Не улыбаясь, Лея похвалила:

– Молодец. Сообразил. И выглядишь ничего – красавчик.

– Спасибо! – шутливо поклонился Сергей.

Грызя на ходу брикет, он внимательно оглядывал склон. Хоть бы яма какая-нибудь. Ничего!

– Полковник! – Кротов подождал, когда она подойдет. – Там, где вы укрывались, вдвоем сможем уместиться?

Она сразу поняла его.

– Пошли, выбора у нас нет. Можем искать так еще долго. А ураган скоро наберет силу.

Они развернулись и пошли вниз. Против ветра.

«Черт, что я так затупил, надо было сразу сюда идти», – думал Сергей, вырезая виброножом куски грунта и отбрасывая его вниз, в реку. Рядом работала Рейнис. За полчаса они порядком расширили выемку под камнем. Закрепив две камеры над берегом, они уже не отвлекались ни на что. Надо успеть до начала представления. То, что здесь будет ад, было понятно сейчас. Хлопья снега, мгновенно проносившиеся мимо укрытия, слились в один сплошной белый поток. Ветер был уже настолько силен, что подхватывал и уносил разваливавшиеся куски грунта, которые сбрасывали Кротов и Лея.

– Полковник, подстрахуйте меня. Надо набрать воды. Черт знает, сколько мы просидим в этой норе.

Он протянул ей кольцо с вытягивающейся из контейнера паутиной, достал из контейнера свернутую флягу и выглянул наружу. Лицо мгновенно залепило мокрым снегом. Кротов набрал воздуха и… нырнул в мутную круговерть. Ветер срывал его и пытался утащить. Почти вслепую он спустился к реке.

Коснувшись воды, канистра мгновенно развернулась и застыла. Кротов с усилием утопил её. Вода на фоне окружающего гула неслышно забулькала, наполняя емкость.

Он подергал за паутину. Та напряглась. Сергей пополз, держа флягу в одной руке.

– Успел, – он завалился на заснеженный пол импровизированного убежища. – Еще бы немного, и выйти уже нельзя.

– Похоже на то, – ответила Лея. – Давай не расслабляйся. Еще пороем. Чем глубже закопаемся, тем больше шансов.

И они снова взялись за ножи.

– Все. Надо закрываться. А то набьет к нам сюда снега, не вздохнем.

Он вытянул паутину и стал прикреплять её между нижним каменным основанием и каменным козырьком сверху. Для возведения этой стены он отступил от края ямы сантиметров десять. Для выброски земли оставил небольшой проем.

– А почему не снаружи? – спросила полковник.

– Снег будет скапливаться на паутине и прессоваться, сделает нам снежную стену. Если снаружи, то ветром будет срывать.

Только когда невозможно стало выбрасывать землю наружу – стена несущегося снега снаружи стала плотной и почти твердой – они перестали копать. Как последний штрих Кротов выкопал в углу яму. На вопросительный взгляд Леи смущенно буркнул:

– Для отходов.

– А, понятно, – сообразила она.

Сергей огляделся, помещение получилось вполне приличным. У импровизированной стены из паутины можно было стоять почти в рост. Потом потолок снижался. У противоположной стены место было только чтобы лежать. Он расстелил посредине палатку и вывалил на неё содержимое ранца.

– Полковник, давайте посмотрим, что у нас есть, и прикинем, как жить будем.

Она присела рядом. Вытащила и положила на край пластика свой «секретный» вибронож.

– Больше у меня ничего нет. Все забрали при обыске.

– Да, хреново, – Сергей разглядывал кучу вещей, непонятно как вмещавшихся в ранец. – Вместо оружия нам бы сейчас пару комплектов аккумуляторов.

Он отложил в сторону кассету с плоскими квадратиками аккумуляторов. О комфортной жизни можно забыть.

Главный расход энергии идет на поддержание тепла в бронике, остальные функции минимум три дня использоваться не будут.

– Что задумался? При боевой работе одна батарея – примерно одни сутки. Тут мы можем протянуть трое-четверо. Делим твой запас на два. Десять штук – по пять на одного – пятнадцать суток. Выживем.

У Кротова в уме был свой расклад. Наученный горьким опытом Афганистана, он знал, что помощь скорее запоздает, чем придет раньше. Ладно, посмотрим на расход после первого дня.

– Еду придется тоже ограничить.

– Да. Но не забывай про «жареное мясо». С ним можно протянуть очень долго.

Сергей еще ни разу не пользовался таблетками выживания, так называемым «жареным мясом». Их так называли за абсолютную безвкусность. Они как раз были рассчитаны на такой случай.

Кротов поднял и посмотрел контейнер с таблетками – десять штук. Ну, что ж, другого все равно нет.

– Перекусим? Или сразу спать?

Лея подумала.

– Давай поедим нормально последний раз. Потом сутками спать будем.

Сергей поставил палатку к стене под самый срез потолка.

– Ложитесь, полковник. Я тут на земле прилягу.

– Рядовой Кротов!

– Я! – вытянулся Сергей.

– Спать будем вместе. Теплоизоляция палатки почти идеальная. Снимаем броню и экономим энергию. Понял?

– Так точно! – неожиданно закашлявшись, ответил землянин.

Ни капли не стесняясь, Рейнис разделась и скользнула в палатку. Кротов заметил обтянутую серой майкой высокую, нисколько не отвисшую грудь. Кровь прилила у него к голове и еще к некоторым местам. Он опустил голову, чтобы не глядеть на женщину, и тоже разделся. Потом сделал пару глубоких вздохов, как делал это перед прыжком из космоса, и полез в палатку.

Осторожно, стараясь не коснуться Леи, он вытянулся и вдохнул. Аромат разгоряченного женского тела будоражил молодой организм. «Надо думать о том, как будем выбираться отсюда», – попытался он задавить греховные мысли. Но этого ему не позволили – Лея навалилась на него грудью и, протянув руку, опустила стенку палатки. Потом схватила обеими руками его голову и впилась губами в губы. Кротов поплыл.

* * *

Ранза сидела за столом в столовой бункера. Напротив, угрюмо уставившись в тарелку, сидел Зорис. Ранза, еще когда шли сюда под конвоем «сопротивления», попыталась заговорить с ним, но тот выругался и демонстративно отвернулся от неё. Она понимала, что будь на его месте, повела бы себя еще хуже – наверняка постаралась бы убить предателя.

Но, делать нечего, надо каким-то образом достучаться до него, чтобы он понял – она никого не предавала.

Ранза тихо начала говорить, не обращая внимания на Колье и словно разговаривая сама с собой.

Вспоминая своих родителей, она всегда вспоминала проводы. Были, конечно, и встречи, когда загоревшие веселые отец и мать, вырывая её друг у друга, наперебой целовали и заваливали экзотическими подарками. Но больше запомнились именно отъезды. Побыв дома месяц, другой, родители становились все более скучными, и Ранза безошибочно чувствовала, что скоро ей опять оставаться с бабушкой.