— Почему не отозвались?

— Хотел проверить, хватит ли вам такта дождаться ответа и разрешения войти.

— И как? — вспыхнула я то ли от обиды, то ли от смущения. — Эксперимент удался?

— Терпение явно не ваша добродетель, леди Норде, — поправив замысловатый узел шейного платка, отозвался инквизитор и повернулся ко мне.

— Странно, а мне всегда говорили обратное. Все восемь лет изгнания я была терпелива и спокойна. Пока не встретила вас, — с сарказмом заметила я.

— Намекаете, что это моя вина?

— Очень даже может быть.

— Так что вам понадобилось, леди Норде?

— Вы специально называете меня так? — вспыхнула я. — Сначала леди Роуз, теперь вот решили поиздеваться еще сильнее. Я Шеридан. Шеридан де Вальт. В этой комнате никого, кроме нас, нет.

— Я уже объяснил причину, почему должен обращаться к вам именно так, — проговорил инквизитор. — Вы слишком остро на это реагируете.

— Мне претит ложь в любом ее виде. А вы заставляете меня лгать, изворачиваться и стать тем, кем я не являюсь.— Вы восемь лет были не тем, кем являетесь, потерпите еще месяц.

— Это не одно и то же. Тогда я хотя бы не потеряла свое имя, — пояснила я, проходя вглубь гостиной и присаживаясь на диван.

Как объяснить дракону, что именно мое имя заставляло меня вставать каждый день и бороться. Потому что де Вальты не сдаются и не пасуют перед трудностями, какими бы они ни были.

— Это временная мера, и вы сами это понимаете, — покачал головой дракон, ловко прикрепляя к шейному платку булавку с изумрудом. Как раз под цвет глаз.

Повернувшись к зеркалу, он быстро себя осмотрел и, видимо, остался доволен. А я вновь вспомнила то, что увидела, едва вошла.

— Какой интересный у вас шрам, господин эшш Ашхар. Я бы даже сказала, примечательный.

— Обычный.

— На сердце.

— На груди, — поправил мужчина, подходя к креслу, на спинке которого висел камзол.

— Там, где сердце, — продолжала напирать я. — Почему вы его не свели? Это ведь несложно, нужны лишь деньги и хороший маг. И вообще, разве на драконах все не заживает само и очень быстро?

— Это магические шрамы. Их нельзя свести.

Он надел камзол и вновь подошел к зеркалу, внимательно себя оглядывая.

«Надо же… куда он так наряжается? Осматривает себя каждые пару минут, поправляет. Словно на свидание собирается. Интересно, а у него есть любовница?»

Так уж вышло, что о дамах сердца, живущих на содержании сильных мира всего, как ни скрывай, рано или поздно становится известно всем. А слухи об особо крупных скандалах доходили даже до Старой Песни. Например, тот случай с герцогом Фаулем и актрисой Большого королевского театра полгода назад. Когда та явилась на бал, увешанная бриллиантами на кругленькую сумму, герцогиня Фауль, которая из-за долгов супруга была вынуждена урезать свой бюджет, не стерпела. Прямо посреди бального зала она вцепилась в волосы девице, сорвала с несчастной актрисы все бриллианты до последнего и, гордо подняв голову, удалилась.

А инквизитор не был женат и у него, как и у всех мужчин, имелись потребности.

«Значит, все-таки любовница? К ней он так торопится, доводя образ до совершенства?»

Мне почему-то стало неприятно от этой мысли.

— Леди Роуз? — раздался вдруг насмешливый голос. — Вы меня слышите?

— Что? — быстро заморгав, переспросила я и попыталась быстро вспомнить, о чем мы говорили. Ах да, о шрамах. — И кто вам их оставил? — прокашлявшись, осведомилась я. — Эти магические шрамы.

— Это личная информация, которой с вами я делиться не намерен. Давайте лучше поговорим о ваших проблемах, — присаживаясь в кресло, заявил дракон. — Это должно быть нечто очень серьезное, если вы явились в мою комнату. Сами. Да еще в таком виде.

Я вновь покосилась на свой пестрый халат из довольно плотной ткани.

— И что? Вы видели меня и в более неприглядном и откровенном виде, — отмахнулась я и продемонстрировала ему папку, которую до сих пор сжимала в руке. — А проблема действительно есть. Я изучила список участниц.

— И что?

— Сиэна Эллорт, дочь герцога Эллорта.

— Я знаю, кто она.

— Нам нельзя встречаться. Восемь лет назад мы были лучшими подругами, делились секретами, много времени проводили вместе. Сиэна меня узнает и сдаст.

— Она? Не ваша кузина?

— Лавинье на это мозгов не хватит. Ей было десять, когда отца арестовали. И честно говоря, мы не особо дружили. Сомневаюсь, что она вообще помнит о моем существовании, — пояснила я со вздохом.

— А с леди Эллорт все иначе?

— Абсолютно. Сиэна умна и весьма проницательна. А восемь лет хоть и длительный срок, но его недостаточно для того, чтобы память обо мне стерлась. Она узнает меня, и тогда вашему плану конец.

— Насколько я помню, среди претенденток еще две девушки вашего возраста.

— Да, Шарлотта Харгарди и Мелани Риддер, — кивнула я.

— С ними вы тоже дружили?

— Были знакомы, но в близких отношениях не состояли. Сомневаюсь, что они меня узнают.

Инквизитор кивнул, задумчиво барабаня длинными пальцами по подлокотнику.

— Хорошо. Я понял. Мне надо подумать. Можете быть свободны. И впредь, если вам не отвечают, не стоит заходить. Поверьте, до добра любопытство еще никого не доводило.

Зря он так. Я еще не утолила свое любопытство.

— Когда вы сказали, что у вас нет сердца, это была метафора или реальность?

— Не задавайте вопросов, знать ответы на которые может быть опасно.

— Почему опасно? Эти шрамы… на вашей груди…

— Всего лишь шрамы. Разве человек способен существовать без сердца?

Я запнулась, но ответ нашелся быстро.

— Но вы ведь не человек. Вы дракон.

— Значит, по вашему мнению, драконам сердце не нужно? — поднимаясь, неожиданно развеселился эшш Ашхар.

Я вскочила следом.

— А вы не находите, что уклоняетесь от ответа?

— А вы не находите, что слишком любопытны? — в тон мне произнес он.

Инквизитор себе даже не представлял, насколько. Честно говоря, я и сама не представляла. До этого самого момента.

— Вы уезжаете?

— Да, — коротко бросил он. — На ужин меня не ждите.

— Это по работе? — Дракон вдруг застыл, медленно поворачиваясь. В глубине зеленых глаз вспыхнуло пламя. — Вы что, злитесь? — вырвалось у меня.

— Что? — растерялся эшш Ашхар.

— Знаете, я всегда считала, будто вы абсолютно лишены эмоций, как хладнокровная рептилия, которой вы, по сути, и являетесь. Но я ошибалась. Вас выдают ваши глаза.