную сумму.

– И будет прав, – заметила Таппенс. – Разве блистательныесыщики Бланта не достигли ошеломляющего успеха? Какие же мы все-таки умные,Томми! Иногда это меня даже пугает.

– Следующее наше дело будет в духе Роджера Шерингема[35],которого изобразишь ты, Таппенс.

– Мне придется столько говорить, – вздохнула Таппенс.

– Ты делаешь это вполне естественно, – заверил ее Томми. – Атеперь я предлагаю выполнить мою программу на вчерашний вечер и поискатьмюзик-холл, где будет много шуток о тещах, бутылках пива и, самое главное,близнецах.

– Я хотела бы, – промолвила Таппенс, мрачно бродя по офису,– чтобы мы могли подружиться с дочерью священника.

– Почему? – спросил Томми.

– Возможно, ты забыл, но я тоже была когда-то дочерьюдуховного лица. Я-то помню, что это означает. Отсюда стремление к альтруизму,забота о нуждах других и…

– Вижу, ты готовишься к роли Роджера Шерингема, – перебилТомми. – Прости за критику, но если ты и говоришь так же много, как он, тоотнюдь не так же хорошо.

– Напротив, – возразила Таппенс. – В моих речах имеетсяженская утонченность, некое je ne sais quoi[36], недоступное грубому самцу. Иболее того, я обладаю способностями, неведомыми моему прототипу, кажется, этоназывается «прототип»? Слова – такая неопределенная штука; звучит хорошо, аозначает противоположное тому, что имеешь в виду.

– Продолжай, – благодушно сказал Томми.

– Я просто сделала паузу, чтобы перевести дух. Так вот,насчет этих способностей, сегодня я хочу помочь дочери священника. Вот увидишь,Томми, первым лицом, обратившимся за помощью к блистательным сыщикам Бланта,будет дочь священника.

– Держу пари, что нет, – отозвался Томми.

– Заметано, – кивнула Таппенс. – Ш-ш! Кто-то идет. Быстросажусь за машинку.

Офис мистера Бланта был наполнен звуками деловой активности,когда Элберт открыл дверь и доложил:

– Мисс Моника Дин.

Стройная, бедно одетая девушка с каштановыми волосами вошлаи неуверенно остановилась. Томми шагнул ей навстречу.

– Доброе утро, мисс Дин. Пожалуйста, садитесь и объясните,что мы можем для вас сделать. Кстати, позвольте представить вам моегодоверенного секретаря, мисс Шерингем.

– Рада с вами познакомиться, мисс Дин, – заговорила Таппенс.– Думаю, ваш отец был священником.

– Да, но откуда вы знаете?

– О, у нас свои методы, – ответила Таппенс. – Не обращайтевнимания на мою болтовню. Мистер Блант любит меня слушать. Он всегда говорит,что это подает ему идеи.

Девушка молча уставилась на нее. Она не была красавицей, нов ней ощущалось своеобразное задумчивое очарование. У нее были мягкие,рыжеватого оттенка волосы и очень красивые темно-голубые глаза, хотя тенивокруг них свидетельствовали о тревоге и беспокойстве.

– Расскажите вашу историю, мисс Дин, – предложил Томми.

Девушка с признательностью повернулась к нему.

– История длинная и довольно беспорядочная, – сказала она. –Меня зовут Моника Дин. Мой отец был приходским священником в Литл-Хэмпсли вСаффолке. Он умер три года назад, и мы с матерью остались почти без средств ксуществованию. Я пошла работать гувернанткой, к сожалению, мать сталаинвалидом, и мне пришлось вернуться домой, чтобы ухаживать за ней. Мы отчаяннобедствовали, но однажды получили письмо от адвоката, сообщающее, что тетя моегоотца скончалась, завещав все мне. Я часто слышала об этой тете, которая многолет назад поссорилась с моим отцом, и знала, что она очень состоятельна,поэтому казалось, наши беды подошли к концу. Но дела обернулись не так хорошо,как мы надеялись. Я унаследовала дом, где проживала тетя, но после выплатынебольших сумм другим наследникам выяснилось, что денег практически неосталось. Должно быть, тетя лишилась их во время войны или просто истратила.Все же мы получили дом, и почти сразу же нам представился шанс выгодно егопродать. Но я отказалась от предложения, хотя, возможно, поступила глупо. Мыснимали крошечную, но дорогую квартиру, и я думала, что будет куда приятнеежить в «Красном доме», где у матери будут удобные комнаты, и принимать жильцовдля покрытия расходов. Я осуществила этот план, несмотря на еще однособлазнительное предложение от джентльмена, который хотел купить дом. Мывъехали туда, и я дала объявление о приеме жильцов. Сначала все шло хорошо; мыполучили несколько ответов на наше объявление, старая служанка тети осталась снами и вместе со мной выполняла работу по дому. Но потом начали происходитьнеобъяснимые вещи.